Повелительница драконов

— Вот так, — сказала женщина. Она улыбалась. Лунный свет играл тенями на ее лице, которое теперь показалось старее. Возможно, теперь оно соответствовало ее действительному возрасту. — Моя история похожа на твою, по крайней мере до сих пор. Ты тоже единственная, оставшаяся в живых.

— Единственная? — Девочка моргнула, повернула голову и посмотрела на развалины горящего города. Над развалинами все еще висело красное зарево, и ветер доносил запах пожара. — Что случилось с остальными? — спросила девочка через некоторое время, не глядя на женщину. — Со слепым и с сумасшедшей женщиной?

— Воины Храбана убили их, — ответила незнакомка. — Конечно, это были никакие не наемники и проезжали они мимо не случайно. Но все это Талианна узнала позднее. — Она чуть помедлила, и, когда заговорила снова, в ее голосе была горечь. — Намного позднее.

— Что с ней случилось? — спросила девочка.

— С Талианной? — Незнакомка печально улыбнулась. — Ее больше нет, малышка.

— Храбан ее тоже убил? — испуганно спросила девочка.

Неизвестно почему, но эта мысль испугала ее. Она этого не хотела.

— Убил? — Незнакомка улыбнулась. — Нет. Но он… сделал ее другой. Он взял ее к себе, она росла среди его людей, ты понимаешь? А потом он женился на ней.

— Женился? — недоверчиво спросила девочка. — Он?

— Почему бы и нет? Талианна была хорошенькой девочкой и очень умной. И у нее не было больше никого, к кому бы она была привязана.

Девочке было трудно поверить словам женщины, и она сказала ей об этом.

Снова незнакомка улыбнулась, странно, почти зловеще.

— Ты не понимаешь, почему она так сделала, — сказала она. — А ответ очень прост. У нее было нечто такое, что придавало ей силы. Ее ненависть.

— Ненависть? — Девочка теперь уже совсем ничего не понимала. Как можно выйти за кого-то замуж из ненависти?

— Ненависть, — подтвердила женщина. — Та же ненависть, какую сейчас чувствуешь и ты, дитя. Ненависть к тем, кто убил ее семью, кто сжег ее родину, кто сломал ее жизнь. Возможно, сейчас ты этого не ощущаешь, но это чувство придет. Ты должна сопротивляться этому, слышишь? Это большая сила, но недобрая. Не допусти, чтобы она обрела власть над тобой.

— Но Талианна…

— Талианны больше нет, — перебила ее женщина. — Она вышла замуж за Храбана и стала другой. Она даже изменила свое имя и стала называть себя просто Талли.

— Талли. — Девочка мысленно пару раз повторила это имя, прежде чем пришла к выводу, что оно ей не нравится. Не такое доброе, как Талианна. Она сказала об этом.

— Я знаю, — согласилась незнакомка. — Оно звучит… тверже. Безжалостнее. Она ведь и стала такой. Ненависть разъедала ее, сама она этого не замечала, потому что ненависть давала силы. Силы достичь всего, чего она хотела.

— А что это было? — спросила девочка.

— Месть, — ответила женщина. — Власть. Возможность найти тех, кто был ответственен за смерть ее города, и наказать их. Она вышла замуж за Храбана, а через пять лет убила его и сама стала предводительницей клана.

Глаза девочки расширились от удивления, когда она это услышала, но женщина кивнула в подтверждение своих слов.

— Она заняла место Храбана, — сказала она. — О, это было нелегко, потому что она была женщиной, к тому же чужеземкой. Но ненависть давала ей силы для достижения цели.

Мгновение она помолчала, убрала свою руку с руки девочки и посмотрела в небо, будто в поисках чего-то.

— И что она сделала? — спросила девочка, так как эта чужая женщина продолжала молчать.

В девочке проснулось любопытство: история незнакомки помогла ей хотя бы ненадолго забыть про ужасную боль у нее внутри. У девочки было чувство, что услышанное очень важно для нее, хотя она и не знала почему.

— Ее история еще не закончилась, — сказала женщина. — Она подумала так тогда, после смерти Храбана, но нет. Она ненавидела сильнее прежнего, и, когда Храбана не стало, она нашла что-то новое, чтобы ненавидеть его и бороться с ним…

Глава 2 Башня

— 1 —

Когтеящерица настолько неожиданно выскочила из своей песчаной норы, что запоздала даже нечеловечески быстрая реакция Хрхона. Он издал резкий предупреждающий крик, характерный для ваг, повернулся в седле и выхватил кинжал. Оружие просвистело в воздухе над самой шеей верховой лошади Талли и с глухим звуком зарылось в песок, запущенное со скоростью, едва ли уступающей скорости пушечного ядра.

В когтеящерицу оно не попало.

В последний момент, увидев летящую на нее пеструю тень, Талли взметнула руку к лицу. Когтеящерица ударилась об нее, вцепилась в руку всеми восемью лапами, обвилась стальным хвостом вокруг ее бицепса и попыталась двумя дюжинами крошечных, острых как бритва когтей искромсать лицо. Жгучая боль пронзила руку Талли, когда челюсти миниатюрного чудовища сомкнулись вокруг ее правого указательного пальца и острые, как иглы, зубки вонзились в ее кожу.

Она без стеснения ругнулась, отвернула лицо от бешено движущихся лап и схватила ящерицу двумя руками. Животное злобно зашипело, сменило цвет с черно-коричневого на кричащий красный и отцепило хвост, чтобы его концом с шипами ударить Талли по глазам.

Талли, удерживая животное на максимально возможном расстоянии, на мгновение взглянула на него со смешанным чувством ярости и любопытства и затем быстрым движением сломала ему хребет. Когтеящерица еще раз дернулась и вдруг обмякла в ее руках.

Талли небрежно бросила труп животного на песок и свирепо посмотрела на Хрхона.

— Глупое плоскоголовое! — крикнула она. — Смотри лучше! Своим чертовым кинжалом ты чуть не попал в мою лошадь! Зачем я вообще беру вас с собой? Чтоб вы меня вспороли?

На чешуйчатом черепашьем лице ваги не было видно никакой реакции на ее слова. «И неудивительно», — подумала Талли, испытывая и разочарование, и гнев. Если лицо подобно сапогу, который человек с огромными ногами носил лет пятнадцать, к тому же если это лицо состоит только из костей и роговых пластинок, то совершенно невозможно обнаружить на нем хоть какую-нибудь реакцию. Но Талли заметила, что Хрхон вздрогнул и опустил глаза. Даже ваги знали о припадках бешенства Талли и боялись их. Не раз она приказывала Хрхону или Эсск спешиться и часами идти следом за ней по раскаленному песку пустыни. Разумеется, с той стороны гиппоцератов, которая была обращена к солнцу.

Но на этот раз наказания не последовало. Они были близки к цели и слишком долго находились в пути, чтобы терять время. Кроме того, ее возбуждение было вызвано скорее неожиданностью, чем настоящим страхом. Когтеящерицы были безобидны: жадные маленькие чудовища нападали на все, что