Сказки под ивами

повизгивая.

— Ну и как, сэр? — осведомился почтовый служащий, вновь подошедший к друзьям. — Теперь, когда вы ознакомились с поступившим на ваше имя Отправлением, я хотел бы получить ответ на вопрос: вы будете его принимать или нет? Разумеется, мне и моему ведомству ваше решение абсолютно безразлично: по недавнему соглашению с правительством Египта возврат невостребованных отправлений происходит на безвозмездной основе. Более того, лично я нахожу такой возврат абсолютно оправданным в сложившихся обстоятельствах.

Рэт пробурчал что-то неразборчивое.

— Если ты, Рэтти, не хочешь его получить, — воскликнул вконец обеспокоенный Крот, — то позволь мне принять его, и, каким бы маленьким ни был мой дом, я уж как-нибудь сумею найти место для бедного малыша!

— Нет, нет, нет, — вмешался почтовый служащий. — Так не получится — ни под каким видом. Только адресат собственной персоной может принять или не принять Почтовое Отправление. И поверьте мне: возврат подобного рода посылок — дело весьма частое и привычное. Вон те попугаи, которых вы видели по пути, — их на следующей неделе возвратят отправителю, потому что они, как выяснилось, не говорят по- английски. Не хотите получать — не надо. Заполните нужные бумаги — и все. Груз автоматически будет переадресован обратно в Египет, и, уверяю вас, не пройдет и года, как он снова окажется в Каире.

— Ну-ну, — явно помрачнев, заметил Рэт.

— Слушай, Рэтти, — обратился к нему Крот, — нельзя его отправлять обратно. Ты бы хоть спросил его, возможно, он умеет делать что-то такое, что может быть полезно тебе в твоих речных хлопотах.

Рэт Водяная Крыса подошел к «посылке» и, задумчиво-изучающе посмотрев на крысенка, осведомился:

— Грести-то хоть умеешь? С лодкой управишься?

«Живой Груз» кивнул.

— Снасти натягивать, паруса ставить? Еще один утвердительный кивок.

— Идти галсами, делать поворот через фордевинд, двигаясь при этом на плоскодонке и отталкиваясь шестом одной лапой против течения в пять узлов при шестибалльном ветре, — сможешь?

«Живой Груз» кивнул в третий раз.

— А чего же ты не умеешь? — язвительно осведомился Рэт.

«Живой Груз» задумался и, помолчав, ответил:

— Плавать.

Такой ответ просто ошеломил Рэта.

— Плавать он не умеет! — завопил он. — Нет, вы слышали? Да где это видано, чтобы крыса, выросшая, считай, на воде, не умела плавать? Нет, я на такое пойти не могу. Это невозможно — брать на себя ответственность за воспитание водяной крысы, не умеющей плавать. Это просто недостойно меня, это… это подмочит мою репутацию. Представь себе, Крот, семейку орлов и их позор, когда все вокруг вдруг узнают, что один из них не умеет летать. Что ты прикажешь делать с таким выродком?

— Ну, для начала я разрешил бы ему ходить по земле, — спокойно ответил Крот, незаметно подмигивая крысенку, чтобы ободрить его и дать понять, что, несмотря на все изрыгаемые громы и молнии, Рэт уже явно настраивался на мирный лад.

Нельзя сказать, чтобы «Живой Груз», чья судьба решалась в этом споре, изрядно приободрился: выражение физиономии Рэта, его гневные слова и суровые взгляды не внушали ему спокойствия и безмятежности в отношении собственного будущего.

Рэт же все не унимался и придумывал новые и новые образные сравнения:

— Или представь себе кролика, который не умеет копать норы, или, например…

— Понял, понял, — перебил его Крот. — Оставь кроликов кроликам, а сам подумай, что будем делать с этим, как ты выразился, позором?

— Пусть остается у меня, пока не научится плавать, — вздохнул Рэт.

— А там, глядишь, и еще задержится, — поддержал идею Крот. — Пусть поучится всему тому, чему не успел его научить отец. А там — там видно будет.

— Так вы принимаете Отправление или нет? — Почтовый служащий явно терял терпение.

