5) развитие поливного земледелия, которое, вероятно, родилось из более примитивного собирательства и какого-то подобия «огородничества», о чём мы более подробно скажем ниже.
4. Баланс взаимных злодейств. Какой ценой произошло «упорядочивание беспредела»
С этого момента война в долине приобрела упорядоченный характер. война стала войной организованных групп. Очевидно, что укрупнённые группировки контролировали полностью некоторые отрезки долины Нила, которая была нарезана между ними, как батон колбасы, крупными ломтями. Саму долину окружала пустыня, причём пустыня весьма суровая, В такой ситуации у каждой группировки было по два противника на относительно узких фронтах – с севера и юга.
Моделирование конфликтов в таких условиях однозначно свидетельствует, что победа в этом случае окончательно становится самоусиливающимся процессом. Малейшие преимущества каждой из группировок мгновенно закреплялись в последующих конфликтах. Сила победителя нарастает, а фронт не увеличивается. В подобных условиях окончательная победа одной из первоначально незначительно вырвавшейся вперёд группы становится очень быстрой.
Так и произошло на самом деле. Отметим, что от начала «великого бегства» из Сахары до начала «всеобщей войны» в долине Нила сменилось всего одно-три поколения. Мы не знаем сколько времени прошло оу начала войны до решения одной или нескольких групп использовать идейных в бою, но это время по силе стрессов и аномальности человеческих отношений не уступало финальным стадиям «великого бегства», и скорее превосходило их.
Далее, всеобщая война после начала использования пленников и процесса укрупнения группировок должна была закончиться очень быстро: за одно-два поколения. Таким образом, построение некоторой структуры управления населением и хозяйством всей долины в историческом плане было очень быстрым.
Какие же люди собрались «для мирного земледельческого труда»? Совсем недавние озверелые враги, которые ещё одно-два поколения назад калечили и даже пожирали друг друга, которые в значительной части утратили внутригрупповой альтруизм, изначально свойственный человеку, и которые в связи с быстрым объединением недавних врагов-побеждённых вообще утратили и чувства, и разум, позволяющие проводить внутригрупповую идентификацию. В то же время это было сообщество, практически не имеющее внешних врагов, отгороженное от других сообществ: с севера морем, с запада и востока пустыней, с юга тропическими джунглями, которые в то время не были интенсивно освоены человеком (да и в наши дни эти территории освоены недостаточно).
Однако это сообщество без внешних врагов имело лидирующую группировку, которая отбиралась в условиях тотальной войны всех со всеми, которая умела и до умопомешательства (в прямом смысле этого слова) любила воевать, для которой большая часть населения психологически была недавними смертными врагами, оставлять которых в живых можно только из соображений военной целесообразности. Однако справедливости ради следует сказать, что и масса «ведомых» также представляла собой толпу бывших врагов, отнюдь не пылавших любовью друг к другу. Интересно отметить, что масса рабов была разноплемённого состава, что тоже работало на их разобщённость. Кстати, не отсюда ли неосознанная любовь иных современных идеологов и политиков к многонациональным государствам?!
Даже предвзятый читатель заметит, что эта ситуация – действительно уникальная в истории. Вся свирепая энергия самых умелых и удачливых убийц, в других ситуациях «стравливаемая» в войнах с внешним противником, была направлена вовнутрь, на принуждение вчерашних противников или подчинённых, неполноценных рабов-солдат к работе. Войны больше не было. Был первый в мире и самый большой за всю историю, окружённый рукотворной пустыней, концентрационный лагерь для побеждённых, побеждённых вчера или позавчера, но все равно побеждённых. И, как во всяком лагере, здесь не мог не царить беспредел охранников и паханов. Но это был беспредел меньшинства, который, следует отметить, закономерно сменил совершенно безумную войну на уничтожение всех против всех.
А ирригационное земледелие получило неограниченные трудовые ресурсы, своих рабов и надсмотрщиков над ними. Причём и рабы, и надсмотрщики не испытывали «экологического чувства» к этой земле и были готовы уродовать её, как придётся.
5. Обречённые на деградацию. К вопросу о происхождении и перспективах поливного земледелия
Как видно из названия нашей работы, мы рассматриваем в ней проблемы становления государства. Но, чтобы понять суть того или иного социального процесса, очень важно правильно оценить глубинную сущность типа хозяйства, при котором этот процесс развивается. Тем более, что, как наверное уже догадался читатель, поливное мотыжное земледелие вообще не могло осуществляться без рабства и вне древнего государства. Поэтому следующие три раздела мы посвятим исследованию проблем примитивного поливного земледелия как типа хозяйства и, ещё Шире, как типа жизнеобеспечения.
Итак, мы реконструировали условия начала поливного земледелия. Перечислим их: наличие многочисленных трудовых ресурсов с возможностью их неограниченной эксплуатации, относительно умеренное обеспечение земельными ресурсами, чрезвычайно высокое качество этих ресурсов (богатейшие почвы пойм и террас тропических рек), высочайший климатический потенциал (колоссальное количество тепла и большое количество воды в случае, если организовать её сохранение при паводках или доставку от реки по каналам).
Умеренный объем земельных ресурсов требовал вовлечения в сельхозоборот практически всех возможных для организации поливов земель долины. Поэтому естественных угодий было мало, для них оставались лишь весьма малопродуктивные опустыненные места. Анализ сельскохозяйственной практики показывает, что рабочий скот в этих условиях имеет ограниченное применение, ибо питание скота не может быть обеспечено на данном уровне развития только с пахотных земель. Необходимо наличие больших массивов пастбищ, площадь которых должна быть как минимум равна площади пашни.
Итак, основным источником энергии в подобных условиях была мускульная сила раба. Основными орудиями – некоторые подобия мотыги ц лопаты. Такая оснащённость земледельца может давать возможность Нрокормить его, его семью и отдать что-то на содержание надсмотрщика только в уникальных условиях богатейших почвенно-климатических ресурсов. Однако не все решают ресурсы. Возможное отчуждение некоторых излишков при столь примитивном труде и практически нулевой энергообеспеченности не превышает одну десятую валового продукта.
В этих условиях верхушка, желающая получить как можно больше прибавочного продукта (естественное желание хищников, не ограниченных экологическим инстинктом), может только недокармливать работников, эксплуатируя их на износ (но тогда их надо восполнять пленниками в постоянных войнах, которые, в свою очередь, требуют людских и материальных затрат), одновременно расширяя площади поливного земледелия.
Сначала это расширение идёт за счёт тотального освоения долины, затем предпринимаются попытки освоить близлежащие водоразделы. Экологические проблемы начинаются ещё в долинах. Специалистам известно, к чему ведёт неумеренная распашка земель на поймах и террасах: сильнейшая эрозия во время паводков смывает плодородный слой на землях, лишённых естественной защиты. Однако ещё более
