колесах, которые тащили быки. Но продвижение этих сооружений было быстро
остановлено римскими лучниками, перебившими быков. Военные вожди вестготов, остготов или франков отлично понимали, что нужно делать, но обычно были неспособны
довести до конца свои планы. Животрепещущей была и проблема снабжения
продовольствием. У варваров не было ничего похожего на сложную и хорошо
продуманную организацию римского интендантства. Гонимые голодом, они часто были
вынуждены бродить, разделившись на маленькие, очень уязвимые отряды, по крайней
мере до тех пор, пока оборона на местах не была полностью дезорганизована. Положение
варваров осложнялось также и тем, что они были вовсе не армиями, а кочующими
народами: повозки, кладь, скот, женщины, дети и старики, которых они везли с собой, ограничивали быстроту передвижения их войск и требовали постоянного надзора и
защиты[23].
Немногочисленные армии, примитивная тактика, почти полное отсутствие тылового
обеспечения. Из этого, однако, не следует делать вывод, что победа варваров
необъяснима. Отметим сначала разницу между военными силами германцев и римлян в
период нашествий на позднюю Империю: с одной стороны, варвары использовали в
военных целях всех взрослых мужчин с 14-16 лет, т. е. четвертую или пятую часть всего
народа, до тех пор, пока силы не оставляли их; с другой стороны, в Империи, где
проживало несколько десятков миллионов человек, можно было набрать, и то ценой
чрезмерных усилий, лишь 500 000 или 600 000 солдат, из которых две трети или даже три
четверти были фактически не в состоянии воевать, т. е. соотношение солдат и мирного
населения теоретически составляло сотые доли, практически же – порядка четырех сотых.
Численное превосходство императорских войск было тем более сомнительным, что в
зависимости от обстоятельств римское государство должно было одновременно
противостоять нескольким варварским народам: так, в период между 407-410 гг. войска
вестготов, вандалов, аланов, свевов, насчитывающие в целом примерно 60 000 воинов, едва ли были малочисленней, чем все мобильные армии римлян в Италии, Испании и
Галлии.
Хотя военное снаряжение варваров было в целом весьма несовершенным, тем не
менее, некоторые германские народы, благодаря контактам со степными кочевниками, стали замечательными наездниками. К тому же некоторые предметы их вооружения –
длинный меч, франциска – были великолепны в техническом отношении, тогда как у
римлян не было подобного оружия. Неразвитость искусства осадной войны у варваров
являлась бы серьезной помехой только в том случае, если бы города активно оборонялись: на самом деле одни из них были захвачены внезапно, в результате измены или более-
менее продолжительной осады, другие сами открыли ворота в надежде на пощаду (sub spe pacis) (Рим, 537-538 гг.). Лишь немногим удавалось сдерживать противника так долго, чтобы в случае необходимости римская армия могла собраться и подойти на помощь[24].
Другими словами, действия римлян были успешными, только если население проявляло
волю к самозащите. В силу различных причин, которые так или иначе выходят за рамки
военных вопросов, эту волю оно проявляло весьма редко.
Репутация варваров была такова, что весть об их приближении вызывала панику и
сковывала волю к сопротивлению. Тексты того времени соперничают в описании их
дерзости, жестокости и кровожадности. Аммиан Марцел-лин пишет о гуннах: «Они
заслуживают того, чтобы признать их отменными воителями»; Веллей Патеркул – о
лангобардах: «Народ более свирепый, чем самые свирепые германцы»; Исидор
Севильский – о франках: «Они так названы по причине кровожадности их нравов»; Сидоний Аполлинарий – о саксонских пиратах: «Это самый свирепый из всех врагов». Он
же писал, что салические франки «с детства питают к войне такую же страсть, какую
другие – в зрелом возрасте. Если случается, что противник превосходит их числом или их
позиция невыгодна, только смерть, но не страх, может их одолеть. Они остаются
недвижимы и неодолимы, и их мужество живет, если можно так выразиться, до
последнего вздоха»[25]. Что делать с этими людьми, способными впадать в «воинский
экстаз»[26], как противостоять
