В данном контексте примечательно соответствие принципов «этики эволюции» библейской мудрости. «Он же сказал в ответ: всякое растение, которое не Отец Мой Небесный насадил, искоренится» (Мтф., 15:13).
В чём же отличие паразита от хищника? Образно говоря, паразит – это сапрофит (эволюционно низкий организм, перерабатывающий мёртвую органику), благодаря ошибкам эволюции оказавшийся в живом высокоорганизованном организме. Его эволюционная цель – утилизировать, извините, дерьмо для обеспечения жизни (высоко полезная функция), а не истощать эту жизнь, потребляя соки эволюционно продвинутых организмов. Хищничество в отношении более развитых организмов – вот что такое паразитизм, если охарактеризовать его максимально кратко.
С точки зрения этики эволюции паразиты вредны. Запомним этот тезис – паразитизм возникает при «подмене функции» жизнеобеспечения в сообществе организмов каким-либо видом. В результате этой подмены паразитарный вид получает возможность физиологически комфортно существовать, своей деятельностью «не работая на эволюцию». Попутно отметим, что хищничество либо нейтрально по отношению к эволюционному развитию, либо (что бывает значительно чаще) способствует ускорению эволюции.
По аналогии с паразитарными видами можно определить паразитарную структуру.
Назовём паразитарной такую структуру, которая возникает при «подмене функции» жизнеобеспечения в сообществе организмов одного вида какой-либо, занимающей определённое положение в иерархии или в ином разделении обязанностей, группой особей этого вида. В результате этой подмены паразитарная группа получает возможность комфортно существовать, своей деятельностью «не работая на выживание и эволюцию».
Организационные структуры, обеспечивая реализацию эволюционных процессов, эволюционируют сами. И возникновение паразитарных структур, также как и возникновение паразитических видов, является результатом «ошибок эволюции».
2. Суть развития территорий, государств и хозяйственных комплексов.
Паразитарное перерождение структур управления
Исходя из предложенной концепции, судьбу любого человеческого сообщества, живущего на определённой территории (в частности, население какого-нибудь государства, а ещё точнее – страны) можно представить в самом общем виде следующим образом. Оно контролирует указанную территорию и расположенные на ней ресурсы жизнеобеспечения (возобновимые ресурсы биосферы) и ресурсы для создания орудий (в основном это невозобновимые минерально-сырьевые ресурсы). Невозобновимые ресурсы в процессе эксплуатации безвозвратно истощаются. Возобновимые меняются более сложным образом. Если не подорван потенциал воспроизводства, то возобновимые ресурсы самовосстанавливаются (вырастают леса, восстанавливается плодородие почвы и т. п.) и их объёмы колеблются во времени. Колебания определяются как собственными свойствами биосферы, так и внешними воздействиями – изменениями климата, интенсивностью эксплуатации и т. д.
Потенциал страны, помимо трудовых ресурсов, определяется системой «(1) возобновимые ресурсы – (2) невозобновимые ресурсы – (3) орудия – (4) знания». На начальных этапах развития цивилизации, когда третий и четвёртый компоненты изменяются крайне медленно, а второй компонент в силу небольших объёмов производства также меняется незначительно, львиная доля текущего потенциала и амплитуда его колебаний определяются динамикой первого компонента. Вследствие того, что существуют естественно обусловленные колебания экологического потенциала (засушливые и дождливые годы, колебания численности промысловых животных и т. п. процессы), возобновимые ресурсы территорий меняются со временем.
На восходящих этапах роста ресурсного потенциала происходит рост мощи стран (и соответствующих государств), который при наличии соседей и возможностей захватить их территорию зачастую толкает усиливающуюся сторону на агрессивные войны, что является попыткой реализации стратегии захвата.
Колебания ресурсного потенциала на соседних территориях причудливым образом соотносятся друг с другом, что обусловлено изменениями климата, исходными объёмами эксплуатации и т. п. Изменения потенциала, связанные с увеличением территории или её потерями, накладываются на естественные колебания этого потенциала.
Всё это даёт совершенно неожиданные соотношения сил различных государств во времени.
Понятие пассионарности популяции, введённое Л. Н. Гумилевым, с точки зрения ресурсно-экологической не что иное, как режим функционирования популяции на восходящем витке ресурсного потенциала.
Агрессия пассионарной популяции (и государства, ею населяемого) вовне, в том виде, в каком её изображал Л. Н. Гумилев, не что иное, как попытка реализовать стратегию захвата, пользуясь неожиданно увеличившейся мощью.
Трагедия безудержного захвата заключается в её бессмысленности. Если нет существенной разницы в техническом уровне (а именно так по большей части было в древности), то захватываемые территории имеют, как правило, меньший потенциал (иначе они были бы населены более сильными соседями).
В подобном случае вполне естественно, что пассионарная популяция «растворяется» в захватываемых соседях, как хорошее вино в кувшине с простой водой. В итоге среднее качество популяции и среднее качество территории в расширяющемся государстве «пассионариев» неизбежно падает.
Тем не менее, в процессе укрупнения государств может происходить и прогрессирующее накопление потенциала. Подобное происходит, если удаётся захватить большие территории, мобилизовать большие объёмы (вследствие именно величины территорий, а не их относительного богатства) доставшихся ресурсов, существенно увеличить орудийный парк и все это сконцентрировать на деятельность, способствующую резкому накоплению суммы знаний.
Слова «мобилизовать» и «сконцентрировать» являются в данном случае ключевыми. Однако мы должны ясно отдавать себе отчёт, что это есть не что иное, как ограбление. И исходно более скудные захватываемые территории становятся ещё беднее. А расширяющееся государство «пассионариев» в итоге, в среднем, всё же ускоренными темпами «скудеет», если говорить о его территории в целом.
Однако гораздо более важен вопрос, куда будут направлены сконцентрированные «пассионариями» ресурсы. Концентрация ресурсов на цивилизационный прорыв (что по силам именно государству как специфической структуре) далеко не правило, а лишь одна из возможностей.
Следует, однако, заметить (и об этом мы ещё будем говорить ниже), что только реализация подобных сценариев является главным оправданием сохранения государства как структуры с точки зрения цивилизационной и эволюционной целесообразности.
