они немедленно отправлялись рука об руку выбирать шторки для ванной. Секретарша директора пожала плечами.
— Ну, — заметила она, — я бы сказала, теперь это выглядит чертовски более опрятно, чем раньше. Я никогда не могла разобраться во всех этих запутанных петлях и извилинах.
Директор оперся спиной на картотечный шкаф и снял очки.
— Мисс Фробишер, — проревел он голосом, подобным грому, — будьте столь любезны, соедините меня с Директором Штата, немедленно.
Но мисс Фробишер не слышала его. Она глядела во все глаза — и на ее лице было такое же выражение, как у Крепыша Кортеса, нашедшего на Пикадилли свободное место для парковки, — на электрика, только что вошедшего в приемную, намереваясь заменить лампочку в туалете. И он отвечал ей таким же взглядом.
— Бинго, — прокомментировала Джейн. — Теперь вы видите, что я имела в виду под эффективностью.
Издав вопль ярости и муки, директор взгромоздился на ноги, потряс кулаком в направлении Джейн и вывалился за дверь, направляясь в Главное Здание. Следует отметить, что добрался он не дальше чем до бухгалтерии, где по воле обстоятельств оказался в одном лифте с довольно милой, материнского склада особой из отдела Пенсий. Когда три месяца спустя закончился их медовый месяц, он уволился с прежней работы и перевелся на место помощника библиотекаря в справочном отделе.
— Эта ваша протеже, — сказал Гангер, — у меня начинают появляться дурные предчувствия относительно всей этой затеи.
Штат поймал себя между третьим и четвертым слогом фразы «
— Почему? — спросил он.
— Ну… — Гангер занял свою обычную позицию на краю стола. Очевидно, там, откуда он был родом, стулья считались совершенно
Штат погладил подбородок резиновым наконечником карандаша.
— А это значит, что она приобретает врагов для нас, вы хотите сказать?
— Естественно, — Гангер взял со стола пригоршню скрепок и принялся соединять их в цепочку. — По крайней мере, служит источником сильного раздражения. Да мне ли вам это объяснять!
Они некоторое время молчали, обдумывая положение.
— Финансы и Общие Направления улыбнулся мне позавчера в коридоре, — произнес наконец Штат. — Я провел все утро, обыскивая этот кабинет в поисках спрятанных микрофонов.
— И что, нашли?
— Нет, — отозвался Штат. Затем, поднеся палец к губам, он взял со стола пустую кофейную чашку, перевернул и накрыл ею кнопку вызова на краю стола. — Да, — продолжал он. — Шесть штук. Этот я оставил, чтобы они думали, что облапошили меня.
— Я бы не стал из-за этого волноваться, — улыбнулся Гангер. — Конечно, они понаставили жучков в каждом кабинете этого здания… да, кстати, если вы нашли только шесть, то здесь где-то должны быть еще три, я тут поговорил с этим пареньком Винсом из Снабжения… Но здесь не о чем беспокоиться.
— Не о чем… — Штат снизил голос до шепота. — Не о чем беспокоиться? — прошипел он. — Да имеете ли вы представление…
Гангер пожал плечами.
— Здесь все упирается в персонал, — сказал он. — Подумайте сами. Вот вы обвешали комнату жучками. Для того чтобы это имело хоть какой-нибудь смысл, прикиньте, сколько народу вам понадобится. Для каждого кабинета вам будет нужен парень, который будет прослушивать, и еще два парня, которые будут записывать, и еще один, который будет разбираться в записях и выделять желтым фломастером все подозрительные места. При таких размерах организации речь здесь идет о штате, может быть, в двадцать тысяч человек. А знаете, сколько человек работает в Безопасности? Четверо, и один из них стажер. Все, что они могут, — это бродить по кабинетам и ставить жучки и, может быть, чинить их, когда они сломаются, или ставить новые, когда их находят; и даже при этом у них стоит очередь на шесть лет вперед. Никто не успевает
— Гм. — Штат минутку подумал, потом несколько стыдливо убрал кофейную чашку. — Тем не менее, — сказал он.
— Вот именно, — отозвался Гангер, наклоняясь вперед. — Тем не менее. Мы просто не можем себе позволить давать этим ребятам лишние поводы для подозрения, а эта ваша сумасшедшая девчонка…
— Она не моя, — не мог не вставить Штат. — Это ведь вы нашли ее, вспомните.
— Ну, может быть, и так, но…
— И изводили ее, пока она не согласилась.
— Хорошо, хорошо, мы говорим о мелочах. Это была в той же мере и ваша идея. Вы не остановили меня. — Лицо Гангера было нахмурено; это выражение совершенно не шло ему, словно Чингисхан вдруг надел смокинг. — Но это не меняет того факта, что мы должны быть осторожны, и вы, и я. Это хорошая идея, давайте же не портить ее.
— Это я предложил послать ее в Архив, — указал Штат. — И именно вы позаботились о том, чтобы она была под рукой, когда украли солнце. По правде говоря, я не до конца уверен… — он оборвал себя, поняв, что думает вслух.
— Разумеется, — ответил Гангер. — Это я подкинул парнишкам эту идею. Нам было нужно новое солнце. Со старым было чертовски много проблем. — Он еще больше наклонился вперед. — Теперь вы видите, во что вы впутались, а?
Штат приподнялся на сиденье, затем сел обратно.
— Вы безумец, — проговорил он. — Зачем вам могло понадобиться проделывать подобную вещь?
— Не ваше дело, — нахально ответил Гангер. — Перед моим департаментом стоят задачи, затрагивающие и другие департаменты. Мне приходится заниматься несколькими делами одновременно.
— Разве это объяснение?
— Да. Поверьте мне.
— Ох, — Штат откусил резиновый кончик своего карандаша и выплюнул его. Он всегда начинал нервничать, когда люди из этого конкретного департамента просили его поверить им; у него перед глазами тут же непроизвольно вставала картина — с тех пор прошло уже немало лет, — когда один из них точно так же сказал: «Поверь мне, ну же, давай, съешь это чертово яблоко!» Разумеется, ничего подобного не могло бы случиться сейчас, когда у них был Новый Завет, а смертные стали так утомительно недоверчивы; но старые привычки долго живут. — Я думаю, — решительно сказал он, — что мы должны прикрыть это дело. Вы правы, — быстро добавил он. — Вы убедили меня.
Просто замечательно, насколько Гангер был захвачен врасплох.
— Подождите, подождите, — проговорил он. — Я не говорил, что мы должны прикрывать это дело. Я сказал лишь…
Штат распространил по своему лицу озадаченное выражение.
— Вы сказали, что она становится помехой. Я согласен с вами. И кстати, чего ради вздумалось вам соглашаться на все эти ее требования — жалованье и все остальное? Не забывайте, что ее едва успели внести в ведомости как стажера.
— Подождите минутку. — Гангер был несколько смущен, его улыбка таяла и капала с одного угла рта,
