было оглядываться, чтобы понять: очень многие люди, охваченные паникой, бросились врассыпную.
— Назад! Отступаем! — закричал он.
Мьелльнир раздробил колени одного из коней, и бедное животное, падая на землю, сбросило своего всадника. Второго противника он выбил из седла щитом, но даже его сил не хватило на то, чтобы удержать наступление. Шаг за шагом Тора теснили назад. Он отбивался как мог, разил врагов, сам получал удары. Что-то попало ему в левое плечо, резкая боль на миг свела ногу, напомнив о том, что, несмотря на силу десятерых, он все же был уязвим. Раздавая удары молотом и щитом направо и налево, Тор отступал за горсткой защитников города, оставив впереди пол-улицы.
Эзенгард сотрясался. Гремел гром, дрожала земля, молнии разрывали небо, превращая наступление врагов в ряд застывших в движении страшноватых картинок. Тор тщетно пытался разглядеть в толпе Бьерна или Сверига. Что касалось Сверига, то он еще сомневался, хотя почему-то в его душе не было жажды убийства. Однако Бьерна он пощадит наверняка. Мьелльнир в его руках требовал крови, и, хотя от мощных ударов молота пали уже многие, каждая новая смерть лишь распаляла желание убивать. Тем не менее Тор был уверен в том, что может лишь ранить Бьерна, но не убить. Правда, для этого ему нужно было увидеть ярла… Добравшись до конца улицы, Тор подал условный знак, и десятки дверей в домах распахнулись. Наружу выбежали копейщики, выбивая всадников из седел. Ловушка закрылась, и кровь многих врагов окропила землю.
Только это не помогло. Мечи поблескивали, дубинки и щиты ломали копья и дробили плоть.
Люди с криками отшатывались, некоторые прятались, но таких было не так уж много, как ожидал Тор. Наступление продолжалось, враги заполонили улицу, и, когда все они вошли в город, вот тогда-то засада сработала по-настоящему. Копейщики, нанеся последние удары, опустили оружие и скрылись, а их место заняли гигантские фигуры в позолоченных доспехах и белых меховых накидках. В их руках блеснуло смертоносное оружие. Десять эйнхериев выстроились с одной стороны улицы, десять — с другой. Молчаливые великаны бесшумно вышли из домов. Каждый из них был ростом с Тора, и они неумолимо сеяли смерть.
— Задержите их! — крикнул Тор. — Гоните их назад, а если кто-то обратится в бегство, отпускайте!
He дожидаясь ответа, он развернулся и побежал прочь. За его спиной раздавались предсмертные стоны, крики боли, звон клинков. Молнии и гром бушевали в небесах, превратив город в настоящее пекло, озаряемое белыми и голубыми вспышками, и уже нельзя было понять, кто друг, а кто враг. Где-то слева велись бои. Тор бросился туда, занося Мьелльнир для броска. Залитый багровым светом серп луны склонил свой лик над городом, и его лучи блеснули на бойке молота, когда тот врезался в ряды врагов, замедлив наступление. Уже через мгновение Мьелльнир вернулся в руку хозяина, и Тор побежал дальше, двигаясь от одного противника к другому.
Бой проходил так себе. Тору с самого начала было понятно, что в чистом поле у них не было ни единого шанса, так как на его стороне сражались сапожники, ткачи и столяры, в то время как Бьерн собрал обученных воинов — и они были весьма хороши. В целом они были лучше, чем он ожидал. Или у него оказалось меньше сил…
Защита города не выдержала первой же атаки, и воины Бьерна вошли в город по трем дорогам, ведущим в Эзенгард, сломив при этом сопротивление горожан. Бьерн слышал, как ломаются двери и ставни; по крышам домов, пригнувшись, кто-то бежал; где-то вспыхнул и тут же был потушен пожар — то ли его погасили защитники города, то ли задул поднявшийся ветер. Мьелльнир, сорвавшись с руки, сбил одну из фигур, кравшуюся по крыше. Затем Тор выбил щитом из седла какого-то всадника, и того тут же растоптал собственный конь. Что-то ударилось о щит и с неприятным звуком скрылось в темноте, а Тор все бежал и бежал вперед, пригибаясь под градом стрел. И вновь волшебный молот сеял смерть, а Тор перемещался от противника к противнику, отчаянно помогая защитникам города, хотя, конечно, не мог быть повсюду одновременно. Битва за Эзенгард продолжалась всего несколько минут, но Тор уже понимал, что проигрывает. Где же Сарвен? Что сказала ему Урд?
