о случившемся.
Сейчас такое неслыханное великодушие Атон оценить по достоинству был не в состоянии. Он не мог оторвать взгляд от фотографий, и хотя теперь он видел только глянцевую, обратную их сторону, холодный пот прошиб его.
- Спасибо, - пробормотал мальчик.
Цомбек, казалось, ожидал больших выражений благодарности: он опять нахмурил лоб. Затем, пожав плечами, сообщил:
- Господин Птах приехал сюда, чтобы забрать тебя.
- Забрать? - Атон удивленно взглянул на директора.
- Твой отец послал его, - подтвердил Цомбек кивком. - К сожалению, у него нет с собой письменного подтверждения, необходимого в таких случаях, - продолжал он, бросив взгляд на Птаха. - А твоим родителям в данный момент дозвониться невозможно. Вот поэтому я тебя и вызвал.
- Но зачем же забирать меня? - удивился Атон. - Занятия ведь еще не...
Цомбек нетерпеливым жестом перебил его:
- Занятия заканчиваются через несколько дней. Я разговаривал с твоей классной руководительницей. И что касается твоих успехов... Ну, ты и сам все знаешь. Я бы только приветствовал, если бы хоть половина наших учеников была такими, как ты.
- Но все же почему меня забирают? - упорствовал Атон.
Птах с удивлением посмотрел на него. Вероятно, он был озадачен подобной реакцией - любой другой мальчишка на его месте обрадовался бы возможности вырваться из интерната и пропустить целую неделю школьных занятий. Но Атон большую часть своей жизни провел в интернатах. Это было связано с профессией отца, который часто месяцами, а то и годами разъезжал по заграничным командировкам. И он прекрасно знал, чего стоило родителям забрать его к себе хотя бы на каникулы. Правда, иногда они даже приглашали Атона с собой поездки. И к тому же он знал, что именно в этом году у отца совершенно не было для него времени. Он работал сейчас над важным проектом в Египте, и его присутствие там было необходимо. До последнего момента Атон пребывал в неведении, где он встретит Рождество - дома или опять под сенью финиковых пальм.
- Так просто будет удобнее, - промолвил Птах немного погодя. По-немецки он говорил почти без акцента. - Твоему отцу пришлось бы отпрашиваться на два дня, чтобы заехать за тобой, и я предложил ему свою помощь. Я и так направлялся к нему, а из-за такого отклонения от маршрута потеряю лишь несколько часов.
Внезапно Атон пришел в тихий ужас. Может, дома произошло нечто такое, что отец не хотел сообщать Атону, пока тот находился в интернате? Или что-то случилось с отцом или матерью, о чем Птах собирался в щадящей форме поведать ему по дороге домой?
- Итак? - взглянул на него Цомбек.
Атон чувствовал беспокойство директора: казалось, тот чуял здесь что-то неладное. И прежде, чем подозрения его окончательно пробудились, тем самым обрекая Атона еще на целую неделю школьных занятий, да еще и неделю общения с Вернером, он поспешил согласно кивнуть.
- В таком случае собирай вещи, - подытожил Цомбек.
Бросив последний, испытующий взгляд на Цомбека, Атон развернулся и вышел из кабинета, а час спустя он уже сидел в машине Птаха. Они миновали ворота бывшего монастыря и уже въезжали на вершину ближайшего холма.
Атон повернулся назад, насколько позволял ему ремень безопасности птаховского «Мерседеса», и взглянул на удалявшееся здание интерната, от которого, казалось, исходила какая-то угроза. Атону показалось, что никогда больше он не вернется сюда, это было явно нечто большее, нежели смутное предчувствие. И еще один вопрос не давал ему покоя: что побудило Птаха приехать за ним?
Будто бы прочитав его мысли, Птах задал вопрос:
- Ты вообще-то рад возвращению домой?
Атон повернулся на сиденье автомобиля. Некоторое время он задумчиво разглядывал пейзаж за окном, затем ответил вопросом на вопрос:
- Мой отец ведь не посылал вас, не так ли?
Птах продолжал делать вид, что полностью сосредоточен на дороге, однако через некоторое время ответ все же последовал:
- Я отвезу тебя домой, можешь не волноваться.
- Но это нельзя назвать ответом на мой вопрос, - возмутился Атон. - Зачем вам все это нужно? Боюсь, что отец будет очень рассержен.
- Возможно, - отрезал Птах. - Но поверь мне, сердиться он будет недолго.
- Неделю назад я говорил с родителями по телефону, - продолжал Атон, - У отца опять куча дел, и у него нет ни секунды свободного времени. Скорее всего, дома я буду просто мешать ему.
Птах нахмурился:
- Я думаю, ты не прав, Атон. Родители в любом случае будут рады тебя видеть, даже если они не смогут уделить тебе много времени. - Птах оторвался наконец от дороги и взглянул на Атона. - Я представляю, что ты сейчас чувствуешь, - тихо произнес он.
- Да? - Ответ Атона был односложен.
Птах кивнул, и, хотя выражение его лица оставалось по-прежнему бесстрастным, Атону вдруг показалось, что его озарила теплая, отеческая улыбка.
- Да, - продолжал Птах, - и я был одиноким в твоем возрасте. У меня не было родителей. И это совершенно неправильно. Дети должны иметь родителей.
- И именно поэтому вы решили забрать меня? - поинтересовался Атон.
- И поэтому тоже, - согласился Птах.
- А почему еще?
Птах опять же попытался уйти от конкретного ответа, сделав вид, что целиком и полностью сконцентрирован на дороге, петлявшей среди горных перелесков.
- Потому что это было единственно правильным решением, - промолвил он наконец. - Тебе... нельзя было оставаться здесь дальше. В интернате ты бы не был в полной безопасности.
- Не был бы в полной безопасности? - Атон вдруг испуганно повернулся назад. Издалека интернат казался еще более мрачным, даже угрожающим. И... было ли это лишь плодом его воображения или же действительно так? На какой-то момент ему показалось, будто нечто мрачное, бестелесное - тень - возникло вдруг ниоткуда, материализовалось и образовало вокруг монастыря кольцо, начавшее медленно, но неуклонно сужаться.
Дорога круто повернула, и через секунду уже пропал из виду интернат, а затем и весь Крайлсфельд, крывшийся за плотной стеной леса. Атон, невольно вздохнув, повернулся обратно.
- И что же все это значит?
Птах, глядя прямо перед собой, нервно облизал губы кончиком языка, как человек, сознающий, что сказал слишком много, и теперь, хотя и запоздало, сожалеющий об этом.
- Иногда события происходят совсем не так, как нам хотелось бы, - промолвил он наконец. - И, кроме того, есть вещи, объяснить которые бывает просто невозможно.
Улыбнувшись, Птах начал рассказывать о своей родине.
Глава Третья
Лес Теней
Кое-что из того, что Атон уже знал о Птахе и раньше, но благополучно забыл, ему пришлось все же вспомнить: египтянин не выносил быстрой езды. Его «мерседес» мог бы разогнаться на шоссе до двухсот пятидесяти километров, но Птах предпочитал двигаться по второстепенной дороге, а стрелка спидометра, казалось, застряла на отметке «семьдесят». Значит, ночь их застанет в пути.
Атон, прилагая массу усилий, долго пытался удержаться от замечаний на эту тему, и все-таки в конце
