В конце пятилетки… Конец пятилетки — 1950 год. Но, как говорил Сталин, «реальность нашей программы — это живые люди». План выполняют люди, которые живут интересами страны. Они находят все новые и новые резервы, непрерывно улучшают производство, ускоряют движение вперед. Они делают все возможное, чтобы закон планомерного развития социалистического хозяйства проявлялся в полную силу и приносил наибольшие плоды.
Передовые заводы, колхозы начали борьбу за перевыполнение пятилетнего плана. И вся страна откликнулась. На заводах и стройках, на шахтах и рудниках, в колхозах и совхозах люди подсчитывали свои непрерывно растущие силы, изыскивали новые пути и средства, развертывали всенародное социалистическое соревнование, давали обязательство перевыполнить план.
Со всех концов страны шли радостные вести об успехах. Добавочный уголь, добавочная сталь, добавочные ткани родной стране!
Шахтеры вводили новые, более производительные способы добычи угля. Текстильщицы переходили на обслуживание многих станков да при этом еще увеличивали скорость вращения веретен. Токари, фрезеровщики убыстряли работу станков. Сталевары ускоряли плавки.
Сегодня закройщик Василий Матросов кладет почин коллективной стахановской работе в обувной промышленности; завтра мастер-инструментальщик Николай Российский организует коллективную стахановскую работу всего цеха на инструментальном заводе. По тому же пути идет забойщик Александр Тюренков в угольной шахте. А затем эти новые методы распространяются по всей стране, завоевывают все новые и новые отрасли промышленности. Сегодня Мария Волкова развертывает многостаночную работу в ткачестве, завтра ватерщица Любовь Ананьева переносит эти идеи в прядение — и тотчас почин расходится по сотням текстильных предприятий. Сегодня трудящиеся одного завода или района задолго до срока выполняют годовой план, а завтра их славу разделяют рабочие, инженеры и техники во многих других местах страны…
Появляются все новые формы социалистического соревнования. В текстильной промышленности сначала шла борьба за увеличение скорости прядения и ткачества. Но этого было мало. И Александр Чутких становится застрельщиком соревнования за выпуск тканей лишь отличного качества. Скоро Мария Рожнева и Лидия Кононенко дополняют этот лозунг борьбой за экономию сырья. Скорость, качество, экономия… А затем Владимир Ворошин выступает зачинателем соревнования за высокую культуру производства, за чистоту и порядок рабочего места.
В первых рядах великой армии труда, как всегда, шла молодежь.
Николай Лукичев, юный шахтер из Донбасса, применил скоростные методы проходки. Руководитель молодежного конвейера Клавдия Зенова подняла борьбу за высокое качество продукции в резиновой промышленности. На Московском заводе малолитражных автомобилей Анна Кузнецова начала движение за досрочное освоение норм последнего года четвертой пятилетки. Среди первых станочников-скоростников был молодой токарь Генрих Борткевич. Молодые рабочие-комсомольцы выступали зачинщиками трудовых подвигов.
У новаторов производства было множество последователей. Величие и сила наших планов в том и заключается, что миллионы людей сознают их значение, борются за их претворение в жизнь.
Чувствуя себя в стране полновластным хозяином, передовой советский рабочий трудится не за страх, а за совесть и вместо ста процентов нормы дает двести, триста, тысячу. Он достигает этого не физическим напряжением, а силой ума. Рабочий становится в уровень с инженером, делает новый шаг в технологии, совершает подвиг новатора…
Итог таков: в 1950 году промышленная продукция превысила довоенный уровень не на 48 процентов, а на 73. Пятилетний план был успешно выполнен, а важнейшие его задания значительно перевыполнены.
Много усилий было потрачено на восстановление хозяйства районов, пострадавших от войны.