Рэт кивнул и, не говоря ни слова, подписал протянутую ему карточку.

Рэт Водяная Крыса был не из тех, кто, приняв решение, продолжает сомневаться. Он решительно (хотя и с весьма мрачным видом) повел Крота, Племянника и Живой Груз обратно к причалу. По дороге он хотел было зайти в магазин одежды, чтобы избавиться от грязных лохмотьев их нового знакомого. Крот и здесь сумел проявить деликатную предупредительность, убедив Рэта в том, что не стоит лишать крысенка, прибывшего к ним без багажа, его единственных привычных вещей, пусть даже и столь непрезентабельных на вид.

— А когда он чуть освоится, Племянник, у которого, по-моему, почти тот же размер, или Мастер Тоуд, чей гардероб просто неисчерпаем, с удовольствием дадут ему что-нибудь поносить, пока он сам не выберет себе одежду по собственному вкусу, — рассудил Крот.

Рэт, до сих пор не удостоивший крысенка ни единым ободряющим взглядом, только пожал плечами в ответ.

Но вот за поворотом, в дальнем конце улицы, мелькнула река — довольно грязная и усталая в районе городской пристани, и тут с крысенком произошла разительная перемена.

До этой минуты он старался держаться поближе к Кроту. Во всей суете и шуме городских улиц, среди беспокойно грохочущих по мостовой повозок и телег, проезжающих автомобилей и спешащих куда-то пешеходов Крот казался ему единственным живым существом, настроенным к нему дружески.

Но вот влажный воздух коснулся его ноздрей — и крысенок остановился, завороженный видом реки. Остановился и Крот, испугавшийся, не случилось ли чего-нибудь с их новым знакомым. Оглянувшись и поискав глазами отставших спутников, Рэт тоже замер на месте, пораженный тем, как переменилась физиономия юной водяной крысы.

Страх, растерянность, смятение — все эти чувства исчезли, уступив место мечтательной безмятежности. Казалось, провались сейчас под землю все телеги и машины, даже весь город, — крысенок этого даже не заметил бы. Все его внимание было поглощено рекой. А когда Крот попытался поторопить его или хотя бы увести с достаточно оживленной проезжей части, настал черед Рэта проявить деликатность и терпение.

Он жестом остановил Крота, и друзья уже вместе наблюдали за тем, как крысенок медленно, словно в полусне, полагаясь не столько на зрение, сколько на осязание и какой-то внутренний компас, направился к реке. Его лапы коснулись металлического ограждения набережной, скользнули по борту пришвартованной у набережной баржи и наконец нащупали канат, шедший от ее кормы к швартовой свае.

Почти повиснув на канате, крысенок долго-долго смотрел вниз на воду. Тем, кто за ним наблюдал в тот момент, было без слов ясно, как же сильно истосковался он в клетке по тому, что составляло смысл его жизни. Страшно было даже представить себе, о чем он мог думать, чего ждать и бояться во время долгого, наверное почти бесконечного, путешествия багажом в качестве Живого Груза.

Отпустив канат, крысенок сделал еще несколько шагов и присел на краю пристани, свесил к воде лапки и замер. Лишь голова его медленно покачивалась из стороны в сторону да чуть поднимались и опускались вытянутые вперед передние лапы.

— Так ведь он… — шепотом произнес Племянник, до сих пор видевший в таком состоянии только одно живое существо.

— Да, — тоже шепотом, и весьма довольным, подтвердил его предположения Крот.

— Точно, — кивнул Рэт. — Он с Нею разговаривает, ведь он так по Ней соскучился. Нил, Ганг, Дунай, наша Река — все они говорят на одном языке, понятном тем, кто может его слышать. Нам, водяным крысам, это дано. Река здоровается с ним и поздравляет с возвращением.

Подойдя к крысенку, Рэт сел рядом с ним. Вдвоем они еще долго говорили с Рекой — так долго, что даже терпеливый Крот стал волноваться по поводу все более вероятного опоздания к ужину. Наконец таинственно-торжественное приветствие было завершено, и вся компания направилась к той пристани, где