было своего рода сердце мира. Или одно из двух сердец. Подобный бункер должен был существовать и в СССР. Однако, в любом случае, все нити власти сходились сюда. С этих безобидных компьютерных пультов в пяти метрах под нею можно было отдавать приказы и управлять всеми системами вооружения армии США. Это был мозг третьей мировой войны, созданный для того, чтобы им никогда не воспользовались.
Черити заметила Беккера за одним из пультов – худой, седовласый командор, наклонившись вперед, о чем-то возбужденно говорил с молодым офицером. Черити покинула свое место, спустилась вниз в зал и, пробираясь между столами, направилась к Беккеру. Со всех сторон доносились возбужденные голоса и электронное попискивание целой армии компьютеров. Огромный видеоэкран освещал зал тревожным, красным светом. Почти против своей воли Черити посмотрела вверх. Карта, которая демонстрировалась на экране, являлась точной копией той, что она неделю тому назад видела в Нью-Йорке, как и там, красным были отмечены области, занятые пришельцами. Она испугалась, увидев, как сильно увеличилось пространство, усеянное красными пятнами.
Отогнав от себя мрачные мысли, Черити двинулась дальше. Она подошла к Беккеру как раз в тот момент, когда тот закончил разговор с молодым офицером. Она остановилась, небрежно отдала честь и насмешливо отметила, как Беккер озадаченно нахмурил брови, когда заметил, во что она была одета. Но, к ее удивлению, он воздержался от замечания по поводу ее формы и сделал неопределенное движение рукой, которое с большой долей воображения можно было принять за ответ на ее приветствие, и жестом показал, чтобы Черити следовала за ним.
Он молчал все время, пока они пересекали зал и на другой стороне снова поднялись на галерею. Через узкую дверь из плексигласа он провел ее в крошечное бюро, в котором не было ничего, кроме совершенно пустого письменного стола и двух неудобных стульев. И дверь, и вся стена помещения, в котором она находилась, были прозрачны, так что в любое время можно было беспрепятственно обозревать весь командный пункт.
Беккер скупым жестом указал на один из стульев, сел за письменный стол и вопросительно посмотрел на нее.
– Я уже не рассчитывал увидеть вас, капитан Лейрд, – сказал он.
Черити демонстративно посмотрела на часы.
– Я думала, что прибыла вовремя, – сказала она. – Несколько минут…
Беккер сердито махнул рукой.
– Я не сказал, что вы опоздали, капитан, – сказал он. – Я удивлен, что вы вообще сумели добраться. Вы первый… – Он вымученно улыбнулся и поправился: – Первая, кто сумел пробиться к нам за последние четыре дня. Эти парни постепенно пристреливаются к нам.
– Это я заметила, – ответила Черити. – Без лейтенанта Стоуна и его двух товарищей…
Беккер снова прервал ее повелительным жестом, но это не особенно расстроило Черити. Не нужно было быть хорошим психологом, чтобы заметить, что физически и психически Беккер находился на грани срыва.
– Я следил за вашим прибытием по монитору, – сказал он. – Но я пригласил вас сюда не для того, чтобы говорить о вашем чудесном спасении, капитан. Вы прибыли из Нью-Йорка?
Это был не вопрос, но Черити тем не менее кивнула.
– По прямому пути?
– Настолько прямому, насколько это было возможно, – ответила Черити. – Видите ли, все билеты на «Пан-Ам» были распроданы, и…
– Черт побери, да прекратите же пороть чушь, капитан! – взорвался Беккер. – Я могу представить, что было нелегко добраться сюда. Но ведь именно поэтому мы и разговариваем друг с другом. Вы находились снаружи. За исключением беженцев из Брейнсвилла, вы первый человек, который появился здесь за последние две недели. И вы пересекли почти всю страну. Как обстоят дела?
– Там, снаружи? – кивком головы Черити указала на огромную карту мира на противоположной стене, покрытую множеством кроваво-красных пятен. – Это настоящий ад, – сказала она, помедлив. – Они повсюду. И они уничтожают все, что встает у них на пути. А также и все, что пытается от них бежать.
Беккер озадаченно смотрел на нее и молчал.
– Я… я сама не знаю, как мне удалось добраться сюда, – продолжала Черити. – Несколько раз нам просто повезло, несколько раз… – она подумала о Майке, и у нее к горлу подкатил комок, несколько секунд она молчала, не в силах вымолвить ни слова. – Просто повезло, – сказала она наконец.
Беккер был достаточно тактичен, чтобы помолчать следующие десять секунд. Он, вероятно, почувствовал, что ей понадобилось гораздо больше, чем простое везение, чтобы пробиться сюда.
– Как там снаружи, капитан Лейрд? – повторил он почти мягко свой вопрос. – Я понимаю, что вам тяжело говорить об этом, но мне нужна информация. Хотя мы здесь и в безопасности, но мы отрезаны от всей информации, почти от всей. – Он горько рассмеялся, когда заметил удивленный взгляд Черити. – Пусть все это не вводит вас в заблуждение, – сказал он, указав кивком на командный пункт. – Наши компьютеры, правда, еще функционируют, но это и все. Мозг еще работает, но они выкололи нам глаза, отрезали уши и отрубили обе руки, образно выражаясь.
– Все так плохо? – спросила пораженная Черити.
– Хуже некуда, – мрачно подтвердил Беккер. – Мы бессильны. – Он снова рассмеялся, и его смех прозвучал на этот раз почти как крик боли. Черити внезапно поняла, что то, что началось как обычный рапорт, превратилось в очень личный разговор.
– Помните, капитан, как вы однажды назвали меня солдатом, нажимающим на кнопки? – спросил Беккер. – Сейчас я стал им. В моем распоряжении множество кнопок, на которые я могу нажать, но это и все. Поэтому я должен знать, как обстоят дела наверху. Продолжается ли еще сопротивление?
– Сопротивление? – Черити повторила слово, как будто с трудом пыталась вспомнить, что же оно вообще означает. Потом покачала головой. – Нет, командир. Или да, конечно, оно есть, но…
– Но они побеждают наших парней, – угрюмо закончил предложение Беккер.
– Побеждают? – Черити издала неопределенный звук. Ее внутренний голос предостерегал ее от
