заклятые враги, — так даже интереснее. Разве он тебе не рассказывал?
Ребекка не могла говорить. Она даже не могла больше думать. Она чувствовала себя такой опустошённой и униженной, как никогда. Мысль о том, как подло и жестоко Том её обманул, причиняла ей боль.
— Но когда ты был у меня в комнате, — пролепетала она. — Ты и тогда…
— Мы же должны были выяснить, что ты действительно знаешь и кто тебя послал, — пояснил Том, невозмутимо усмехаясь. — Знаешь, детка, ты действительно слишком доверчива. Славная, но наивная.
Ребекка не в силах была ответить. И не могла больше сдерживать слёзы.
— Ну, довольно розовых соплей. — Саманта решительным шагом подошла к колодцу и обратилась к дракону, который наблюдал за всем происходящим молча, но очень внимательно. — Я ещё раз благодарю тебя за твоё предупреждение, Огонь. Но, как видишь, у нас всё под контролем.
Дракон одобрительно рыкнул, Саманта протянула руку и взяла осколок зеркала. Как только она дотронулась до чёрного стекла, отражение огненного дракона исчезло.
Когда она снова повернулась к Ребекке, улыбки на её лице уже не было и во взгляде снова появилась прежняя жестокость.
— А теперь займёмся тобой.
Она еле заметно кивнула. Том встал позади Ребекки и схватил её за плечи. Она попыталась вырваться, но он держал её как в тисках. Теперь слёзы ручьями текли по её лицу.
— Поздно лить крокодиловы слёзы, детка, — проворковала Саманта и вздохнула. — Вопрос: что теперь нам с тобой делать?
— Она ничего никому не скажет, — сказал Том. — Посмотри на неё. Она уже трясётся от страха. Так ведь?
Для убедительности он ещё сильнее сжал плечи Ребекки, и теперь она плакала уже от боли. Она торопливо кивнула. Ей было так плохо, что говорить она не могла.
— Я бы с удовольствием поверила тебе, — сказала Саманта. — Но у меня как-то не получается. — Задумчиво оглядев сначала Ребекку, затем осколок зеркала в своей руке, она как будто что-то вспомнила: — Раз уж ты такая любопытная, мы не дадим тебе так глупо умереть. — Она повертела осколком. — А знаешь, Том тебе ещё не всё рассказал. Вот то, что ищет Пэр Андерматт, — осколки волшебного зеркала, которое когда-то разбилось. С тех пор он заточён в тени за зеркалами. Только если ему удастся найти все осколки и собрать воедино всё Чёрное Зеркало, он сможет вернуться в реальный мир. Но — как это глупо — он не знает… — она захихикала, — не знает, где искать осколки.
— А ты знаешь?
— Может быть, — сказала Саманта.
Она подняла осколок и провела его остриём по горлу Ребекки. Ребекку охватил ужас, и не только оттого, что стекло было острым, словно бритва, а глаза Саманты сверкали безумным огнём. Стекло излучало такой холод, какого она никогда ещё не чувствовала, он проникал в самую глубь её существа.
— А может, и нет. Но этого ты, к сожалению, уже не узнаешь.
Она слегка нажала на осколок, но этого было достаточно, чтобы он поцарапал Ребекке кожу на горле и по шее покатились тёплые капли крови.
Регина и Ульрика испуганно отпрянули.
— Ты что? Не заходи слишком далеко! — предостерёг Том.
Саманта хихикнула:
— Слишком далеко? Но я даже ещё и не начинала!
— Я… я никому не скажу, — сказала Ребекка. — Правда! Я клянусь!
Её сердце так колотилось, что чуть не выскакивало наружу.
— Не бойся, детка, — ухмыльнулась Саманта. — Я ничего такого не делаю. Я только должна убедиться, что ты сдержишь своё слово!
Она опустила осколок, но, не дав Ребекке опомниться, схватила её за запястье и потащила к краю колодца. Саманта силой наклонила её голову и заставила посмотреть вниз. У Ребекки закружилась голова: в колодце была кромешная тьма, но можно было ощутить бездну.
— Сэм! — испуганно крикнул Том. — Ты с ума сошла!
— Не дрейфь! — хихикнула Саманта. — Просто я должна действовать наверняка.
Она заломила руку Ребекки за спину, от чего та застонала от боли и ещё больше согнулась над колодцем. Саманта крикнула пронзительным голосом:
— Видишь? Ты видишь это?
— Да, — прохрипела Ребекка. — Я вижу! Я сделаю всё, что ты скажешь. Только отпусти меня!
— Этот колодец бесконечен, — продолжала Саманта, будто не слыша. — Кто в него упадёт, тот пропадёт навсегда! Может, тебе охота узнать, насколько он глубок?
— Нет! — взмолилась Ребекка. — Пожалуйста, Саманта! Ты… сломаешь мне руку! Клянусь, я никому ничего не скажу!
— Отпусти её! — потребовал Том. — Ты же слышала, что она сказала.
Прошло ещё одно страшное мгновение, Саманта слегка ослабила хватку, и Ребекка смогла немного выпрямиться.
— Да, слышала, но проблема в том, что я ей не верю.
Она толкнула свою пленницу, и Ребекка полетела в бездну.
Принесённая жертва
Фемистокл был озабочен. Несколько часов он сидел в башенной келье, которую обустроил как кабинет для учёбы и магии, и пытался сосредоточиться на пергаментах и свитках, сваленных в кучу на письменном столе. Уже наступила ночь, и первый урок, назначенный на этот день, давно закончился. Он прошёл из рук вон плохо. И хотя Фемистокл не собирался показывать своё возмущение по поводу уровня знаний учеников (знания отсутствовали напрочь), скрыть свои чувства ему не совсем удалось. Огонь и его приятели действительно проделали большую работу, запретив другим ученикам развивать свои магические силы. Короче говоря, студенты старейшего и знаменитейшего магического университета Сказочной Луны не знали ровным счётом ничего.
Но не только по этой причине Фемистокл сидел допоздна и не находил покоя. Он сделал большую ошибку. Непростительную ошибку, которую, возможно, уже не удастся исправить. Ни в коем случае он не должен был отнимать у Огня и его приятелей их магическую силу. Отобрать у существа, наделённого магическим даром, его волшебную силу было самым ужасным наказанием. Он потерял голову от ужаса, ярости и ущемлённого самолюбия, потому и переборщил с наказанием. И хуже всего было то, что ничего нельзя было исправить или, во всяком случае, не так просто.
— Не казнитесь так, мастер Фемистокл, — сказал позади него чей-то голос. — Это не ваша вина.
Фемистокл подскочил от неожиданности и чуть не свалился со стула. Он обернулся и увидел Пэра Андерматта.
— Откуда… — начал Фемистокл и осёкся, пытаясь изобразить на лице упрёк. — Ты что, читаешь мои мысли, юноша?
Его наигранное недовольство не произвело никакого впечатления на его собеседника. Пэр Андерматт с улыбкой обошёл вокруг стола.
— Я не умею читать мысли, мастер Фемистокл. Да мне это и не нужно. Ваши мысли написаны у вас на лице. Но я вам говорю: это не ваша вина. Они это заслужили.
— Огонь — может быть, — грустно сказал Фемистокл. — Но остальные — нет. Они были против меня только потому, что боялись его.
— Тогда это им будет уроком, — заметил Пэр Андерматт. — Их магическая сила вернётся.
— Да, но, возможно, только спустя годы…
— Тем больше времени у них будет подумать над тем, что они натворили, — невозмутимо сказал Пэр Андерматт. — Во всяком случае, все остальные ученики под большим впечатлением от того, что вы сделали.
