фуксии.
Однажды я спустилась в деревню и на двери церкви заметила объявление: конные состязания состоятся первого ноября.
Вернувшись, я рассказала об этом Элвине, которая, к моей радости, пришла в неописуемый восторг. У меня были опасения, что она возьмет и откажется от нашей затеи, что с приближением конного праздника в ней проснутся все ее прежние страхи. Я сказала ей:
– Осталось всего три недели. Неплохо было бы побольше позаниматься в эти дни.
Она живо согласилась.
Я предложила изменить распорядок дня, чтобы мы могли ездить верхом не только после обеда, но и по утрам.
Получив одобрение, я пообещала ей:
– Я посмотрю, как это лучше устроить.
Коннан Тре-Меллин уехал в Пензанс. Узнала я об этом совершенно случайно, когда Китти принесла вечером воды.
– А хозяин сегодня днем уехал. Вернется теперь только через неделю, никак не раньше, – сказала она.
– А как же конный праздник? – спросила я.
– Ну, к празднику он обязательно будет дома. Он же один из судей. Нет, праздника он никогда не пропускал.
Я разозлилась на него. Мне он мог ничего не говорить о предстоящем отъезде, но как не зайти попрощаться с дочерью?
Я много думала о нем. У меня возникли сомнения, действительно ли он поехал в Пензанс. Может быть, и леди Треслин срочно понадобилось навестить своих родственников?
– Прекрати немедленно! – стыдила я себя. – Что это на тебя нашло? Какие мысли тебе приходят в голову! И совершенно бездоказательно, между прочим.
Я убедила себя, что пока Тре-Меллин в отъезде, думать о нем не стоит.
С моей стороны это было достаточно искренне. Зная, что его нет в доме, я действительно почувствовала облегчение. Запирая на ночь дверь спальни, я понимала, что это совершенно излишне, но продолжала так делать из-за сестер Тэпперти. Мне не хотелось, чтобы они догадались, что все это время я запиралась от Коннана Тре-Меллина: хотя и совершенно необразованные, в таких вопросах они соображали совсем не плохо.
– Сейчас надо сосредоточиться на подготовке к состязаниям, – сказала я Элвине.
Я раздобыла программу праздника. Для детей школьного возраста устраивались соревнования в прыжках, и я решила записать Элвину в группу для начинающих, где у нее будет больше шансов на успех. Весь смысл затеи в том, что она должна победить и выиграть приз, чтобы удивить отца.
– Посмотрите-ка, мисс, – сказала Элвина. – А почему бы вам самой не принять участие вот в этом соревновании?
– Естественно, я не стану этого делать.
– Но почему?
– А потому, моя дорогая, что здесь я для того, чтобы тебя учить, а не в соревнованиях участвовать.
Глаза Элвины заискрились лукавством.
– Мисс, – сказала она, – я сама запишу вас на этот вид соревнований. Приз будет ваш. Здесь никто так не умеет ездить верхом, как вы. Ах, мисс, вы обязательно должны участвовать!
Она смотрела на меня с робкой гордостью, и мне вдруг стало приятно, что она гордится мной и хочет, чтобы я выиграла приз.
А почему бы и нет, собственно говоря? В таких конных праздниках, насколько мне известно, участвуют все сословия без исключения.
Вслух же я произнесла свою излюбленную фразу, которую берегу для подобных затруднительных случаев:
– Посмотрим, – сказала я.
Как-то раз после обеда мы с Элвиной проезжали мимо Маунт Уиддена и повстречали Питера Нэнселлока.
Под ним была гнедая кобыла изумительной красоты, и, едва взглянув на нее, я почувствовала, что у меня глаза заблестели от зависти.
Питер пустил лошадь галопом и, поравнявшись с нами, осадил ее, при этом он театральным жестом сорвал с головы шляпу и низко поклонился. Элвина радостно засмеялась.
– Какая приятная неожиданность, дорогие дамы, – воскликнул он. – Надеюсь, вы едете навестить нас?
– У нас были другие планы, – ответила я.
– Жестокая! Но поскольку вы здесь, вы обязательно должны зайти к нам и выпить чего-нибудь прохладительного.
Я собралась было отказаться, но Элвина попросила:
– Ну, пожалуйста, мисс, давайте заедем в Маунт Уидден. Спасибо, дядя Питер, мы обязательно заедем к вам.
– Я-то надеялся, что вы давно навестите нас, – сказал он с упреком.
– Мы не получали конкретного приглашения, – напомнила я.
– В Маунт Уиддене вам всегда будут рады. Неужели вы все еще сомневаетесь?
Развернувшись, он теперь ехал рядом с нами и, заметив, что я не могла оторвать взгляда от его лошади, сказал:
– Я вижу, она вам очень нравится.
– Очень. Такая красавица.
– Джесинта действительно хороша.
– Значит, ее зовут Джесинтой?
– Да. Красивое имя, вы не находите? Красивое животное заслуживает красивое имя. Она быстрая, как ветер, не то что ваша водовозная кляча, мисс Лей.
– Водовозная кляча? Чепуха! Дион – великолепный жеребец.
– Был когда-то, мисс Лей, согласитесь, что это так. Его лучшие дни уже позади. Честно говоря, я удивлен, что Коннан не подобрал для вас в своей конюшне что-нибудь поприличнее.
– Мой отец здесь вовсе не причем, – горячо вступилась за него Элвина. – Он даже не знает, каких лошадей нам дают в конюшне, правда, мисс? Это Тэпперти распорядился, чтобы нам таких дали.
– Бедняжка мисс Лей! Она заслуживает лучшего. Перед тем как вы вернетесь в Маунт Меллин, мисс Лей, мне хотелось, чтобы вы сделали круг на Джесинте. Вы сразу же вспомните, что значит иметь отличную верховую лошадь.
– Нас вполне устраивает то, что мы уже имеем, – легко парировала я. – Наша задача – научить Элвину ездить верхом, и эти лошади прекрасно служат своей цели.
– Я буду выступать на конном празднике, – сказала Элвина. – Только не говорите об этом папе, это сюрприз.
Питер приложил палец к губам.
– Можете положиться на меня. Я сохраню это в тайне.
– И мисс тоже будет выступать! Я ее уговорила.
– Она обязательно возьмет приз. Готов биться об заклад! – воскликнул Питер.
– Я еще ничего не решила, – сухо бросила я. – Это только фантазия Элвины.
– Но вы должны, мисс! – воскликнула Элвина. – Я настаиваю.
– Мы оба настаиваем на этом, – поддержал ее Питер.
Мы подъехали к широко распахнутым воротам Маунт Уиддена. Перед ними не было сторожки, как в Маунт Меллине. Меня снова поразило огромное количество цветов и елей, растущих по обе стороны аллеи, которая вела к дому.
