собственными мыслями, что не заметила этого.
- Минель, мне нужно с тобой поговорить, - сказала она. - Я думала об этом всю ночь. Я почти не спала.
Я подумала, известно ли ей об отъезде ее отца и видела ли она, как он обернулся и помахал мне. Вряд ли. Когда Марго поглощена собственными заботами, она никогда не замечает, что происходит вокруг.
- Я была так потрясена, - сказала она. - Ни за что бы не подумала такое о них.
- О ком ты говоришь?
- О Мими и Бесселе. Разумеется, слуги сильно переменились. Должно быть, ты заметила это. Теперь они ведут себя так вызывающе. Но Бессель… и, самое главное, Мими. Несомненно, это работа Бесселя. Без него она бы на такое не решилась.
- Что случилось? - У меня оборвалось сердце, так как я с самого начала считала, что неразумно посвящать слуг в тайну.
- Вчера вечером ко мне пришла Мими и сказала, что Бессель хочет со мной поговорить. До меня сначала не дошел смысл всего этого. Я решила, что речь пойдет о лошадях. Но он вел себя как-то по- другому… совсем не так, как раньше. Он стоял передо мной с весьма неприятным выражением лица и даже не извинился за свой приход. Сказал, что в поместье освободился домик, и он хочет получить его, чтобы они с Мими сразу же поженились.
- Ну, мне кажется, это разумная просьба.
- Я сказала, что ему следует переговорить об этом со старшим конюхом, но Бессель ответил, что тот настроен к нему неприязненно и он решил обратиться прямо ко мне. Еще он сказал, что от своего друга, работающего у Грассвилей, слышал, что те с нетерпением ждут свадьбы и надеются, что ничто не помешает ей.
У меня перехватило дыхание.
- Ну да, - сказала я, - и что потом?
- Бессель намекнул, что он в очень близких отношениях с этим слугой, есть там у него и другие друзья. Все очень сожалеют, что бракосочетание отложено из-за смерти моей матери, но надеются, что больше ничего не случится…
- О, Марго, - сказала я, - мне это не нравится.
- И мне тоже. Он именно так все и сказал. И добавил, что после нашей поездки он почему-то решил, что я буду столь любезна, что замолвлю за него словечко по поводу домика, а этого будет достаточно.
- Это шантаж! - воскликнула я. - Бессель намекал, что, если ты не отдашь ему домик, он расскажет о поездке своему другу… а тот позаботится о том, чтобы слухи дошли до Грассвилей.
Марго медленно кивнула.
- Существует только одно средство, - сказала я. - Ты не должна поддаваться на шантаж. Тебе нужно встретиться с Робером прежде, чем он услышит об этом от кого-то еще. Ты должна сказать ему всю правду.
- Если он узнает, что у меня есть ребенок, то не захочет жениться на мне.
- Захочет, если любит тебя.
Она покачала головой.
- Не захочет. Я знаю, он не захочет.
- Что ж, значит, свадьбы не будет.
- Но я хочу выйти за него замуж!
- В свое время ты хотела выйти замуж за Джеймса Уэддера. Именно для этого ты и сбежала с ним.
- Я была молода и глупа. Тогда я не знала, что делаю. Теперь все по-другому. Я повзрослела. У меня есть ребенок… Есть планы на будущее… и в них присутствует Робер. Я полюбила его.
- Тем больше причин не обманывать его.
- Минель, иногда с тобой очень трудно разговаривать.
- Я стараюсь придумать так, чтобы тебе было лучше.
- Я не могу признаться Роберу. Так или иначе, я уже сказала Бесселю, что он получит домик. О, не надо так на меня смотреть! Я сказала, что это делается ради Мими, которая верно служит мне. Когда я выйду за Робера, они останутся здесь, и я больше никогда их не увижу.
- От шантажистов так просто не отделаешься, Марго. Первое их требование редко бывает последним.
- Когда я выйду замуж за Робера, я ему все расскажу - но не раньше. О, как бы мне хотелось, чтобы не было этой задержки со свадьбой!
Я печально взглянула на нее. Мне казалось, события слишком стремительно и угрожающе надвигаются на нас.
Теперь мы катались верхом только в сопровождении конюха. Таков был приказ графа. Но я начала замечать странные взгляды, бросаемые в мою сторону. Раньше я не вызывала ненависти толпы. Я была иностранкой, кроме того, считалось, что в замке я нахожусь в качестве прислуги. Теперь все изменилось. Я гадала, не дошел ли сюда слух о том, что у меня якобы есть ребенок от графа.
Так как теперь мы проводили много времени в замке, я чаще виделась с Этьеном и Леоном. У них были дела в поместье, но даже они не выезжали поодиночке.
Мне было интересно разговаривать с ними, выясняя их отношение к сложившейся ситуации. Этьен считал, что старые устои изменить невозможно. Он крайне презрительно относился к «сброду», как он его называл. Если сброд поднимет голову, утверждал Этьен, вызовут войска, а армия твердо стоит за короля. Леон придерживался противоположного мнения.
Они долго засиживались за столом после окончания трапезы и спорили друг с другом.
- Пока что армия на стороне короля, - говорил Леон, - но она может перейти на другую сторону, и это будет конец.
- Вздор, - отвечал Этьен. - Во-первых, армия не изменит королю, и в любом случае власть и деньги у знати.
- Ты не меняешься вслед за временем, - возражал Леон. - Вот что я тебе скажу. В Пале-Рояль герцог Орлеанский распространяет призывы к мятежу. Он всячески потворствует бунтовщикам. Куда бы ты ни попал, все требуют свободы, равенства и братства. Все слышнее становится ропот против королевы и даже против короля. Этьен, ты заткнул уши.
- А ты вечно якшаешься с крестьянами и придаешь им слишком большое значение.
- По-моему, именно столько внимания они и заслуживают.
Вот так они и спорили, а я слушала и постепенно начала постигать сложившуюся обстановку. В том, что каждый последующий день таил в себе больше опасности, чем предыдущий, я не сомневалась и постоянно тревожилась, что же происходит с графом в Париже.
Однажды Этьен сказал мне:
- Моя матушка очень хочет, чтобы вы как-нибудь навестили ее, и попросила меня пригласить вас. Она приобрела фарфоровую вазу… необыкновенно красивую, говорят, английскую. Мама очень хотела бы услышать ваше мнение о ней.
- Боюсь, я не очень хорошо разбираюсь в фарфоре.
- Все равно, мама очень хочет показать вам вазу. Вы позволите завтра проводить вас к ней?
- Да, это было бы неплохо.
На следующий день в назначенное время я была готова. Мы выехали около половины четвертого.
- Лучше воспользоваться той тропинкой, которую я уже показывал вам, - предложил Этьен. - По- моему, я говорил, что ее сделали по приказу графа много лет назад. По ней он мог быстро добираться до дома моей матери. С тех пор она несколько заросла. Теперь ею редко пользуются.
Он был прав. Тропинка заросла. Во многих местах кроны деревьев смыкались над головой, а внизу разрослась буйная трава. Габриэлла ждала нас.
- Как хорошо, что вы приехали, - сказала она. - Я с таким нетерпением ждала вас, чтобы показать свое приобретение. Но сначала мы попьем le the. Я знаю, как вы, англичане, любите его.
