- Ваш вассал.
- Что за выражение! Да, возможно, это был один из моих вассалов. Более того, готов поспорить, что это так.
- И это вас беспокоит.
- Разбитое окно - чепуха. Беспокоит то, что за этим стоит. Иногда мне кажется, будто рушатся основы общества.
- Разве не в ваших силах как-то укрепить их?
Граф покачал головой.
- Это надо было сделать пятьдесят лет назад. Возможно, нам и удастся справиться с трудностями. Видит Бог, многие века наша страна страдала… и ваша тоже. Но у вас иной народ. Менее вспыльчивый. Возможно, это и к лучшему, что они вначале делают паузу, достаточную для того, чтобы спросить себя, каковы будут последствия революции. Мы же более импульсивны. Различия в характерах наших народов хорошо видны… отражены во мне и в вас. Вы спокойны, прячете бурю в себе. Вы преуспели в этом. Смею предположить, это ваша мать научила вас, что показывать свои чувства - признак дурного воспитания. О, Минель, сколько бы я отдал за то, чтобы уехать с тобой… в какой-нибудь уединенный уголок… подальше от Франции… возможно, на остров среди тропических морей, где мы будем вместе… вдвоем. Как много предстоит сделать… как много обговорить… Там мы сможем жить в мире и любви.
Меня глубоко тронула его серьезность, но он был прав. Меня действительно приучили прятать свои чувства, когда рассудок подсказывал мне, что так будет лучше. Я сказала:
- Уверена, что менее чем через месяц остров вам надоест. Хотя, честно говоря, думаю, вы не продержитесь и столько.
- Давайте попробуем и посмотрим, прав я или нет. Хорошо?
- Подобный вопрос не требует ответа. Вы должны понимать, что я уеду отсюда. Я останусь только до тех пор, пока Марго не обретет счастье в браке. Затем я вернусь в Англию.
- Чтобы погрязнуть в нужде.
- Возможно, мне повезет. У меня есть способности.
- Это несомненно. Уверен, что вы способны достичь успеха в любом предприятии, если только настроитесь на это. Вы бы прекрасно продолжали заведовать школой, если бы не этот дурень Джоэл. Экий болван! Возможно, когда-нибудь он поймет, что упустил, и вернется, чтобы попробовать все сначала. Я хочу задать тебе один вопрос, Минель, и буду ждать искреннего ответа. Я знаю, что ты не одобряешь мой образ жизни. Поверь мне, это следствие воспитания. Я живу так, как жили мои предки. Так принято в этом обществе. Тебя воспитали по-иному. Тебе я кажусь совершенно испорченным… аморальным и безжалостным. Признайся.
- Признаюсь, - ответила я.
- И все же, Минель, скажи по правде, ты хоть немного расположена ко мне?
Я молчала, и граф продолжал:
- Ну же. Ты ведь не боишься сказать правду, не так ли?
- Полагаю, - ответила я, - что, если мужчина восхищается женщиной, он настолько сильно взывает к ее тщеславию, что ей трудно не чувствовать доброго расположения к тому, чьим хорошим вкусом - если эта женщина честна - она должна восхищаться. Ибо нет ни одной, которая даже в глубине души презирала бы себя.
Граф снова рассмеялся.
- Как всегда очаровательно, дражайшая Минель. Значит, восхищаясь тобой, я завоевал частицу твоего одобрения. Тебе известна степень моего восхищения тобой, так что я справедливо заслуживаю твоего уважения.
- Я никогда не смогу поверить вам, - серьезно сказала я. - Вы любили так много женщин.
- Опыт всегда ценен - не важно, в какой области, - и мой учит меня, что я никого не любил так, как люблю тебя.
- Переживаемая любовь всегда самая сильная, - заметила я.
- Ты становишься циничной.
- Нет. Я учусь быть реалисткой.
- Иногда - такова жизнь - это одно и то же. Но ты так и не ответила на мой вопрос. У меня есть жена. Следовательно, я не могу жениться. Но если бы…
- Но вы не свободны…
- Возможно, стану… когда-нибудь. Я спрашиваю тебя, каков будет твой ответ, если я приду к тебе с предложением вступить в законный брак.
- Чего вы никогда не сделаете, будучи свободным, так как вы должны понимать, сколь неподходящим был бы этот союз.
- По-моему, это самый подходящий союз, какой только можно заключить.
- Что! Благородный граф и учительница-неудачница!
- Он очень нуждается в образовании, которое она ему даст.
- Вы смеетесь надо мной.
- Нет, - серьезным тоном ответил он. - Я хочу, чтобы ты научила меня, как быть слабым и человечным, как наслаждаться самым сокровенным в жизни. Я хочу, чтобы ты научила меня, как быть счастливым.
- Вы слишком высокого мнения о моих способностях.
- А я уверен, что оцениваю их правильно. Видишь, я души не чаю в тебе. А твои чувства ко мне усиливаются по мере того, как ты обнаруживаешь глубину моих к тебе?
- Я подозрительна. Я знаю, что вы преуспели в достижении желаемого от женщин. Наверное, интересно изобретать все новые и новые способы покорения их.
- Ты обо мне слишком плохого мнения. Помимо того, я подозреваю, что ты умышленно избегаешь ответа на вопрос. Я тебе не противен?
- Вы должны знать, что не противны.
- По-моему, тебе нравятся наши встречи, эти словесные фейерверки. Ведь так?
- Да, нравятся.
- Ага. Я вырвал у тебя признание. У меня сложилось впечатление, что ты постоянно пытаешься избегать меня и единственное объяснение этому - что я не волен сделать тебе предложение о законном браке, а твое воспитание не позволяет тебе принять никаких других. Это правда, не так ли?
И снова я колебалась слишком долго. Граф сказал:
- Ты ответила мне.
В замок мы возвратились бок о бок.
IV
- Кузина!
Голос легко и плавно спустился ко мне, едва слышный в вечернем воздухе. Я гуляла по саду. Взглянув наверх, я увидела графиню, раскинувшуюся в шезлонге, стоящем на балконе надо мной.
- Мадам? - я остановилась и подняла голову. Бледное лицо смотрело на меня.
- Вы позволите прервать вашу прогулку? Я хотела бы поговорить с вами.
- Ну конечно же.
- Поднимитесь наверх. Лестница приведет вас прямо на веранду.
Я так и сделала, чувствуя некоторое беспокойство, вполне объяснимое, учитывая отношение ко мне мужа графини.
Я поднялась по каменным ступенькам. Графиня была права. Лестница привела меня на веранду, куда выходила спальня графини. Разумеется, это была не древняя часть замка, а комфортабельная роскошная пристройка позднего периода.
- Сегодня тепло, - сказала графиня. - Я подумала, что немного свежего воздуха пойдет мне на пользу.
