управления войсками в этом районе мы нарушили. Поэтому всем удалось хорошо выспаться. Как и положено в армии, я распорядился выводить личный состав на утреннюю зарядку, хотя судя по времени правильно было бы назвать ее дневной.
Бойцы, уже отвыкшие от строго распорядка дня даже немного поворчали, видимо считая, что физических упражнений по рытью окопов и ночных «прогулок» более чем достаточно. Поэтому все с восторгом встретили приезд полевой кухни, прервавший зарядку. Ели мы не спеша, наслаждаясь отдыхом, а потом с наслаждением пили горячий чай. На сладкое у нас были шоколадные конфеты, входившие в немецкий боевой паек. Фрицам он уже ни к чему, а для нас это законный трофей, и довольно вкусный.
После обеда всем раздали трофейные карабины и пулеметы, а так же передали приказ как можно быстрее освоить немецкое оружие. Пока у нас хватало мосинок, но в ходе ожесточенных боев боеприпасы быстро заканчиваются, да и пополнение нам могут прислать безоружным. Так что иметь запас никогда не помешает. А что касается пулеметов, то их никогда мало не бывает. Жаль только, что регулярных поставок боеприпасов калибра 7,92 ожидать не приходится.
Так как никому из нас раньше не приходилось пользоваться Маузерами 98к, то мы немного потренировались вынимать из них затвор, заряжать и разряжать. В качестве инструктора нам выделили Смирнова, как специалиста по всему немецкому.
— Запомните самое главное: наши патроны к немецкой винтовке не подходят. Далее, если штык примкнут, то вести огонь нельзя, поэтому штык нужно носить в ножнах. Заряжается карабин рукояткой затвора так же, как и на наших винтовках. После израсходования последнего патрона затвор не закрывается, чтобы стрелок не забыл зарядить новую обойму. Сзади затвора есть предохранитель. Если его повернуть вправо, то стрелять нельзя. Положение влево позволяет вести огонь.
Шустрый Стрелин тут же попробовал поставить флажок предохранителя вертикально, и довольно пощелкал затвором. — Товарищ командир, в среднем положении затвор двигается, но стрелять нельзя.
Маркировку немецких патронов разведчик не знал, но я немного помнил, хотя и довольно смутно. Правда, я не понимаю, почему для 98к существует так много видов пуль. Кроме легких и бронебойных еще есть и тяжелые. Описывать всю эту классификацию я не стал, и объяснил коротко. — Если вокруг капсюля красное кольцо, то оно обозначает бронебойные, зажигательные и бронебойно-трассирующие пули. Отложите все такие патроны, мы их будем использовать для стрельбы по бронетехнике.
Иванов, по доброте душевной, из четырех станковых пулеметов три раздал другим ротам и пулеметному взводу, но один все-таки остался нам, и сейчас пулеметный расчет увлеченно обучался на нем зенитной стрельбе.
Зато при распределении ручных пулеметов, я совершенно честно объяснил комбату, что чешские ZB- 30 более старые, чем германские МГ-34, и емкость магазина у него маленькая. Одним словом, никуда негодный хлам. Но так как мы легко добудем себе новые трофеи, то пока готовы забрать этот хлам себе.
О такой маленькой детали как вес, а он у чешского пулемета в полтора раза меньше, я упоминать не стал. В конце концов, Иванов сам держал пулеметы в руках, и видел, какие они легкие. Хотя по современным меркам и 8 килограмм для ручника многовато, но в эту войну вообще нормальным считалось 12 — столько весили и 'Дегтярев пехотный', и МГ.
Теперь на сорок человек у нас было шесть пулеметов, и еще несколько капитан пообещал выделить из новых трофеев, захваченных этой ночью за рекой. И действительно, вскоре к нам подъехала повозка, привезшая немецкие автоматы, пулеметы, пистолеты и большое количество боеприпасов. Учитывая то, что в роте еще было два миномета, стрелков с винтовками у нас уже почти не оставалось. Особенно туго приходилось расчету Максима. По-хорошему, в нем должно быть пять бойцов: наводчик со своим помощником, заряжающий, и два подносчика лент. Два человека, конечно могли стрелять из пулемета. Но когда его перевозили, то им уже требовалась помощь. А если придется переносить Максим на руках, то меньше, чем впятером с ним не справиться: его четырехпудовая тушка разбирается на три части, а еще нужно тащить ящики с патронами.
