встретить лишь кое-где на кулацких и помещичьих полях. Удары рынка, заполненного южным хлебом, повергли зерновое производство нечерноземных губерний в глубокий упадок — где уж там было мелкому, слабосильному крестьянскому хозяйству переходить на пшеницу.
По той же причине сеяли мало пшеницы и в центрально-черноземных губерниях — под Тамбовом, под Пензой. Реакционными учеными была даже создана особая «теория белого пятна», стремившаяся свалить вину за отсутствие пшеницы в центрально-черноземных районах на природу.
В колхозные годы карту пшеницы переделали. Партия приняла решение о продвижении пшеницы на север. И ее стали сеять там с каждым годом все больше.
Колхозам помогла советская наука: она вывела для севера подходящие сорта. На полях нечерноземной полосы распространился, например, новый урожайный сорт яровой пшеницы «московка».
До революции в Европейской России севернее линии Киев — Тула — Нижний пшеничные поля занимали только четверть миллиона гектаров, а перед Великой Отечественной войной — уже более трех миллионов. При специализации нечерноземной полосы на льне, овощах, картофеле и молочном животноводстве она собирает немало и зерна. И в этом зерне большую долю составляет пшеница.
Северная граница пшеницы поднялась к шестидесятой параллели, зашла за нее. Нечерноземная полоса Европейской части СССР ныне дает лишь вполовину меньше пшеничного зерна, чем такие мировые торговцы хлебом, как Канада.
После раскорчевки леса и расчистки кустарника на целину среди лесов легла пашня с правильными севооборотами, с полями пшеницы.
Сорвите спелый колос где-нибудь у Пскова или Вологды, и вам на ладонь высыплются пшеничные зерна. Много на севере ржи и овса, и их посевы увеличиваются. Но «серый» хлеб перестал быть хозяином полей. У севера теперь есть и собственный пшеничный, белый хлеб.
Далеко не во всей нечерноземной полосе урожайность пшеницы достаточна. Но лучшие колхозы, вроде колхоза имени Сталина Вурнарского района Чувашии, доказали, что она может быть высокой — более тридцати центнеров с гектара. Вот какой урожай может давать подзолистая земля, которая всегда считалась «бедной».
Как важен был сдвиг пшеницы в нечерноземную полосу, мы увидели в дни войны, когда почти вся черноземная степь до самой Волги была захвачена и опустошена врагом. Пшеница севера стала немалым подспорьем в стране, лишенной на время украинской, донской, кубанской пшеницы.
Все это не значит, что нечерноземная полоса получает специализацию на хлебе. Нет, главное здесь овощи, картофель, лен, животноводство; специализацию на хлебе во всесоюзном масштабе сохраняют другие районы — они лежат у нас на безлесном черноземном юге и востоке.
Это также не значит, что нечерноземная полоса обходится теперь только собственным хлебом. Нет, немало хлеба привозится. Рост зернового хозяйства в нечерноземной полосе означает, что земледелие там стало более разносторонним, более культурным, а зависимость в хлебе хоть и не исчезла полностью, но по сравнению с дореволюционным временем сильно сократилась.
Нельзя сказать, что для развития сельского хозяйства в бывшей потребляющей полосе было сделано все, что следовало сделать. И площадь посева и урожайность хоть и увеличились, но они еще недостаточны. Нижа продуктивность общественного животноводства. Партия указала, как устранить недостатки и вывести сельское хозяйство нечерноземных районов на дорогу дальнейшего быстрого подъема.
План вмешался в географию зерновых культур не только на севере, но и на крайнем юге нашей Родины. Раньше в Средней Азии пшеницу в большинстве районов сеяли на орошаемых землях, годных под хлопчатник. Хлопкороб, избегая встречи с торговцем, стремился обзавестись собственным хлебом.
При советской власти заботу о снабжении Средней Азии хлебом взяло на себя государство. И на поливных землях как ведущая культура воцарился хлопчатник. Это не привело, однако, к безраздельному господству хлопчатника и к изгнанию пшеницы из Средней Азии. На орошенных полях вводятся правильные севообороты; наряду с хлопчатником и не в ущерб ему сеют люцерну и в установленной дозе зерно. А главное — под пшеницу распахивают богарные земли — те неорошаемые земли высоких предгорий, где для хлопчатника мало осадков, а для пшеницы достаточно.
Так за годы советской власти изменилась карта нашей главной зерновой культуры.
ПЕРЕМЕЩЕНИЕ РАСТЕНИЙ
Не только пшеница, но и другие зерновые культуры продвинуты в новые районы.
Рисовое поле покрыто водой до ста дней в году. Границы поливных оазисов Средней Азии, Южного Казахстана и Закавказья представлялись пределом распространения риса, подобно тому как они представлялись и пределом распространения хлопчатника. Ограниченные площадью оазисов, эти две поливные культуры вели извечный спор из-за воды, тесня друг друга.
Но вот при советском строе началось перемещение риса. Для него были найдены новые земли, севернее привычной рисовой зоны. Это ценное растение оказалось вполне пригодным для возделывания в Ставрополье, в плавнях Кубани, на Дону, в Колхиде, в дельте Волги, около дальневосточного озера Ханки, в пойме Нижнего Днепра. После войны рис достиг Молдавии — он появился в плавнях Днестра.
Юг по-прежнему остался главным рисовым районом. Посевы риса на юге должны быть расширены. При научных севооборотах и правильном поливе рис — не враг хлопку.
Но вместе с тем рис заселяет у нас и новые земли. Растение, издревле знавшее лишь карликовые хозяйства, серп и деревянный плуг, влекомый буйволом, стало культивироваться крупными колхозами и совхозами, которые смогли механизировать работу от посева до уборки, применить и самолет и комбайн. Средняя урожайность риса в новых районах в несколько раз выше, чем в Индии, исконном месте его возделыванья.
Там, где прежде вовсе не было промышленности, появились рисоочистительные заводы. В этих местах благодаря рису индустрия шагнула в деревню.
Мы привыкли: рис — это далекая, жаркая Азия. Но вот усилия советских ученых, труд колхозников заставляют нас по-новому увидеть мир.
Выведены новые сорта, и они двинулись далеко к северу. Посевы риса — пока только опытные и небольшие — вы найдете под Куйбышевом, Воронежем, Курском и Рязанью, в болотистом Полесье. Эта южная культура при известных условиях приживается даже в окрестностях Москвы — на две тысячи километров севернее прежней рисовой зоны. Создается новая карта рисосеяния.
В Западном Закавказье, в плодородных субтропиках, могут расти апельсины, лимоны, чай, бамбук. Но там господствовала кукуруза. Она занимала на полях девять десятых всей площади. Ныне кукуруза там сохранена, но вытеснена с тех полей, которые особенно пригодны для более ценных субтропических культур.
Кукуруза переместилась не только внутри Закавказья, ее посевы расширились не только на Северном Кавказе и на Украине. Растение это считалось южным, но уже доказано опытом: оно может быть сдвинуто далеко на север — в центральные районы. А это очень важно, потому что кукуруза выполняет роль прекрасной фуражной культуры, и ее распространение по стране укрепляет кормовую базу животноводства.
В нечерноземной полосе, в частности под Москвой, стали разводить кукурузу на силос. Она показала здесь необычайную растительную силу — поднимается в два человеческих роста и стоит похожая на лес. Особенно большой урожай зеленой массы дает сорт «партизанка», выведенный на Украине колхозником Марком Озерным. Силос из кукурузы не только обилен по массе, но и отличен по качеству — в нем много и
