– Вы были счастливы? – Она была задета.
– С вашей стороны грубо задавать подобные вопросы.
– Но были?
– Полагаю, да. – Ровно настолько, насколько может быть счастлива женщина, когда союз основывается на жалости, договоренности и долге.
– Вы потеряли зрение, и оно никогда не вернулось к вам?
– Да.
– Вы можете различать свет и тени?
– Нет.
– Есть ли какая-то надежда, что зрение восстановится?
– Нет. Никакой надежды. – Она замолчала, затем добавила: – Я примирилась со своей судьбой.
– Я пытаюсь решить, – произнес Алекс, – что хуже – вообще никогда не видеть или же потерять зрение.
– Полагаю, и то и другое – ужасно.
Ему понравился ее ответ, и он издал низкий, приятный рокочущий звук, от которого у нее защекотало в животе и разыгрались нервы.
– Вы вовсе не показались мне инвалидом, – заявил ее ночной гость.
– Мне крайне неприятно быть обузой.
– Я наблюдал, как вы ходили, обследуя дом.
– Я знаю.
– Знаете?
– Я всегда могу определить, когда вы поблизости. – Она пожала плечами. – Мои другие чувства, компенсируя слепоту, обострены более, чем у обыкновенного человека. Я постигаю детали, которые недоступны многим другим.
– Как интересно.
Он обошел вокруг Мэри, оценивая ее, словно лошадь на аукционе. О чем он думал в этот момент? Какую преследовал цель?
Она все еще не могла понять, что привело его наверх.
Возможно, им руководило любопытство. Или он был заинтригован ее физическим недостатком. А может быть, это был его метод извиниться за гнев, проявленный им при первой встрече, впрочем, это было весьма сомнительно.
Хотя он признал их сходство, он не мог действовать, руководствуясь этим. А может быть, мог? Что, если он решит развлечься? А как поступить ей? Она была одинока, казалось, целую вечность, но мистер Фарроу не был лекарством, которое могло излечить ее.
Он рассмотрел ее как следует, и она рискнула проявить любопытство относительно его внешности.
– Какого цвета у вас волосы?
– Черные.
– А глаза?
– Голубые.
– Как небо? – попыталась представить молодая женщина. – Как покрытое льдом озеро? Как Средиземное море?
Он подумал, затем сказал:
– Как небо.
– Можно… можно… мне коснуться вашего лица?
– Лица? Хм… – После продолжительного молчания Апекс согласился. – Думаю, в этом нет ничего плохого.
Мэри осторожно положила руку на щеку Алекса и бережно пробежала по ней пальцами. У него были удивительные черты, и она представила, что он очень красив, это заставило ее пожалеть о том, что она лишена зрения, совсем по-другому, чем раньше. Чего бы она не отдала, чтобы увидеть его! Знать наверняка, а не догадываться!
Она исследовала его другую щеку, на которой с изумлением обнаружила грубый, ужасный шрам. Она провела по нему пальцем, от его начала под скулой до его окончания у линии волос. Он напрягся, очевидно, предвкушая ее комментарий, который, по его мнению, несомненно будет унижающим.
Ей хотелось засмеяться. Неужели он предположил, что из-за какого-то шрама она подвергнет критике его внешность?
Глупый, тщеславный мужчина!
– Как это случилось?
– Я служил в армии. Сражался в Испании и Португалии.
