непременно затянет, если я буду поддерживать отношения с графом.
Я открыла второе письмо.
«Моя дорогая Иветта!
Я снова принимала настой омелы. Нуни крутится вокруг меня и ворчит, словно пыхтелка, с какой-то странной смесью недовольства и удовлетворения - она недовольна болью и радуется излечению.
Она говорила с ним и сказала, что нужно вызвать врачей.
Она обеспокоена. Я знаю, что у нее на уме. Она думает о моей матери. Я так и не узнала всю правду. Ее замяли, многое от меня утаили. Я знаю, мать покончила с собой, так как боялась будущего. Она страдала мучительным недугом, постепенно убивавшим ее. Как ни пытаются скрыть что-либо от человека, до него всегда доходят слухи. Я часто притворялась, что сплю, а сама лежала и слушала, о чем говорят слуги. Ты же знаешь, у меня просто дар делать вид, что я не замечаю ничего вокруг, в то время как сама постоянно все впитываю. Думаю, все боялись, что если я узнаю слишком много - а я тоже больна, - то поступлю так же. Если Нуни хоть немного знает меня, она должна понять, что я никогда не отниму у себя жизнь. Мои мысли по этому поводу совершенно определенны. Мое отношение к самоубийству неизменно. Помнишь, как мы говорили об этом? Я по-прежнему верю, что каждый должен пройти свой путь на земле, каким бы тернистым он ни был. Так заведено. Нуни ужасно тревожится, что со мной станет. Она всегда говорит: «Что станется с вами, когда меня не будет?» «А куда ты уйдешь, Нуни?» - поддразниваю я ее. «На небеса». Я начинаю смеяться, а она так расстраивается, что мне приходится ласкать ее и говорить, как она мне нужна, - и все это, чтобы утешить ее. Я согласилась показаться врачам, и Нуни говорит об этом с ним. Наверняка он скажет: «Опять притворство». Но какое мне до этого дело?
Я уверена, что его чувства к девушке-учительнице отличаются от тех, что он испытывал прежде. Похоже, это не просто одна из женщин, а именно та женщина. Другое дело - сколько это продлится, но сейчас он просто одержим. Нуни очень сердится. Она ненавидит эту девушку. А вот Маргарита очень любит ее. Они много времени проводят вместе. Миф о кузине поддерживается. Это хороший способ без особых объяснений держать девушку в доме. Разумеется, как ты можешь догадаться, ее присутствие вызывает кое-где учащенное сердцебиение.
Когда я думаю о Габриэлле Легран, притаившейся в своем домике и похожей на гигантского паука, поджидающего добычу, я смеюсь так, что Нуни достает настой подмаренника. Это средство от истерии, пишу об этом на тот случай, если ты забыла. Я многое узнала о настойках. Разве можно избежать этого, живя рядом с Нуни? Я гадаю, что думает Габриэлла о нашей молодой даме. Что ж, пока я здесь, какое это имеет значение? Габриэлла утешает себя тем, что я поражена недугом и со временем паду его жертвой. Тут-то она и предложит своего крепыша Этьена. Сын… надежда семьи. О, Иветта, какое это оскорбление нашему полу! Мы нежеланны. Если бы Маргарита была мальчиком, как знать, насколько по- другому сложилась бы наша жизнь. Скольких женщин в этом мире покинули только потому, что они не смогли родить сына. Какая чудесная характеристика нашего общества! Но мне посчастливилось. Многим приходится рожать год за годом… дочь, дочь, снова дочь… и частые выкидыши. Я избежала этого. Я никогда не хотела повторения того, что пережила в начале брака. Я не создана для этого. Я сразу поняла это, и он тоже… вот почему он возненавидел меня. Ты знаешь, что это за человек. Женщины необходимы ему как воздух. Он не может без них жить. Так повелось с того момента, как он возмужал. Так будет до конца. Вот почему эта история со школьной учительницей кажется мне такой странной. Конечно же, долго это не продлится… эта страсть к одной женщине. Но странно, что она вообще могла возникнуть.
Нуни ни за что не признает этого, но девушка, по-моему, очень милая. Держится с достоинством, знает себе цену. Она воспитана в строгости и сдерживает графа, подозреваю, потому, что ее воспитание не позволяет ей завязать с ним любовную интрижку. Что ж, посмотрим.
