Марк Твен

Максим Горький Марк Твен

У него на круглом черепе – великолепные волосы, – какие-то буйные языки белого, холодного огня. Из-под тяжёлых, всегда полуопущенных век редко виден умный и острый блеск серых глаз, но, когда они взглянут прямо в твоё лицо, чувствуешь, что все морщины на нём измерены и останутся навсегда в памяти этого человека. Его сухие складные кости двигаются осторожно, каждая из них чувствует свою старость.

– Джентльмены! – говорит он, стоя и держась руками за спинку стула. – Я слишком стар, чтоб быть сентиментальным, но до сего дня был, очевидно, молод, чтоб понимать страну чудес и преступлений, мучеников и палачей, как мы её знаем. Она удивляла меня и вас терпением своего народа – мы не однажды, как помню, усмехались, слушая подвиги терпения, – американец упрям, но он плохо знаком с терпением, как я, Твен, – с игрой в покер на Марсе.

Речь слушает кружок молодых литераторов и журналистов, они любят старого писателя и знают, когда надо смеяться.

– Потом мы стали кое-что понимать – баррикады в Москве, это понятно нам, хотя их строят, вообще, не ради долларов, – так я сказал?

Конечно, он сказал верно, это доказывается десятком одобрительных восклицаний, улыбками. Он кажется очень старым, однако ясно, что он играет роль старика, ибо часто его движения и жесты так сильны, ловки и так грациозны, что на минуту забываешь его седую голову.

ПРИМЕЧАНИЯ

Впервые напечатано в книге: 'Описание рукописей М.Горького', вып.1, изд. Академии наук СССР, М.-Л. 1936.

С М.Твеном М.Горький встречался в США в 1906 году. Время написания предположительно можно отнести к 1907-1912 годам.

В собрания сочинений не включалось

Печатается по рукописи (Архив А.М.Горького).