далее. Кто-то должен предотвратить восстание мертвецов из могил.
- Но как? - удивился Атон.
- А вот этого я не знаю,- сознался Птах.- Мне известно лишь одно: ты и я, Атон, единственные, кто может повлиять на это.
- Мы? - растерянно пробормотал Атон.- Но почему... почему мы? Почему именно я?
Птах печально взглянул на него. А когда мальчик уже отчаялся получить ответ, египтянин вдруг промолвил:
- Потому что ты единственный в этом мире человек, способный пробудить их к жизни.
Глава Двадцатая
ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ В КАИР
Самолет приземлился в аэропорту Каира точно по расписанию - глубокой ночью. В просторном зале современного здания их встретила веселая восточная музыка. Вокруг толпились группки оживленно разговаривающих пестро одетых людей. За стеклянными дверями можно было видеть целую шеренгу выстроившихся такси, главным образом старых, видавших виды машин. Водители в ожидании клиентов уже заняли позиции на противоположной стороне таможенного барьера.
Ситуация с документами и таможенным контролем повторилась, но на этот раз Птах не ограничился одним лишь взглядом, а даже перебросился парой слов с чиновником в униформе. Сразу после этого они беспрепятственно пересекли барьер, провожаемые удивленными и сердитыми взглядами попутчиков, вынужденных смириться с длительной процедурой въездного контроля.
Поскольку никакого багажа у них не было, Атон с Птахом в аэропорту не задержались.
Выйдя на улицу и направляясь к одному из ожидавших такси, Атон с удивлением обнаружил, что на улице тепло. Хотя здесь, в Египте, тоже была середина зимы, люди были одеты почти по-летнему. Немудрено: они находились недалеко от экватора.
- Куда едем? - осведомился он, когда Птах на родном языке назвал водителю конечный пункт поездки. Это были первые его слова за последние два часа, и Атон даже не рассчитывал на ответ. Но Птах не обиделся на его упорное молчание во время полета.
- Сначала - к моему хорошему другу,- ответил он.- Там мы сможем переночевать. А с утра отправимся дальше.
Атон вспомнил о том, как он как-то раз побывал в гостях у одного из друзей Птаха.
- Не волнуйся,- успокоил мальчика египтянин.- С тобой ничего не случится.
Атон не возражал, но Птах и тогда говорил ему то же самое.
Пытаясь отвлечься, Атон выглянул в окошко. Но мысли его то и дело возвращались к одному и тому же вопросу.
- Здесь, в Каире, сейчас находится моя мама,- осторожно начал он.
- Я знаю,- односложно отвечал Птах.
- И я хотел бы повидаться с ней,- продолжал Атон, задетый резким тоном египтянина. Птах молчал.
- Я хочу убедиться в том, что у нее все в порядке. Могу пообещать, что ни о чем ей рассказывать не буду.
- Я тебе верю,- серьезно произнес Птах.- Но так поступать было бы неумно. Пока она находится в отеле и не знает, что ты здесь, она вне опасности. Но ситуация может измениться, если Осирис и его ищейки обратят на нее внимание.
Это Атон понимал и сам. Но ответ египтянина сбил его с толку: беспокойство его могло быть как вполне искренней заботой, так и искусно замаскированной угрозой.
Птах, видимо, отгадал мысли мальчика, так как голос его прозвучал очень печально:
- Ты все еще не веришь мне.
- Вы сами мешаете этому,- парировал Атон.
- Я подумаю, как нам лучше действовать. Может, удастся позвонить твоим родителям, но только если ты пообещаешь мне ни о чем им не говорить.
- Даю честное слово.- Атон не кривил душой. Обмануть Птаха было невозможно.
В молчании они ехали по живописному пригороду. Водитель несколько раз пытался завязать с Птахом разговор, на что тот реагировал неохотно, так что таксист в конце концов оставил эту затею. Атон погрузился в раздумья.
По меньшей мере в одном Птах ему не солгал: пока Атон находился с ним рядом, влияние древних богов Египта не ощущалось.
- Переживу ли я это? - вдруг спросил он.
Вопрос этот, видимо, застал Птаха врасплох. Он непонимающе уставился на Атона, но затем рассмеялся, негромко и добродушно.
- Конечно,- промолвил он.- Ведь они хотят что-то получить от тебя, но сам ты им не нужен.
- И вы считаете, что, если я им дам это, они в благодарность меня пощадят.
Улыбка сползла с лица Птаха.
- О благодарности они не имеют представления,- отвечал он.- Когда ты выполнишь то, что им нужно, они попросту забудут о твоем существовании. Ты всего-навсего человек, и слишком ничтожный, чтобы без причины уничтожать тебя.
Это не противоречило тому, о чем еще в самолете говорил Птах. Но не облегчало ситуацию. Атон попытался представить себе существо, для которого человек являлся вещью, не заслуживающей внимания до тех пор, пока она не понадобится. И только теперь он начинал понимать, что имел в виду Птах, говоря о сущности богов древности.
Он попытался поделиться этим с Птахом, но египтянин не отреагировал. Наклонившись вперед, Птах взглянул через лобовое стекло на небо. Атон, охваченный любопытством, проследил за его взглядом. В первый момент он не увидел ничего, кроме звезд, мерцающих на необычайно ясном небе. Приглядевшись, Атон заметил крошечную точечку, кружившую на небосклоне высоко над их головами.
- Что это? - спросил он.
- Нехбет,- пробормотал Птах. Слово это звучало как ругательство, проклятие - а может, выражение беспомощного отчаяния.
- Что это такое? - громче повторил он.
На этот раз Птах повернул наконец голову.
- Ничего.- Эта ложь звучала совершенно неубедительно. Птах явно нервничал.
- Значит, я ошибался, полагая, что нам не грозит опасность?
- Я тоже так считал,- промолвил Птах.- Но они...- Он запнулся.- Сила их растет на глазах,- продолжал египтянин. Он вдруг резко наклонился вперед и бросил водителю несколько слов по-арабски. Тот нажал на тормоза. Машина, завизжав шинами по асфальту, развернулась и покатила в обратном направлении.
Атон бросил взгляд на спидометр, но его стрелка, будто приклеенная, зависла на нуле. Однако усиливающееся завывание мотора и мелькавшие за окнами дома свидетельствовали о том, что водитель увеличил скорость. Атон обеспокоено взглянул на водителями через секунду пожалел об этом. Лицо таксиста окаменело, не выражая теперь никаких эмоций. Глаза его уставились в одну точку. Очевидно, он полностью находился под влиянием Птаха. Машина то и дело проваливалась в ямки или подскакивала на кочках, вихляясь в разные стороны, будто парусник в открытом море; однажды они едва не заехали на тротуар.
Теперь машина приближалась к центру города. Движение на дороге становилось все более оживленным. Но это не препятствовало водителю ехать с сумасшедшей скоростью. Все чаще позади них раздавался резкий визг тормозов или исполненный гнева вопль. Перепуганные прохожие шарахались в разные стороны.
И все же уйти от погони им не удалось.
Водитель повернул за угол в узенький переулок - и внезапно резко ударил по тормозам.
