его, отомстить ему за двойное предательство. Но он не мог этого сделать. Пока не мог…
Решительно отвернувшись, Некрон направился к низкому столу в углу комнаты, а затем вновь подошел к гробам, сжимая в руке коричневый кожаный кошель. Его губы беззвучно шевелились, произнося какие-то слова. Открыв кошель, старик вытащил оттуда щепотку серого порошка и посыпал им гроб.
И тут произошло что-то странное: порошок прошел сквозь плотную хрустальную крышку гроба, словно ее и не было, и легким снегом опустился на лицо спящего юноши, впитываясь в его кожу, как вода в губку. Отступив на шаг от гроба, Некрон тщательно завязал кошель и стал ждать. Прошло довольно много времени: десять, пятнадцать, двадцать минут. И вдруг безжизненная фигура под зеркальным хрусталем начала изменяться — сперва медленно, а потом все быстрее и быстрее. Кожа утратила свою мертвенную бледность, потемнела и приобрела здоровый цвет, а грудь юноши поднялась в первом вздохе.
Некрон на полшага приблизился к гробу и остановился. Нужно быть терпеливым. Он очень долго ждал, так что эти несколько минут не имели сейчас никакого значения. Но время тянулось мучительно долго. Наконец юноша открыл глаза. Его взор был затуманен, как у человека, очнувшегося от глубокого сна. Он не сразу понял, где находится. А когда попытался поднять руку, то на это не хватило сил.
Некрон решительно подошел к хрустальному гробу и прикоснулся к его крышке. С губ слетело одно- единственное слово, и крышка гроба сама собой отодвинулась в сторону.
— Вставай, — приказал Некрон.
Шеннон повиновался. Его движения по-прежнему были неловкими, как у ребенка, который еще не научился владеть своим телом. Но когда юноша встал из прозрачного гроба и склонился над лежавшей рядом одеждой, на которую молча указал Некрон, сила начала возвращаться к нему, а движения приобрели присущее ему изящество. В тот момент когда он повернулся и посмотрел на своего повелителя, все его тело, излучавшее мощь, было овеяно невидимой, но почти ощутимой аурой. На мгновение Некрон даже почувствовал гордость, глядя на стройное тело юноши. Такую гордость ощущает отец, глядя на возмужавшего сына, или художник, который смотрит на свое лучшее произведение. Шеннон был его творением, его одного. Некрон взял мальчика к себе, когда тот еще не умел ходить, и научил этого юного мага всему, что знал сам, раскрыл в нем все те невероятные силы, которые таились в его душе и о которых он большей частью до сих пор не подозревал. В определенном смысле Шеннон был скорее Некроном, чем Шенноном. Может быть, он был даже в большей степени Некроном, чем сам Некрон.
И все же, когда все закончится, его нужно будет устранить. Даже мысленно Некрон не хотел произносить слово «убить», так как для него Шеннон всегда был в первую очередь орудием, а уж затем человеком. Он дважды потерпел неудачу, и если не проследить за этим, то все может повториться вновь. Некрон знал, что не за горами тот день, когда Шеннон поймет свою истинную силу и сумеет совладать с ней, но тогда ему, возможно, не хватит выдержки, чтобы контролировать ее. Поэтому, прежде чем все завершится, юношу нужно устранить, устранить как орудие, столь чудовищное по своему воздействию и в то же время не удавшееся создателю. Ничего, он создаст новое орудие. Нового Шеннона. Как-нибудь потом. В его распоряжении еще есть время.
И все же от этой мысли Некрону сделалось грустно. Да, он ненавидел Шеннона за предательство, но в нем еще жили остатки привязанности и симпатии, утвердившиеся в его душе за все эти годы и не подчинявшиеся какой-либо логике.
Отогнав от себя эти мысли, Некрон резко повернулся и жестом приказал Шеннону следовать за ним. Они подошли к низкому столу с множеством книг и пергаментных свитков, потрескавшихся от старости. Некрон ткнул пальцем в карту, развернутую на столе и придавленную по углам камнями. Линии и символы изображали какую-то неизвестную местность. Любому непосвященному эта карта показалась бы бессмысленной, мрачной картиной. Но тот, кто умел читать подобные карты, видел изображенные на ней контуры реальности и временных потоков между мирами.
