достаточно ли эта вода горячая для того, чтобы можно было поплескаться вдвоем? После третьего стука в дверь в комнату вошла не Урд, а ее дочь.
Зная, что она увидит здесь, девочка тактично отвела взгляд. В руках у нее была стопка чистой одежды и полотенец, достававшая ей до самого носа.
Тор смущенно погрузился в воду еще глубже. Сложив стопку на пол рядом с ванной, Эления уже собралась выйти, но в последний момент повернулась и посмотрела на него.
— Эления…
Тор решил, что она не станет обращать на него внимания и просто уйдет, но девочка остановилась, уставившись на противоположную стену.
Он не знал, о чем ему следует говорить и зачем он вообще ее позвал.
— Мама сказала, чтобы ты принесла мне одежду? — выдавил он.
Эления, немного смутившись, кивнула и попятилась к двери, но Тор не только окликнул ее, но и протянул девочке левую руку. Правая осталась в воде — благодаря теплу запястье не так болело.
— Как у тебя дела? — спросил он. — Я хочу сказать, ты уже поправилась?
Тор и сам чувствовал, что несет какую-то чушь, и не понимал, почему ведет себя так странно. Он уже не подросток, а Урд не первая женщина, с которой он не только держался за ручки… Впрочем, может быть, и первая, он-то этого не помнил. Наверное, все дело в Урд. Эления не просто была ее дочерью, она выглядела как ее сестра-близнец, только младше лет на двадцать, и, хотя Тор не делал ничего плохого, его мучили угрызения совести.
— Мне уже намного лучше, господин, — ответила Эления, глядя ему в глаза, и подняла руку к лицу, чтобы прикрыть шрам.
— Тор. Зови меня Тор.
— Тор. — Девочка послушно кивнула. Даже голос у нее был такой же, как у матери.
— А что… — начал он и уже совсем потерял нить разговора, словно смущенный юнец, впервые увидевший девушку.
И в этот момент в комнату вошла Урд. Женщина остолбенела, в ее глазах промелькнуло нечто такое, что Тору совсем не понравилось, хотя он и не понял, что это.
— Что ты тут делаешь? — строго спросила она.
— Я… — Девочка запнулась.
— Она принесла мне чистую одежду. — Тор почему-то чувствовал, что должен заступиться за нее.
— Да, я вижу, — холодно ответила Урд.
Она смерила стопку с одеждой тяжелым взглядом и, прежде чем успела повернуться к дочери, та уже выскочила из комнаты.
Урд недовольно посмотрела на Тора.
— Ты считаешь, что нормально вот так говорить с моей дочерью?
Он не вполне понял, что она имеет в виду.
— Но ты же сама ее сюда прислала! — Тор был недоволен собой, ведь теперь он напоминал ребенка, которого мать застала за шалостями, а его голос звучал виновато.
— Она должна была положить одежду на… — Урд запнулась, посмотрев на захлопнувшуюся за Эленией дверь.
С первого этажа доносились чьи-то голоса, но Тор не мог разобрать слов, слышал только, что говорят громко и взволнованно. Возможно, ссорятся.
— Да, это так, — наконец вздохнула она. — Извини, я просто… Ладно, ужин уже готов, и Бьерн вот- вот придет. А я еще хотела с тобой поговорить.
— Ты ему сказала, что я проснулся?
— В этом не было необходимости. — Урд улыбнулась. — Я полагаю, все селение об этом знает. Лив…
— Лив?
— Сын не мог дождаться, когда же он наконец расскажет всем о том, что ты пришел в себя. — Женщина пожала плечами. — Мальчишки есть мальчишки.
— А Бьерн…
— Давай поговорим за ужином, — перебила его Урд. — У нас много новостей. А пока одевайся.
Она вышла из комнаты, не дав Тору возможности задать ни одного из тысячи вопросов, вертевшихся у него на языке. Он удивленно посмотрел ей вслед и, немного понежившись в ванне, встал, затушил угли в поддоне, вытерся и переоделся.
Когда Тор вышел на лестницу, первая же ступенька заскрипела у него под ногой и голоса на первом этаже сразу притихли. Послышались чьи-то шаги, захлопнулась дверь, и, когда он спустился вниз, Урд уже была одна. Большой стол у камина был накрыт на несколько человек. В воздухе разливался аромат жаркого, так что в животе у Тора заурчало.
— Ужин почти готов. Наши гости, наверное, задерживаются, но они поймут, если ты начнешь раньше.
Ничего не сказав в ответ, Тор посмотрел на дверь и вопросительно поднял брови.
— Эления. — Урд махнула рукой.
— Что с ней?
— Моя девочка постепенно превращается в женщину и еще не до конца понимает, что с ней происходит. Кроме того, она начинает осознавать случившееся с ней… и что это означает. Мне трудно с дочерью, но чего было ожидать?
— Ты же сказала, что она не разговаривает.
— Насколько я понимаю, у тебя нет детей, иначе ты бы знал, что им необязательно говорить, чтобы причинять хлопоты родителям. — Женщина глубоко вздохнула.
— А где Хенсвиг и Свентье?
Урд промолчала, пряча глаза.
— Где они, Урд? — Его охватило неприятное предчувствие. — Почему я спал в их кровати?
Урд ответила не сразу.
— Хенсвиг умер, — наконец тихо сказала она, глядя в пол.
— Умер? Хенсвиг?
— И Свентье тоже. — Урд по-прежнему избегала его взгляда. — Нужно было сказать тебе раньше, я знаю… Но я… пропустила подходящий момент. Извини.
— Они умерли? — пораженно прошептал Тор. — Оба? Но что произошло? Несчастный случай? Или на селение напали?
Эта печальная новость так потрясла его, что он едва удержался на ногах.
— Нет. — Женщина подняла руку, словно собираясь дотронуться до него, но не довела движение до конца и села на табурет на некотором расстоянии от Тора. — Хенсвиг уже несколько дней плохо себя чувствовал, еще когда ты был здесь. Думаю, ты заметил.
— Да, но…
— Он считал, что с ним все в порядке, — голос Урд исполнился грусти. — Легкое недомогание, чего только не бывает в старости… Но все было не так просто.
— Так что случилось?
— Когда вы уехали… ну, ты, и Бьерн, и Свериг, и остальные… — она кончиками пальцев рисовала какие-то узоры на столешнице, — ему стало хуже. Вечером он прилег отдохнуть, и у него заболело в груди, онемели руки. Свентье послала Лива в замок, там живет хороший целитель, очень умный лекарь, сведущий в травах, но и он не смог помочь Хенсвигу. Сердце просто перестало биться. Наверное, это все из-за тяжелого многолетнего труда.
Лицо Тора окаменело. Ему до сих пор трудно было поверить в услышанное.
— А… Свентье?
— Она умерла той же ночью, — ответила Урд. — Они всю жизнь провели вместе, и Свентье, наверное, просто не смогла пережить его смерть.
В воздухе повисло тяжелое молчание, и, когда Тор попытался что-то сказать — неважно что, лишь бы