Враг оставил после себя небывалые разрушения. Он разорил у нас землю, на которой до войны жило 88 миллионов человек — почти половина всего населения страны. 1710 городов были превращены в развалины. Треть населения Украины лишилась крова. В Севастополе из каждых ста зданий уцелело лишь три. В Нарве после нашествия гитлеровцев из 3 200 домов осталось 114…
Кончалась война, и мы видели: на востоке — новые заводы, новые железнодорожные пути, новые индустриальные центры, а на западе — стертые с лица земли деревни, разрушенные заводы. На востоке мы видели первые мартены в степях Казахстана, тракторный конвейер в предгорьях Алтая, взнузданную Сыр- Дарью у растущего Фархад-гэса, плотины первых крупных гидростанций на реках Урала, а на западе — оголившиеся пороги Днепра, кирпичный щебень Крещатика, опустевшие, как вытекший глаз, водохранилища Беломорско-Балтийского канала.
Еще не угасла война, еще не началась четвертая пятилетка, а наш народ уже начал возрождать хозяйство пострадавших районов. Советская Армия гнала врага, и по следам солдата шел рабочий. Люди откачивали воду из затопленных шахт, поднимали взорванные домны, наводили мосты, строили дома, пускали в ход заводы. Снова труд, упорный труд.
И постепенно хозяйство наших западных районов стало принимать утраченные за время оккупации черты. Снова стали добывать уголь в Донбассе, строить тракторы в Сталинграде, сеять лен под Псковом.
Полным ходом восстановление западных районов пошло с принятием плана четвертой пятилетки. Решались великие задачи. Разоренный, разрушенный гитлеровцами Донбасс должен был за пятилетку не только восстановить, но и превысить довоенный уровень добычи угля и выплавки металла. Промышленность Эстонии была призвана втрое превзойти производство кануна войны…
Набирал силу возрожденный Днепрогэс; новые, советские агрегаты работали на нем лучше, чем прежние, заграничные. Харьков уже производил больше тракторов, а Ростов — больше комбайнов, чем накануне войны. Снова вырабатывали бумагу все бумкомбинаты Карелии. Разоренный гитлеровцами Подмосковный угольный бассейн не только возродился невиданными в истории темпами но и успел выполнить пятилетку меньше чем в три года.
Промышленность Ленинграда скоро превысила довоенный уровень. Но можно было думать, что на улицах еще оставались следы тех непрерывных бомбардировок, которым подвергали этот город гитлеровцы, тридцать месяцев стоявшие со своими батареями на самой его окраине. Однако в городе уже нельзя было найти ни одного разбитого дома. Все восстановили. Может быть, единственное, что замечал приезжий, — стершуюся, едва-едва проступавшую надпись на стене дома по восточной стороне Невского проспекта против улицы Гоголя: «Граждане! При артобстреле эта сторона улицы наиболее опасна». Зато он находил в Ленинграде два больших новых парка, грандиозный новый спортивный стадион на взморье и прекрасные новые здания проспекта Сталина. Эта улица, длиннейшая и широчайшая в городе, в большой мере была создана уже после войны.
В четвертой пятилетке промышленность пострадавших районов восстановлена. Но как? Большой город Львов не имел крупной промышленности, а теперь во Львове построено много новых заводов, и он стал важным индустриальным центром. Здесь производятся автокраны, велосипеды, электрические лампы, специальное стекло, изделия легкой и пищевой промышленности. Индустрия Советской Прибалтики не только восстановлена и развивается — она изменила свой состав: кроме легкой индустрии, там выросла тяжелая. Правобережье Днепра по углю, идущему в топки, почти целиком зависело от Донбасса, теперь оно получило для топок собственный уголь. Восстановив, мы заодно повысили прежний уровень, сделали хозяйство районов более комплексным, слаженным, устранили многие недостатки экономической географии прошлого.
В Новозыбкове Брянской области работала спичечная фабрика, — все мы помним эту надпись на спичечных коробках: «Новозыбков». Гитлеровцы разрушили фабрику. А ныне на месте спичечной фабрики построен завод, изготовляющий оборудование для спичечной промышленности. На другие спичечные фабрики из Новозыбкова уже идут этикировочные и резальные машины.
В Белоруссии лишь после войны ведущей отраслью хозяйства сделалось машиностроение. У окраины Минска выросла целая семья новых заводов — тракторный, автомобильный, велосипедный… На Советской улице еще с довоенных лет высится огромное здание — девятиэтажный Дом правительства, а на новом