Вверху мелькнула какая-то тень, и Тор, инстинктивно вскинув щит, уже приготовился метнуть молот, но в последний момент понял свою ошибку. Это была не стрела и не вражеский воин, решивший спрыгнуть на него с крыши, а ворон, черное создание, размах крыльев которого был шире, чем разведенные руки человека. Ворон не нападал, он лишь парил прямо над Тором, раскинув крылья. Тору даже не нужно было прикасаться к нему, как это делала Урд. Еще мгновение назад он сражался с очередным противником — а сейчас завис над морскими водами, расправив крылья и сопротивляясь порывам ветра. Тор мог слышать, видеть, осязать и обонять, но все эти ощущения были настолько чуждыми, что он даже не сразу понял, что происходит. Появились и новые возможности восприятия мира, которые он не мог описать, так как раньше никогда не испытывал ничего подобного.
Под ним были корабли, множество огромных кораблей, но они казались крошечными в безграничных бурных водах океана. По крайней мере одно из судов пострадало от шторма и начало тонуть, остальным тоже пришлось нелегко, и теперь они, словно испуганные звери, вздрагивали от раскатов грома. Паруса висели клочьями, весла сломались в бурных волнах, бивших о борта кораблей, непрерывно вспыхивали молнии, с шипением ударяя в воду или пробегая по мачтам голубоватыми огнями святого Эльма. И все становилось только хуже. Волны становились выше, молнии били все чаще, так что вода в море, казалось, вот-вот закипит, а еще… острая боль пронзила его правую руку, да так неожиданно, что Тор закричал и упал на колено.
Мьелльнир выскользнул из его рук, и только стук кованых сапог о мостовую позволил ему понять, что он вновь оказался в городе. Что-то ударило в нагрудник и сломалось. Затем послышалось глухое карканье, исполненное гнева и боли. Подняв голову, Тор увидел ворона, изо всех сил пытавшегося удержаться в воздухе. В его правом крыле торчала стрела, во все стороны летели черные перья и капли крови. Вторая стрела прошла совсем рядом с птицей. Подняв молот, Тор вскочил и успел увидеть лучника — тот как раз доставал очередную стрелу из колчана. Мьелльнир сам собой вылетел из руки, сломав лук и отбросив в сторону стрелка. Ворон каркнул еще раз, теперь уже громче и, поднявшись выше, скрылся в черных небесах.
Осмотревшись, Тор даже не удивился, обнаружив, что с его рукой все в порядке и боль прошла. На мгновение в его душе вспыхнул гнев — видимо, кое-что об этих в
Призвать грозу было легко, а вот обуздать ее оказалось почти невозможно. Силы, которые он призвал, теперь бушевали и на море, грозя потопить флот, плывший на помощь Тору. Каким-то образом ему все-таки удалось укротить бешенство бури, хотя при этом он потерял большую часть своей мощи — Тор ощутил это уже через мгновение. Копье попало в его щит и сломалось, но удар оказался настолько сильным, что Тора чуть не сбило с ног. К счастью, он успел упереться спиной в стену. Во все стороны полетели искры — лезвие меча скользнуло по камню рядом с головой Тора, но он вовремя поднял молот и оттолкнул от себя противника. Когда враг снова атаковал его, Тор поставил ему подножку и на сей раз не стал сдерживать Мьелльнир в утолении его жажды.
Ударив еще пару раз, Тор отбился от врагов и, повернувшись, побежал в самую гущу сражения. Бежать пришлось недалеко. Если в городе и было организовано сопротивление, то его давно уже сломили. Горожане спасались бегством, многие из них были ранены, а там, где кто-то еще пытался сопротивляться, вскоре не осталось в живых ни одного человека. Конница Бьерна заполонила все улицы, всадников было настолько много…
А потом Тор увидел, как погиб один из эйнхериев. Победить «золотых воинов» было возможно, но при этом приходилось платить слишком уж высокую цену. На эйнхерия одновременно набросился десяток всадников Бьерна. Воин, встав во весь рост, отбивался от врагов как мог, нанося отчаянные удары мечом и щитом. Его атаки были безукоризненны, он словно по волшебству разил противника, и в результате четверо
