полной громкости на стереосистеме «долби», и он инстинктивно присел. «Это уже серьезно», — сказал он себе, закрывая руками уши. Сигнализация.
Бьорн презрительно рыгнул, вытащил из-за спины свой топор, отступил на два шага и выдал замку все, что причиталось.
— Ух! — произнес голос сзади; затем последовал звук падения тела. Бьорн обернулся. У его ног лежал тяжеловооруженный пехотинец, на его стальной каске зияла вмятина, в которой можно было складировать постельное белье; рядом на земле лежала головка Бьорнова топора. Замок по-прежнему висел на воротах. Бьорн нахмурился, и хмурился до тех пор, пока его лоб не начал напоминать колено не по моде широких вельветовых штанов. Это был не обычный департаментский замок, из тех замков, что тебе дают задаром на автозаправке, когда ты останавливаешься спросить дорогу на М-34 и ничего не покупаешь; это был замок.
— Ну ладно, братишка. — Бьорн почувствовал нечто холодное и твердое у себя между лопатками. — Поднимай руки, и без глупостей.
Он тяжело вздохнул, повернулся, поднял пехотинца за лацканы, отнес его к ближайшему мусорному баку и, засунув его туда, с грохотом захлопнул крышку. Некоторые вещи, с облегчением заметил он, все же не изменились. Может быть, у них на воротах и висят новенькие блестящие замки из молибденовой стали, но люди, которые кончают тем, что идут работать в Безопасность, — это по-прежнему те самые, каких вышвыривают из Землетрясений, поскольку они не догоняют до нужного балла, интеллектуально выражаясь.
— В следующий раз, — проговорил он не совсем недружелюбно, — попробуй держать винтовку так, чтобы тот конец, в котором дырка, смотрел в направлении от тебя.
Он пнул напоследок ворота ангара, непроизвольно взвыл и захромал прочь, в темноту.
— Здесь, — прокричала Джейн сквозь рев мотора и показала рукой. Пилот озабоченно кивнул.
— Мне все-таки кажется… — крикнул он ей.
— Простите?
— Я говорю, мне все-таки…
— Что?
Пилот насупился. Он знал, что она слышит его, и он был уверен, что она знает, что он это знает. Но даже ради спасения своей жизни он не мог бы придумать способа
— Здесь, — орала Джейн ему в ухо, — вот у этого большого озера, видите? Хорошо. Снижайтесь.
«Это неправильно, — сказал себе пилот. — У нас будут неприятности. У меня будут неприятности. Я действительно не должен делать это».
— Так держать, — крикнула Джейн. — Сейчас я буду выпускать ракеты!
«Весь вопрос в том, что дозволено, а что нет, — тянулся караван мыслей пилота, неспешно, как и все караваны (верблюды хромают и жалуются на низкую оплату труда, а погонщики то и дело заворачивают в караван-сараи, чтобы выпить с хозяином), поскольку если бы у пилота было достаточно мозгов, чтобы хоть наполовину наполнить колпачок авторучки, он по-прежнему летел бы сейчас на шести тысячах футов с намертво отключенным интеркомом, — и это, несомненно, относится к тому, что не дозволено». Он попытался еще раз донести свою озабоченность до пассажирки.
— Вы
— Простите?
Пилот вполголоса выругался и налег на джойстик. Он знал, что пожалеет об этом.
Кронпринц Константин Анхальт-Бернберг-Шверинский, наслаждаясь бокалом прохладительного напитка возле бассейна, внезапно заметил, что в плюшевой голубой воде отражается что-то весьма необычное. Он приподнялся на лежанке и посмотрел в небо поверх оправы своих солнечных очков «порше».
— Карл, — позвал он.
— Высочество? — его лакей, как всегда безупречный в своем парадном мундире шталмейстера второго разряда, со скрещенными тутовыми листьями и пряжкой, материализовался позади него. Принц заметил, что он пытался — очень усиленно, но тщетно — не хихикать.
— Карл, — продолжал кронпринц, слегка прикасаясь пальцем к сабельному шраму на своей левой щеке, — в небе присутствует нечто не совсем обычное. Видите ли вы это тоже?
— Jawohl,[22] Высочество, — ответил лакей. — Я вижу это тоже.
— Sehr gut,[23] — сказал кронпринц. Если ты называешь себя принцем крови, происшедшим через пятьдесят девять ненарушенных поколений от Шарлеманя, у тебя должно быть достаточно
Лакей щелкнул каблуками, беззвучно удалился в заросли тутовых кустов и повалился на землю в приступе не до конца приглушенного хохота, в то время как у него над головой ветер принялся за непростую работу по разрыванию в клочья и развеиванию по небу искусного сплетения самолетных следов, складывавшихся в слова:
КОНСТАНТИН ФОН РОССФЛЯЙШ
ТВОЯ ПЕСЕНКА СПЕТА.
Сами небеса заранее провозглашают смерть принцев, а также их рождения и свадьбы, их официальные помолвки, даты их наиболее ответственных пикников и все прочие ошеломляюще интересные новости, которые мы находим под рубрикой «Дворцовые новости» в газетах с непривычно большими страницами.
Особы королевской крови отличаются от нас с вами. Они не впадают в панику. Они не начинают бегать взад и вперед, как безголовые цыплята, лишь потому, что небеса послали им предуведомление о скорой кончине. Вот, например: последней мыслью, мелькнувшей в голове кронпринца примерно за одну семьдесят пятую секунды до того, как взорвалась бомба, спрятанная в четырехфутовом надувном резиновом лебеде, качавшемся на поверхности бассейна, было: «Интересно, как им удалось поставить черточку над „и“ кратким?»
— Фактически, — продолжала Джейн, — я не вижу причин, почему бы нам не делать то же самое, минуя персонал.
Генерал-Мастер Сновидений пожевал усы, выжевал из них какой-то комок и проглотил его.
— Не видите, — произнес он.
— Не вижу, — Джейн без приглашения присела на краешек стола и полезла в сумочку за блокнотом. — Я тут немного подумала над этим, произвела некоторые предварительные подсчеты, и все такое, и право же…
Лишь немногие люди могут произнести многоточие так, чтобы оно действительно прозвучало многоточием, и Джейн была из таких людей. Генерал-Мастер Сновидений взял со стола массивный штемпель с надписью «ХРУПКОЕ» (очевидно, применявшийся для сновидений идеалистов) и начал отдирать резину от деревянной основы.
— Прежде всего, — продолжала Джейн, — что касается всей этой персональной доставки вручную. Это изжило себя. То есть это настолько неэффективно, что просто нет слов. Просто средневековье какое- то! Насколько я поняла, у вас работает такой парень, которому приходится раз в год надевать красный купальный халат и доставлять подарки каждому ребенку во всем мире! Вы хотя бы представляете себе, во что вам это обходится?
