Обольститель

времени. Оно необходимо ему для выработки оптимального решения, поскольку, хотя им и не следует отказываться от пяти тысяч, эта цифра должна стать промежуточным этапом на пути к окончательному соглашению.

— Какому соглашению? — хотела знать Утрата.

Мистер Фокс ответил, что он, несомненно, сформулирует его;

Они славно поужинали. Утрата испытывала приятное волнение, потому что она напоминала себе о том, что он — необычный человек, дружба с которым полезна. Возможно, когда они сблизятся еще больше, она сможет посоветовать ему почаще менять белье и иногда принимать ванну.

— Вы о чем-то задумались,— сказал он.

— Я размышляю о будущем... о том времени, когда эти ужасные волнения останутся позади.

— О нашем будущем? — спросил Фокс.

Он заговорил о том, каким он видел свое будущее. Англия потеряет Америку, и это приведет к падению правительства. Тогда к власти придет нынешняя оппозиция. Он, Фокс, несомненно, возглавит новый кабинет министров.

Утрата представила себя хозяйкой салона, в котором она будет принимать самых влиятельных людей страны. Это была прекрасная мечта. Она увидела себя в бархате и перьях. Самая заметная светская львица. Ближайший друг и советница премьер-министра. Разве она шагнула вниз, потеряв расположение принца?

Она произнесла тост за их с Фоксом будущее. Впервые после ухода принца она была по-настоящему счастлива.

Все зависело от этого человека, который явно собирался стать ее любовником.

***

Утром удовлетворенный мистер Фокс сформулировал решение. Она отдаст вексель и письма на следующих условиях: ее долги будут присовокуплены к долгам принца (последние были так велики, что эта операция все равно ничего не изменит) и погашены казначейством; вместо пяти тысяч фунтов она получит пожизненную пенсию размером пятьсот фунтов в год; после смерти Утраты ее дочери будут постоянно выплачивать двести пятьдесят фунтов в год. Миссис Робинсон согласится только на такие условия.

Мистер Фокс был мудрейшим человеком. Она не удивлялась тому, что все восхищались им.

Король написал лорду Норту:

«Я сожалею о том, что вынужден открыть лорду Норту обстоятельства, давно мучившие меня, но я предпочитаю сделать это на бумаге, нежели в беседе; мне известно, что Вы имеете некоторое представление о вопросе. Мой старший сын в прошлом году при содействии лорда Мальдена вступил в постыдную связь с актрисой, женщиной легкого поведения; он адресовал ей множество писем, которые она угрожает опубликовать, если он не выкупит их в ближайшее время. Он далей много легкомысленных обещаний, от выполнения которых она своим поведением, несомненно, его освободила. Я счел необходимым изъять у нее эти письма с помощью полковника Хотхэма, осторожность которого позволяет полностью положиться на него в этом деле. Он подготовил его завершение и заручился ее согласием отдать письма за пять тысяч фунтов, что является весьма значительной суммой. Но я хочу избавить сына от этой постыдной проблемы».

Король откинулся назад и закрыл руками глаза. На него нахлынули воспоминания. Ханна никогда бы не попыталась шантажировать его. Ханна была порядочной, доброй женщиной. Почему затруднительное положение сына напомнило ему о том эпизоде?

Однако это произошло, и последние несколько дней образ Ханны преследовал короля.

Он испытывал усталость. Конфликт между министрами продолжался; Фокс и его оппозиция представляли угрозу; что касается семейных дел, то Фредерик находился в Германии, Уильям — на море. Неужели они подбросят ему такие же инциденты?

Вечное беспокойство...

«Нет мира в голове, увенчанной короной...»

Кажется, примерно так сказал Шекспир? Король никогда не восхищался этим поэтом. Он всегда говорил, что его слишком расхваливают; однако иногда Шекспиру удавалось найти точные слова — такие, как, например, в этом случае.

Каким королем станет Георг, когда придет его время? Это случится не скоро. Он, Георг Третий, еще не стар. Это принц заставлял его чувствовать себя стариком. Ему еще сорок с небольшим. Это не старость.

Однако в глубине его души таилось неприятное ощущение, предчувствие несчастья.

Время от времени таинственная болезнь овладевала королем, полностью меняя его. Это так сильно пугало королеву, что она никогда не говорила на эту тему. Но он замечал, что она как-то странно смотрит на него, когда его охватывает слишком сильное волнение.

Пустяки. Это пройдет. Это происходило лишь в подобные моменты... моменты чрезмерного возбуждения, когда голова начинала наполняться странными голосами и мыслями, которые быстро появлялись и тут же бесследно исчезали.

Как смеет его сын добавлять ему неприятностей! Словно их у него недостаточно.

Но Георг еще молод. Ему еще предстоит усвоить немало уроков. Разве он, король, жил безупречно?

Он взял перо и добавил несколько слов к письму, адресованному лорду Норту:

«Я рад тому, что никогда не оказывался лично замешан в таких сделках; сознание этого придает мне уверенность».

***

Доводы мистера Фокса оказались убедительными, и условия Утраты были приняты.

Она была счастлива. Кредиторы больше не беспокоили ее. Принц возьмет на себя ее долги. Она могла жить на Корк-стрит до принятия решения относительно своих новых планов; у нее был удивительный, необычный любовник, и весь мир знал об этом. Она могла выезжать в своей карете; люди останавливались, чтобы посмотреть на Утрату.

— Миссис Робинсон быстро нашла нового покровителя в лице Чарльза Джеймса Фокса,— говорили они.

Известие о том, что его бывшая пассия стала любовницей Фокса, позабавило принца.

— О, Чарльз,— воскликнул Георг,— если вы оказали мне честь, взяв себе мою бывшую любовницу, то я ответил вам тем же — насколько мне известно, вы когда-то находились в весьма дружеских отношениях с миссис Армистед.

— Это забавно,— сказал мистер Фокс. — И даже более того: очень удобно.

Однако вернувшись к себе на Сент-Джеймс, он подумал о миссис Армистед и с удивлением обнаружил: ему неприятно то, что принц говорил о ней, как о женщине легкого поведения, легко перескакивающей из постели одного мужчины в постель другого.

Тем не менее он не испытывал подобного негодования при упоминании Утраты в таком же контексте.

Он с самого начала знал, что быстро устанет от Утраты. Ей было почти нечего предложить Фоксу, кроме своей красоты. Она являлась, несомненно, эффектным созданием и обладала скромными способностями в области актерской игры и поэзии. Она любила читать ему свои стихи — сентиментальную, но все же приятную дребедень.

Думая о том времени, когда его появления на Корк-стрит станут более редкими, он отнес несколько ее стихотворений в разные газеты, с владельцами которых находился в превосходных отношениях.

В итоге она начала периодически публиковаться под псевдонимом Табита Брамбл. Миссис Робинсон радовалась скромным гонорарам, которые она получала.

Бедная Утрата, думал Фокс. Она так скоро снова окажется брошенной. Во всяком случае, я добился того, что теперь она будет ежегодно получать пять сотен фунтов, а также с выгодой для себя издавать свои