Джин Плейди
Черный принц
СМЕРТЬ КОРОЛЯ
В одном из покоев замка Водрей после превосходного обеда (подавали жаркое из оленины) блаженно дремал Вильям Маршал — один из самых уважаемых королевских рыцарей. В сладкой полудреме он размышлял о том, что наконец настали счастливые времена: король, возвратившись из похода в Святую Землю, принес мир и порядок в свои владения, Англия больше ни с кем не воюет. Ричард вернул нормандские земли, которые Филипп-Август, король Французский, вероломно захватил.
Вильям Маршал, известный в молодые годы как самый доблестный рыцарь своего времени, слыл человеком честным и прямым, не боявшимся говорить правду самому королю — а это ведь дело небезопасное. Но именно за это его ценили мудрые монархи — сам Ричард, а прежде отец Ричарда. Сейчас, на шестом десятке, Маршал был вполне бодр, имел за плечами огромный опыт — казалось, годы не отнимают у него сил, а, наоборот, прибавляют.
Он не одобрял долгого отсутствия короля. Да, конечно, Ричард дал обет вернуть Иерусалим в лоно христианства; но Маршал твердо верил, что наипервейшая обязанность монарха — забота о собственном государстве. Маршал был против чрезмерных налогов, введенных для того, чтобы собрать деньги для крестового похода; но он же совершил чудеса предприимчивости, когда понадобилось добыть золото и заплатить выкуп за короля Ричарда, который попал в плен и томился в замке Дюренштейн.
Пока король отсутствовал, Джон, его брат, пытался захватить корону, но его дерзкая попытка провалилась, и Ричард снова правит своим народом. Вильям полагал, что будущее не сулит ничего плохого — ну, насколько это вообще возможно, если принимать во внимание уязвимость герцогства Нормандского, расположенного на самой границе Франции.
В комнату вошла Изабелла и ласково взглянула на мужа. Она была хорошей женой. Вильям обвенчался с ней, когда Ричард только взошел на престол. Изабелла подарила мужу не только пятерых сыновей, но и богатство: ее отцом был Ричард де Клер граф Пемброкский и Стригуэльский. Хотя король еще не утвердил за Маршалом графский титул, доходами и землями рыцарь распоряжался по своему усмотрению, да и титул никуда не денется.
До женитьбы Маршала называли «безземельным рыцарем», его единственным достоянием было благородное происхождение да еще непревзойденная слава доблестного рыцаря. Узнав об этом, Генрих II вверил Маршалу на попечение своего старшего сына принца Генриха. (К тому времени Генрих II уже совершил непростительную ошибку: короновал сына на царство, так что мальчик стал при живом отце называться королем. Один из тех серьезнейших просчетов, без которых не обходятся даже самые мудрые короли. Мальчишка, как и следовало ожидать, стал высокомерным, то и дело поминал про свой королевский сан, стал перечить отцу и, наконец, пошел вместе с братьями на него войной, на которой и сложил голову.)
Улыбнувшись Изабелле, Вильям сказал:
— Я вспоминаю прошлые времена, когда Ричард взошел на престол.
Взгляд Изабеллы стал серьезным.
— Вы тогда поставили на себе крест, думали, что вашим честолюбивым помыслам осуществиться не дано.
Он кивнул:
— И что меня ждут тюрьма и казнь.
Маршал погрузился в молчание, думая о тех временах, когда Ричард был его врагом, потому что Маршал был верным слугой старого короля и воевал на его стороне. Однажды в бою они столкнулись лицом к лицу, Вильям обезоружил Ричарда и мог бы убить его, но не стал — удовлетворился тем, что назвал принца изменником и убил под ним лошадь. А вскоре после этого Генрих умер и Ричард стал королем.
— Я никогда этого не забуду, Изабелла, — задумчиво пробормотал Вильям.
— Я знаю. Вы много раз рассказывали, как тогда ждали, что вас бросят в темницу, а вместо этого король сказал вам: тот, кто верой и правдой служил отцу, будет столь же предан и сыну.
— Я был готов отдать жизнь ради того, чтобы он никогда не пожалел о своем решении, — подхватил Вильям.
— И он не пожалел. За все эти годы у него не было более верного рыцаря, и Ричард сам отлично это знает.
— Он хорошо к нам относится, Изабелла. Ричард щедр со своими друзьями. Он открытый, честный, прямой — мне такие люди по душе. Я сразу понял, что он хотел отличить наше семейство, когда на коронации приказал мне нести золотой скипетр, а моему брату Джону — шпоры. И я оказался совершенно прав!
— Ричард позволил нам пожениться.
— Самая главная его милость, — кивнул Вильям.
— С тех пор вы преданно служили ему. Когда же все-таки мы услышим о рождении наследника?
— Ричард редко бывает у Беренгарии. Но он осознает свои обязанности и понимает, что недовольство его подданных уляжется, как только королева подарит стране наследника. Король еще молод и полон жизненных сил.
— Но они уже так давно женаты.
— Они жили врозь.
— Какой странный брак!
— И вправду нашему королю сражения нравятся куда больше, чем женщины.
— По-моему, это неестественно, когда мужчина не хочет иметь сыновей.
Вильям ласково улыбнулся жене. Она-то могла гордиться собой и своими сыновьями. Ему не хотелось рассказывать жене, что Ричард предпочитает общество лиц одного с ним пола. Но недавно на охоте король, будучи один, встретил в лесу отшельника. Тот стал поносить Ричарда за распутство и напророчил несчастье, если король не изменит свой образ жизни. А вскоре после этой встречи Ричарда свалил приступ лихорадки, терзавшей его с детских лет. И вот тогда он решил вернуться к Беренгарии и исполнить свой долг перед страной.
Слишком поздно, подумал Вильям. Но лучше поздно, чем никогда. Ричард — мужчина в полном соку и (если не считать редких приступов лихорадки) совершенно здоровый. Если бы у него родился сын, а то и два сына, которые дожили бы до совершеннолетия, Англия могла бы вздохнуть спокойно.
— Не сомневаюсь, — ответил он жене, — что, когда родится сын, Ричард будет так же любить своего ребенка, как любой другой отец… а может, и больше, ведь этот наследник так важен для всей страны. Уверен, скоро мы получим весть, что королева носит под сердцем ребенка.
— Бедная Беренгария. Ее жизнь вряд ли назовешь счастливой.
— Такова судьба королевы, моя дорогая.
Она вздохнула.
— Благодарение Господу, меня сия чаша миновала.
Вильяму было приятно, что она довольна своей судьбой. Изабелла никогда не напоминала мужу, что принесла ему богатство и титул, ибо считала себя счастливейшей женщиной на свете. Он надеялся, что она никогда не изменит своего мнения.
Они сидели и разговаривали, когда вдруг со двора донеслось цоканье лошадиных копыт. Вильям торопливо поднялся.
— Кто бы это мог быть? — удивился он.
Изабелла подошла к окну.
— Похоже, гонец. — Она обернулась к мужу, глаза ее взволнованно блестели. — А вдруг это… Нет, слишком уж невероятно… Вдруг это то, о чем мы только что говорили?
— Пойдем поглядим, — ответил Вильям.