— Время настало, — сказал Некрон. — Предатель Дагон бежит, а с ним и те, кто поверил ему, Шеннон. Он оставил свое убежище и отправился в другой мир. — Старый маг криво улыбнулся. — Ты знаешь, что это значит.
Шеннон кивнул. Он ничего не ответил, так как пока не получил приказа, но Некрон знал, что юноша понимает каждое слово.
— Ты отправишься туда, — продолжил Некрон. — Я дам тебе еще один шанс, Шеннон. То, что мы так долго искали, находится на борту этого корабля. Выбери себе шесть воинов и принеси мне ее.
Шеннон послушно опустил голову. С победоносной улыбкой на губах Некрон ударил ладонью по карте.
— Первую из СЕМИ ПЕЧАТЕЙ СИЛЫ! — Его голос дрожал от возбуждения. — Принеси мне печать, Шеннон, и я прощу твое предательство. Ты знаешь, что от этого зависит очень многое.
Снова кивнув, Шеннон отступил от стола с картами и книгами и спросил:
— Когда мне отправляться в путь?
— Прямо сейчас, — ответил Некрон. — И поторопись, так как времени у тебя не много. Я покараю этого рыбьего бога за то, что он сделал нашему повелителю.
— А как вы с ним поступите, господин? — поинтересовался Шеннон.
Некрон строго взглянул на него.
В больших ясных глазах Шеннона не было ни фальши, ни предательства, ни даже сомнений. Но он не приказывал ему задавать этот вопрос! Некрон поспешно усилил путы на разуме Шеннона — правда, не настолько, чтобы лишить его возможности логически рассуждать и быстро принимать решения, но достаточно для того, чтобы подавить остатки его свободомыслия и воли. Сделав это, он все же ответил своему воспитаннику:
— Корабль будет уничтожен, Шеннон. А вместе с кораблем Дагон и все, кто находится рядом с ним. Я начну, как только ты уйдешь. У тебя будет четыре часа. Не больше.
Лицо Шеннона осталось безучастным. Он в очередной раз послушно кивнул.
Некрон указал на хрустальный гроб, из которого поднялся юный маг.
— Твое оружие готово. Возьми его и уходи.
Шеннон поспешил выполнить приказ Некрона. Взяв оружие, он уже хотел повернуться, но тут его взгляд скользнул по второму хрустальному гробу, в котором спала девушка.
— Кто это? — замерев на месте, спросил он. — Она… очень красива.
— Тебя это не должно интересовать, — отрезал Некрон. — А теперь иди и выполняй приказ.
Подчинившись, Шеннон вышел из комнаты и закрыл за собой дверь. Он даже не оглянулся, но беспокойство во взгляде Некрона росло. Он затянул путы на разуме Шеннона настолько сильно, насколько это было возможно для того, чтобы не превратить его в послушную, но совершенно бесполезную марионетку. Однако Некрон чувствовал, что не обладает полной властью над разумом Шеннона. Возможно, обрести такую власть ему никогда больше не удастся, ибо уже сейчас Шеннон был настолько могуществен, что старик терялся.
Однако для того, что юноше предстояло сделать, это было даже хорошо. Ну а когда слуга вернется, он его устранит, решительно подумал Некрон.
Это было странно, но качка под палубой «Дагона» ощущалась сильнее, чем наверху. Лестница дрожала под моими ногами подобно живому существу и, как только я забывал следить за ней, пыталась сбросить меня вниз, словно необъезженная лошадь. Наконец я преодолел последнюю ступеньку и остановился, чтобы подождать Баннерманна. Колени у меня дрожали.
На фоне освещенного прямоугольника выхода на палубу его фигура казалась тенью. Капитан двигался по неустойчивым ступеням лестницы с легкостью опытного моряка, и все его движения казались сильными и ловкими.
— Куда нам идти? — спросил я, когда он поравнялся со мной.
Баннерманн мотнул головой, указывая вперед, в темноту, царившую внутри «Дагона».
— Туда. Он сейчас со всеми остальными в пассажирском отделении.
Я поспешно направился за ним.
— Вы давно уже на борту этого корабля? — поинтересовался я.
Баннерманн пожал плечами.
— Понятия не имею, Крейвен. Я едва помню, что со мной произошло. После того как на меня напали
