обдумывал свою историю.
— Я был младшим, — начал он, — и отвечал за коз. Выгонял их утром в поле, а вечером приводил обратно, понимаешь? В тот вечер, когда пришли чужаки, я был невнимателен.
— Ты потерял несколько коз, — догадался Андрей.
Ему было это знакомо. Он вспомнил, как ему попало от отца, когда однажды он вернулся, не досчитавшись трех коз.
— Двух, — уточнил Фредерик. — Я был виноват. Увидел рыцарей, направлявшихся в сторону деревни, и мне стало интересно. Я взобрался на скалу, чтобы получше все рассмотреть. А когда спустился обратно…
— Коз не было, — закончил Андрей.
Мальчик сокрушенно кивнул.
— Я ничего не сказал отцу, боялся, что меня побьют. Но поздно ночью, когда все спали и в крепости погасли последние огни, я выскользнул из дома, чтобы поискать коз, но не нашел.
— Зато избежал общей участи, — заключил Андрей. — Слава богу, что у тебя сбежали козы, мой мальчик. Может быть, это Господь надоумил тебя искать их и спас твою жизнь.
— Я вернулся слишком поздно, — продолжал Фредерик.
Андрею показалось, что мальчик говорит не с ним. Он был бессилен перед воспоминаниями. Возможно, ему было необходимо облечь в слова пережитый ужас, чтобы хоть как-то защититься от него.
— Все уже ушли в крепость. Я побежал за ними, но вошел не через главные ворота, понимаешь? Я боялся навлечь на себя их гнев… Есть тайный путь в крепость — узкая щель под стеной, только дети могут в нее пролезть.
Андрей улыбнулся. Он знал этот путь, о котором говорил Фредерик. В детстве он сам довольно часто пользовался им.
— Так можно добраться до галереи над большим залом. Оттуда все видно и слышно, а ты остаешься невидимым. Я… спрятался, чтобы подслушивать. Думал, потом совру отцу, что был вместе со всеми, а он меня не заметил. Я… думал, что священник позвал на какую-то молитву или сельскому старосте понадобилось сообщить что-то важное…
Фредерик осекся. Его душили слезы, голос дрожал. Но он все же продолжил свой рассказ:
— Оказалось, им надо было совсем другое. Они обвинили всех в том, что деревня, как сказал священник, продала душу дьяволу.
— Вся деревня? — удивился Андрей.
— Вся долина Борсы. Они сказали, что мы связаны с преисподней и занимаемся колдовством и ведьмовским промыслом. Сначала все засмеялись, громче всех Барак. От этого они сделались еще серьезнее, и тогда все перестали смеяться. А потом чужаки… вытащили из-под одежды оружие, всех похватали и связали.
— И никто не защищался?
— Мало кто имел при себе оружие, — ответил Фредерик печально. — Кто берет с собой меч, отправляясь на богослужение? Несколько мужчин были вооружены, но чужаков было куда больше. Страшнее всех были трое рыцарей в золотых доспехах.
— Как — в золотых доспехах?
— Клянусь, — не отступался Фредерик. — Я раньше никогда такого не видел. И никто не видел. Они… были как дьяволы, не знающие ни боли, ни страха смерти.
Андрей не стал возражать. Воспоминания мальчика, это ясно, были продиктованы страхом и сыграли с ним злую шутку. Позже, когда пройдет достаточно времени и утихнет боль, он еще раз с ним поговорит. Надо разобраться, что там в действительности было с этими рыцарями в золотых доспехах.
— А потом? — спросил Андрей.
— Потом они стали пытать брата Тороса и Барака. Особенно жестоко брата Тороса. Он молил Бога, чтобы они унялись, и клялся своим душевным здоровьем, что ничего не знает о колдовстве. Но это не помогло. Хуже всех были три золотых дьявола. Им словно доставляло удовольствие истязать брата Тороса. В конце концов брат Торос во всем признался — что он присягнул дьяволу и продал ему свою душу, что вся долина Борсы привержена черной магии, что иногда нас посещают ведьмы и страшные демоны.
— Он сказал это, чтобы спастись, — пробормотал Андрей. — Брат Торос особой храбростью не отличался.
Фредерик ничего не ответил, но что-то в его молчании не понравилось Андрею. Он поднял на него глаза и обнаружил такое выражение лица, которое не понравилось ему еще больше.
— Надеюсь, ты не веришь во всю эту белиберду? Ты видел, Фредерик, что они сделали! Под такими пытками каждый признался бы в чем угодно! В долине Борсы нет никакого колдовства!
— Ходили слухи. Уже давно. А Барак? — сказал Фредерик, преодолевая какую-то неловкость и стараясь не смотреть на Андрея. — Он был слишком старым. Человек не может так долго жить. Он никогда не болел, и считалось, что если он поранит себя или получит рану в бою, то все на нем в считаные дни заживет. Другим для этого понадобились бы недели.
— Барак всегда был стойким человеком, — возразил Андрей. — Есть люди, которые живут до глубокой старости. И в Библии об этом говорится. Тебе брат Торос никогда не рассказывал о Мафусаиле?
Фредерик отрицательно мотнул головой, и Андрей усомнился, читал ли брат Торос когда-нибудь Библию.
— И потом была еще одна история, — тихо произнес Фредерик.
— Какая?
Фредерик сморщился, словно от боли.
— Никто не говорил об этом вслух, — сказал он, — но считается, что много лет назад из церкви Роттурна была похищена средняя часть триптиха. И сделал это человек, связанный с дьяволом, сын сарацина, который под именем Михаила Надасду поселился у нас в деревне.
Андрей поспешно отвернулся, чтобы мальчик не заметил смятения на его лице. Это невероятно! Такой вздор и по прошествии стольких лет!
— Чушь какая-то! — заявил он, возмущенный до глубины души. — Я могу понять что-то о Бараке. Ты был еще ребенком, а он уже выглядел старым чудаком. Но эта история… Она сложена из одних домыслов!
— Чужаки верили этому. Одних они связали и увели, многих убили…
— Но почему? — спросил Андрей.
Он не мог прийти в себя от услышанного. Судьба словно специально привела его сюда, чтобы показать, что он превратился в ангела смерти, который принес гибель всем, даже собственному сыну.
— Я не знаю, — ответил Фредерик. — Один из золотых рыцарей отбирал тех, кого следует убить. Мой отец… и мой старший брат были в их числе…
— Что тут можно сказать… — произнес Андрей.
Надо было попытаться вернуть своим мыслям ясность. Он не мог взять на себя всю вину за случившееся, как и всю боль. Этот мальчик вынес больше, чем он, но за более короткий срок. Сейчас именно Фредерик нуждался в помощи.
— Когда с остальными было кончено, они увели Барака в ту комнату, — говорил мальчик прерывающимся голосом. — Я слышал, как он кричал… очень долго…
Голос отказал ему. Он всхлипнул, и единственная слеза поползла по его щеке.
— Не продолжай, — сказал Андрей тихо. — Мы поговорим потом. Если, конечно, ты захочешь…
Фредерик отрицательно помотал головой и сглотнул:
— Потом я понял, что все мертвы, и пошел следом за живыми. Хотел узнать, куда увели мою маму… Их связали друг с другом и, как скотину, погнали из долины Борсы.
— Куда они направились?
Фредерик указал на юг, в сторону единственной дороги к Борсе.
— Я прошел немного. Боялся да и не знал, что делать дальше. Я не хотел оставлять в беде маму, правда, но…
— И правильно, — сказал Деляну. — Ты правильно поступил, что не пошел за ними. Своей семье ты
