ничего, что я не прошу тебя делать…
Он озадаченно посмотрел на меня.
— Это как-то связано с чем-то, что произошло на острове?
— Да…
— Джон Плэйер?
— Да. Но он не Джон Плэйер, Лукас.
— Это меня не удивляет. Я знал, что там есть какая-то тайна.
— Обещай мне, Лукас. Прежде, чем я расскажу тебе, я должна заручиться твоим обещанием.
— Как я могу обещать тебе, если не знаю, чего обещать?
— А как я могу тебе рассказать, если ты не пообещаешь?
Он вымученно улыбнулся.
— Хорошо. Я обещаю.
Я сказала:
— Это Саймон Пэрриваль.
— Что?
— Да. Он покинул Англию на том корабле, заняв место одного из палубных матросов.
Лукас смотрел на меня во все глаза.
— Я хочу доказать его невиновность, — искренне сказала я, — …чтобы он смог вернуться домой.
— Это… всё объясняет.
— Да. Но я думала, что если расскажу тебе, ты можешь счесть своим долгом сообщить всё властям или кому-нибудь ещё.
— Об этом не беспокойся. Я же ведь обещал. Расскажи поподробнее. Наверное, он открылся тебе на острове, пока я лежал, не в силах двигаться.
— Да, так оно и было. Ты должен знать ещё кое-что. Он был в гареме, вернее рядом, работал в саду. Я рассказала тебе, как подружилась с Николь, а он стал другом главного евнуха. Ну, он — Саймон — сумел завоевать расположение главного евнуха, и ради него и Николь тот помог мне и Саймону бежать вместе.
Лукас лишился дара речи, настолько всё было для него неожиданным.
— Нас высадили у Британского посольства. Я пошла туда и со временем вернулась домой. Саймон не решился вернуться сюда, а собирался добраться до Австралии.
— И с тех пор ты о нём ничего не слышала?
Я покачала головой.
— Теперь я понимаю, почему у тебя появилась эта сумасшедшая идея доказать его невиновность.
— Это не сумасшествие. Я знаю, что он не виновен.
— Потому что это сказал тебе он?
— Нет. Я хорошо узнала Саймона.
Он помолчал несколько секунд, потом сказал:
— А не лучше ли было бы вернуться и встретиться лицом к лицу с действительностью? Если он не виновен…
— Он точно не виновен. Но как это доказать? Все считают его виновным.
— И ты думаешь, что сможешь переубедить их?
— Лукас, я знаю, что есть способ сделать это. Обязательно должен быть. Если бы только мне удалось найти ответ.
— Для тебя это самое важное в жизни, не так ли?
— Да. Я хочу этого больше всего.
— Понятно. Ладно, а какая польза от того, что ты играешь роль гувернантки у этого ребёнка?
— Я живу в том доме. Вижу людей, которые связаны с этим делом. Это способ…
— Послушай, Розетта. Ты рассуждаешь нелогично. Над твоим разумом господствуют эмоции. Ты пережила фантастические приключения, попала в мир, далёкий от реальности, и поэтому мыслишь не совсем здраво. То, что с тобой произошло, было драматичным… ты и представить себе такого раньше не могла. Благодаря единственному шансу, тебе удалось выбраться из гарема. Теперь ты считаешь, что жизнь и дальше будет дарить тебе удачу. В гареме ты находилась как в тюрьме. Теперь же ты в другом плену — в плену своих собственных мыслей. Ты — пленница своего воображения. Считаешь, что тебе удастся разгадать это убийство, когда и так всё ясно. Невиновные редко прячутся от правосудия. Не забывай это. Своим побегом он объявил себя виновным. Нужно мыслить логически, Розетта.
— Няня Крокет верит в него.
— Няня Крокет? А она-то какое отношение имеет к этому делу?
— Она была его нянькой и знает его лучше других. Она говорит, что он не способен на такое.
— Теперь понятно, почему вы так сдружились. Наверное, именно она надоумила тебя пойти в гувернантки.
— Мы вместе это придумали, когда подвернулся случай. Это был единственный способ проникнуть в дом.
Я смотрела на него с мольбой.
— Хочешь знать моё мнение? — спросил он.
Я кивнула.
— Брось всё. Заканчивай этот фарс. Возвращайся в Тренкорн. Выходи за меня замуж, и это будет лучшее, что ты можешь сделать.
— Ты о чём?..
— Скажи «до свидания» Саймону Пэрривалю. Выбрось его из головы. Смотри на это так. Он убежал, когда его собирались арестовать. Это слишком важный факт, чтобы его игнорировать. Если бы он вернулся, его обвинили бы в убийстве и приговорили к повешению. Пусть живёт новой жизнью в Австралии… или где угодно. Если ты так уверена всего невиновности, дай ему шанс начать новую жизнь.
— Я хочу доказать, что его обвинили ложно.
— Ты хочешь, чтобы он вернулся? — Лукас печально посмотрел на меня. — Я очень хорошо тебя понимаю. — Вид у него был мрачный, словно его раздирали противоречивые чувства. Потом он спросил: — Какие открытия тебе уже удалось сделать?
— Я узнала о пьяном матросе.
— О ком?
— Его звали Томас Перри. Он упал со скалы и утонул.
— Подожди минутку. Я что-то об этом слышал. В то время это вызвало настоящую шумиху. Он был не из местных… из Лондона, я думаю. Напился и упал со скалы. Теперь я вспомнил.
— Да, — сказала я. — Именно тот случай. Он похоронен на здешнем кладбище. Я обнаружила, что Кейт кладёт цветы на его могилу. Когда я спросила её — почему, она ответила, что он её отец.
— Что! Муж великолепной Мирабель?!
— На слова Кейт нельзя полагаться. Она любит фантазировать. Она сказала, что видела его однажды на рынке в Апбридже. Он расспрашивал у людей, знает ли кто-нибудь рыжеволосую женщину по фамилии Перри, которая приехала с маленькой девочкой. Кейт сильно испугалась и спряталась за женщину, с которой была, за мать своей маленькой приятельницы. Очевидно, она вспомнила своего отца, который грубо с ними обращался. Кейт боялась его.
— А потом его нашли у подножия скалы.
— Всё вроде бы случайно. Но если Мирабель собиралась замуж за сына Пэрриваля, то появление мужа, который считался умершим, испортило бы её планы.
— Да и для Мирабель было гораздо удобнее, чтобы он оказался у подножия скалы, а не доставлял ей неприятности. В этом есть смысл.
— Понимаешь, я полагаюсь только на слова Кейт. А это мало что значит. Я спросила, рассказала ли она матери, что видела его. Она сказала — нет. Но Кейт рассказала об этом дедушке, майору Даррелу. Он ответил ей, что она ошиблась и не стоит об этом никому говорить, потому что это расстроит её мать. А отец её утонул в море.
