— Да. Точно. Именно поэтому я и буду им интересна. Если надо, я и подыграть могу.
— Уверен, это ни к чему, — сказал я от имени нас троих и, конечно, от имени всей Британии. — Тебе и без того поверят.
Джесс мило улыбнулась неожиданному комплименту.
— Спасибо, Мартин. Ты ведь тоже будешь интересен, люди захотят узнать, как ты изгадил себе всю жизнь, переспав с той девицей. И ты, Джей-Джей, расскажешь людям про пиццы и все остальное. А Морин могла бы рассказать, насколько паршиво жить, воспитывая такого ребенка, как Мэтти. Понимаете, мы станем супергероями, как Люди Икс или еще кто-нибудь. У каждого из нас есть сверхвозможности.
— Ага, — усмехнулся Джей-Джей. — Это точно. У меня вот есть сверхвозможность разносить пиццу. А у Морин есть сверхвозможность растить сына-инвалида.
— Ну ладно. Не самое удачное слово. Но вы же понимаете. У нас есть
— Конечно. «Нечто». Le mot juste — как всегда, в точку.
Джесс было нахмурилась, но она была слишком увлечена своей мыслью, чтобы воздать мне по заслугам за знание выражения на иностранном языке.
— Мы могли бы сказать, что не решили еще, будем ли мы кончать с собой, — им такое нравится.
— А если мы еще и продадим права телевидению… Может, они сделают из этого реалити-шоу. Тех, кто не нравится, можно будет просто скидывать с крыши, — предложил Джей-Джей.
Джесс явно сомневалась.
— Насчет этого не знаю, — сказала она. — Мартин, ты же знаешь, как там все устроено, в газетах. Разве мы не можем на этом подзаработать?
— А тебе не приходило в голову, что с меня хватит газетных статей.
— Слушай, да ты все время думаешь только о себе, — обиделась Джесс. — Может, мы на этом сможем заработать несколько сотен.
— Ну ладно, — сказал Джей-Джей. — Но о чем будет рассказ? Ни о чем ведь. Мы поднялись туда, мы спустились оттуда, и все. В этом нет ничего особенного.
— Об этом я уже думала. А если мы что-то там увидели? — предложила Джесс.
— Например? Что мы должны были там увидеть?
— Как насчет ангела?
— Ангела, — спокойно повторил Джей-Джей.
— Ага.
— Я ангела не видела, — сказала Морин. — А когда ты успела ангела увидеть?
— Никто не видел никакого ангела, — разъяснил я. — Джесс предлагает нам рассказать о выдуманном ангеле, чтобы получить материальную выгоду.
— Это ужасно! — возмутилась Морин, не только потому лишь, что ничего другого от нее и не ждали.
— Ну, нам не придется прямо выдумывать, — попыталась оправдаться Джесс.
— Правда? А как тогда понимать заявление, что мы видели ангела?
— Как там это у вас называется? В стихах?
— Что, прости?
— Ну, в стихах. И в романах. Иногда говорят, «что-то как что-то», а иногда говорят, «что-то — это то-то». Ну типа моя любовь как долбаная роза или что-нибудь там еще.
— Сравнение и метафора.
— Вот, точно. Их же Шекспир придумал? На то он и гений.
— Нет, не он.
— А кто?
— Не важно.
— А почему тогда Шекспир гений? Что он такого сделал?
— В другой раз объясню.
— Ладно, не важно. А как называется, когда говоришь, что «что-то — это то-то». Ну, когда говоришь кому-нибудь: «Ты — хрен моржовый», хотя он не пенис моржа. Ну, в общем, это и так очевидно.
Морин была готова разрыдаться.
— Ради бога, Джесс, выбирай выражения, — попросил я.
— Прости-прости. Я не знала, что ограничения распространяются и на разговоры о грамматике.
— Распространяются.
— Ладно. Прости, Морин. Как если сказать кому-нибудь: «Ты — свинья», хотя он не свинья.
— Это метафора.
— Точно. И ангела мы видели не в прямом смысле этого слова. Мы его увидели в метафорическом смысле.
— Мы увидели метафорического ангела, — повторил для себя Джей-Джей.
В его безразличном голосе явно слышалось сомнение.
— Да, именно. В смысле, что-то остановило нас. Что-то спасло наши жизни. Почему бы и не ангел?
— Потому что там не было ангела.
— Ладно, мы не видели. Но ведь вы можете все что угодно назвать ангелом. По крайней мере, любую женщину. Меня и даже Морин.
— Любая девушка может быть ангелом, — снова меланхолично заметил Джей-Джей.
— Да. Ангелы. Девушки.
— Ты когда-нибудь слыхала об архангеле Гаврииле, например?
— Нет.
— А он — ангел.
— Ну?
Не знаю отчего, но я вдруг вышел из себя:
— Что за бред ты несешь? Ты послушай себя, Джесс!
— А сейчас-то я что такого сказала?
— Ангела мы не видели ни в каком смысле этого слова. И так уж получилось, увидеть что-то метафорически — это не значит увидеть своими глазами. А именно это, как я понимаю, ты предлагаешь сказать. И это не попытка что-то приукрасить. Ты ж бред собачий несешь. Прости, Морин. Честно говоря, я бы посоветовал оставить эти фантазии при себе. И не стал бы никому рассказывать про ангела. Даже если к тебе придут из общенациональных газет.
— А что, если мы попадем на телевидение и у нас будет шанс донести наш призыв до всех?
Мы непонимающе уставились на нее.
— А что у нас за призыв?
— Ну, это уж нам решать. Или как?
И как с таким человеком можно было разговаривать? Никто из нас троих на этот вопрос ответа не нашел, довольствовавшись насмешками и сарказмом, а вечер закончился негласным соглашением троих из нас: нам не было особенно приятно внимание прессы, и пусть лучше ее интерес к нашему психическому здоровью сойдет на нет. А позже, спустя пару часов после моего возвращения домой, позвонил Тео и спросил, почему я не рассказал ему, что видел ангела.
Джесс
Они были недовольны. Особенно Мартин: он так взъелся! Позвонил мне домой, но я знала, что все будет в порядке, — трубку взял папа, а Мартин никогда ничего ему не рассказывал. Если бы он хоть что-то рассказал папе, все бы пропало. Мы должны были держаться друг друга; пока мы были вместе, мы могли говорить, что видели все что угодно. Ну слишком уж удачная была мысль. Они это понимали, поэтому я и была так уверена, что они все же переменят свое мнение — а так и произошло, в некотором смысле. Для