У меня даже появилась мысль поменяться пулеметами с каким-нибудь подразделением, но опытные солдаты отговорили. Пусть перевозить эту древнюю конструкцию и неудобно, но зато по надежности и точности стрельбы ей нет равных. Нужно только запастись глицерином для охлаждения, а если его нет, то вовремя менять воду в кожухе, и тогда ствол станкового пулемета никогда не перегреется. Так что при наличии достаточного количества патронов, можно вести огонь длинными очередями. Тяжелый щиток, на который сыпалось множество проклятий во время походов, тем не менее, спас немало жизней. После боев пулеметчики часто находили на нем отметки от вражеских пуль.
После изучения карабинов настала очередь трофейных гранат. Колотушками М-24 мы уже пользовались, но Смирнов стал разъяснять нам все тонкости, которые бойцы могли и не знать.
— Первая ошибка бывает, когда при снаряжении гранаты боец вставляет детонатор не той стороной. — Объясняя, он тут же все наглядно показывал. — После того, как детонатор вставлен в гнездо, ручку следует вкручивать плавно и очень осторожно. Перед броском гранаты надо открутить колпачок, взять левой рукой шарик, и очень быстро выдернуть. Теперь считайте.
Сержант бросил гранату, улетевшую метров на шестьдесят, где она вскоре взорвалась.
— По инструкции время замедления взрыва не больше пяти секунд. Но на практике, обычно проходит не меньше восьми. Поэтому всегда считайте до трех, и только после этого бросайте, иначе враги успеют или отбежать от места взрыва, или даже швырнуть гранату обратно.
— А если она взорвется, не успев упасть на землю? — спросил кто-то из молодых.
— Это очень хорошо. Тогда осколки, летящие вниз, не уйдут бесполезно в землю, а найдут цель. Теперь посмотрим, что будет, если запальный шнур выдергивать медленно.
Смирнов снарядил следующую колотушку, неспеша вытянул шарик, и тут же бросил гранату.
— Принцип действия запала здесь точно такой же, как у обычных спичек, — продолжал он пояснять. — Если чиркать спичкой медленно, то она не загорится. Поэтому при недостаточно энергичном выдергивании шнура, воспламенения терочного состава не происходит, и взрыва не последует.
Проводя учебу, мы с тревогой прислушивались к канонаде на юго-западе. Редкие разрывы постепенно перешли в непрерывный грохот, и было непонятно, кто кого атакует. Поэтому, как только на наших позициях нарисовался комбат, я тут же пристал к нему с расспросами.
— Как там дела? — я кивнул в сторону западного берега, где постепенно нарастал гул артподготовки.
— Утром 243-я дивизия подошла к селу Ерохино, куда сбежали остатки немцев с плацдарма. Помощи им ждать особо неоткуда. Дорогу на север к Фомино, и дальше на Андреаполь наша дивизия перекрыла. С юго-запада немцы еще удерживают село Ваулино, но за ними, в Данилово, уже несколько дней находятся наши войска, и они блокируют дорогу на юг. Прямо на запад дорог практически нет, там сплошные болота, речки и леса. Вчера, после того, как плацдарм освободили, наши пытались подойти к Ерохино поближе, но были остановлены сильным огнем, и форсировать реку не смогли. А теперь, после захвата Синичино, появилась возможность выйти к селу по правому берегу, через лес. Атаковать их наши еще не начинали. Ждут, пока артиллерия не сровняют все их укрепления с землей. Кстати, две трофейные гаубицы активно используются. Снарядов к ним столько, что можно не экономить. Немцы пытаются огрызаться, но где расположены наши войска в лесу, не знают. Подвоза боеприпасов к ним теперь не ожидается, так что шансов у фрицев нет. Я слышал, им тоже предложат сдаться, как гарнизону Синичино. Для этого хотят использовать несколько пленных офицеров. Они должны будут объяснить немцам, что в плену их никто убивать и мучить не будет.
— Только начальника штаба пусть не дергают. Он раненый, ему в госпиталь надо, — тихо сказал я, опустив глаза. Из-за моей несдержанности, пусть и тысячу раз оправданной, будет затруднительно использовать полковника для переговоров.
— А этого вонючку — Сергей сморщил нос, — его сразу из медсанбата в штаб армии увезли. Лучше расскажи, как твои орлы трофейное оружие осваивают.
— Заряжать и собирать-разбирать научились, теперь надо пристрелять. Мы можем потратить часть патронов на пристрелку?