Сегодня приходили врачи. Они осмотрели меня со всех сторон и засыпали бесчисленными вопросами. Затем последовало долгое совещание с Нуни. Его там не было, что, вероятно, показалось им странным. Он по-прежнему считает все фарсом. Так оно и есть. Все это было сделано только ради ублажения Нуни. Она по-прежнему ходит мрачнее тучи, заставляет меня лежать и спрашивает, утихли ли боли. Я притворяюсь, что не утихли, потому это-то ей и нужно, ибо дает возможность снова лечить меня омелой.
Спокойной ночи, я уже ложусь спать.
Урсула».
Оставалось еще одно письмо. Урсула виделась мне теперь совсем другим человеком, нежели я себе ее представляла раньше. Она не была раздражительной женщиной, страдающей настоящими и вымышленными недугами. Больше всего на свете она ненавидела свое замужество. Но, уверена, она возненавидела бы замужество с кем бы то ни было. Она была лишена чувств, материнских инстинктов, но способна испытывать привязанность. Несомненно, она испытывала ее по отношению к Ну-Ну и Иветте. Урсула не хотела принимать участие в жизни. Она хотела проводить дни напролет у себя в комнате, наблюдая за тем, как ведут себя окружающие. Однако Урсула не чуралась жизни, ее бесконечно интересовало происходящее вокруг. Она была как бы зрителем, наблюдающим пьесу: хотела смотреть на действие, но самой не принимать в нем участия.
Я взяла последнее письмо.
«Моя дорогая Иветта!
Я внезапно почувствовала, что вокруг меня сгущается драма. Кажется, все пробудилось к жизни. Похоже, мы на грани революции. Я читала газеты. И поняла, что дела обстоят гораздо хуже, чем мы позволяли себе думать. Не знаю, что станет с нами. Я поговорила с одной из горничных, приходящих убирать в моей комнате. Нуни вздремнула, так что девушка говорила со мной свободно, на что не осмелилась бы в присутствии Нуни. Как тебе известно, от меня стараются держать в тайне все неприятное. От этой девушки я узнала, что по всей стране происходят бунты, народ поднимается, заявляя о своих правах. Признаться, она высказала это с нескрываемым удовлетворением. Она говорила, разглядывая мое белье, словно показывая, что настанет день и оно перейдет к ней. Все это очень печально, и я начала гадать, что случится со мной, если произойдет переворот, Не могу представить, чтобы кто-то посмел отобрать у него его замок, а ты? Он остановит наглеца одним взглядом.
Вокруг столько всего происходит, а мы об этом вовсе бы и не знаем… И знаешь, о чем я подумала, - ведь под самым моим носом такое творится, а у меня не хватает смелости взглянуть правде в глаза.
Он по- прежнему сохнет по дамочке-учительнице, а та отвергает его. Возможно, она понимает, что таким способом распаляет его страсть. Но я не уверена. Думаю, она умна. Из того немногого, что я выяснила у Маргариты, я заключила, что это просто кладезь мудрости. Постоянно: Минель то… Минель се. Минель -это дамочка-учительница. Думаю, это Маргаритина интерпретация ее имени. Оно звучит по-французски, но она англичанка до мозга костей. В ее устах наш язык звучит несколько необычно, хотя владеет им она в совершенстве.
Он хочет убрать меня с дороги. Разумеется, он уже давно хочет этого, но никогда прежде его желание не было столь сильным. Когда я сказала «убрать с дороги», то не имела в виду просто удалить отсюда, а убрать с лица земли. Внезапно осознав это, я испытала потрясение, ибо он такой человек, который уж если что захочет, будет яростно действовать до тех пор, пока не добьется своего.
Я, все эти годы жившая так тихо - едва ли это можно назвать жизнью, - внезапно оказываюсь в центре интриги. Понимаешь, Иветта, несколько человек хотят убрать меня с дороги… желают отчаянно. Во-первых, мой дорогой муженек. Как бы ему хотелось избавиться от меня! Тогда он сможет отправиться к своей учительнице и предложить ей законный брак. Думаю, он хочет именно этого.
А Габриэлла… она все эти годы терпеливо ждет, когда я умру… и в то же время хочет, чтобы я продолжала жить. Если я умру, он сможет жениться снова, но на ней ли он женится? Она доказала, что способна рожать сыновей. Доказательством этого служат шесть футов мужской красоты рода Фонтэн- Делибов. Этьен! Кто может усомниться, что граф его отец? Бедняга Габриэлла, в каком она затруднении! Граф может жениться на ней, если станет свободен, но сделает ли он это? Я знаю, что долгие годы она
