Ранним вечером они поплыли обратно в Челси.
– Пока никому ни слова, Уилл, – сказал Томас зятю. – Оставь их в покое… Оставь им этот день.
– Отец, – горестно ответил тот, – я не уверен, что сумею скрыть от них свой страх.
– Уилл, ты страдаешь от страха уже много дней. Улыбнись, сын мой. Они не узнают. Им не придет в голову, что вызов мне могут вручить где-то за пределами дома. Давай в этот вечер повеселимся. Будем петь, рассказывать истории, смеяться и радоваться друг другу, Уилл. В последний раз.
Уилл справился со своим мрачным настроением. Он пел так же громко, как остальные, и чувствовал, что тесть благодарен ему.
В ту ночь, лежа рядом с Маргарет, он не спал, и она тоже.
– Уилл, – прошептала она, – это не может продолжаться долго, правда? Нам осталось немного подобных дней.
Уилл ответил:
– Не может.
Он вспомнил просьбу отца и не сказал: «Таких дней больше не будет. Сегодня последний, потому что завтра отец отправляется в Ламбет».
Наутро семья поднялась, как обычно. Вид у Томаса был умиротворенный, на что Маргарет обратила внимание: казалось, он радуется этому дню. Алиса тоже обратила внимание на его вид и подумала: «Наверно, он поступит, как того хочет король. Видно все-таки образумился».
После завтрака Томас сказал:
– Давайте сходим в церковь.
Они пошли через поле к сельской церкви, как ходили не раз по утрам. А после службы, когда солнце стояло уже высоко, он положил ладонь на руку Уилла и произнес:
– Уилл, нам пора.
Потом подозвал двух слуг и распорядился:
– Приготовьте барку. Сегодня мне нужно плыть в Ламбет.
Все поняли. Этот день наступил.
Маргарет шагнула к нему, но Томас остановил ее взглядом. «Не здесь, Мег, – говорили его глаза. – Не здесь… не при всех».
«Мне нужно плыть в Ламбет». Эти слова не звучали для других так зловеще, как для Маргарет и Уилла.
Он отправляется туда по парламентским делам, решили остальные. К вечеру вернется.
Но Маргарет понимала, зачем он плывет в Ламбет, понимала и как поступит, оказавшись там. В глазах ее читался немой призыв: «Папа, папа, сделай, как они хотят. Не все ли равно, кто глава Церкви, если ты глава своей семьи и продолжаешь жить с ней в любви и согласии?»
Томас поглядел на нее и сказал:
– Не ходи дальше калитки. Мне нужно отплывать срочно. Прощайте все.
Он расцеловал всех, когда настал черед Маргарет, она прильнула к нему.
– Папа…
– Прощай, моя дочь, моя любимая дочь. Я буду с тобой… вскоре…
И пошел по лужайкам, распахнул калитку, пропустив Уилла, быстро закрыл ее и спустился по ступеням к барке.
Томас бросил взгляд на дом, который построил, дом, где познал полное семейное счастье. Поглядел на блестящие в солнечных лучах окна, павлинов на заборе, цветущие плодовые деревья. «Кто будет собирать фрукты в этом году?» – мелькнула у него мысль.
Последний взгляд на все, что составляло его счастье на земле. Потом Томас повернулся к Уиллу и, когда барка стала медленно отходить от пристани, сказал:
– Я благодарю Бога, сын Ропер, что одержал победу.
Томаса отправили в Тауэр, и веселье покинуло дом в Челси.
Радости в доме не было. Не было ничего, кроме ожидания в страхе, что произойдет дальше.
Маргарет просила разрешения повидаться с отцом, благодаря влиянию доктора Клемента и Джайлса Эллингтона ей наконец предоставили такую возможность.
Накануне ночью Мег совсем не спала, да и много ночей до того провела без сна. Слегка задремывала и просыпалась с мыслями об отце в неуютной камере. Днями ходила по берегу реки, разглядывая мрачную крепость, ставшую его тюрьмой.
А теперь она увидит отца, теперь, когда можно сесть в барку и спуститься по реке к Тауэру, надо приготовить ему слова утешения. Ни в коем случае не просить его поступать против совести.
Маргарет подплыла к пристани, сошла с барки. Уилл помог ей, он настоял, что проводит ее к Тауэру. И будет ждать возвращения. Милый, добрый Уилл, лучший из всех утешителей, любимейший из всех мужей! Она благословляет тот день, когда отец привел его в дом; надо думать о своих благах, а не о несчастьях.
Как ненавистно ей это строение своими мощью и мрачностью! Маргарет подняла взгляд к круглым
