— Почему? Я хочу, чтобы они, наконец поняли…
— Но… — Она замолчала и, обреченно махнув рукой, вышла из детской.
Кэролайн сидела в кресле, Арчибальд стоял у окна, барабаня пальцами по стеклу, за которым по- прежнему сеялся дождь.
— Ну, как ты? — начал он, но, увидев спускающегося следом за дочерью Дэвида, замолчал и нахмурился. — Кто его впустил? Я, кажется, отдал охране довольно ясное распоряжение…
— Папа, это все-таки мой дом, — резко сказала Кэтрин. — Дэвид помог мне отвезти Эрни в больницу, у него вдруг поднялась температура.
— Ты понимаешь, что он опасен? — раздраженно крикнул Арчибальд, пропуская ее слова мимо ушей. — Хочешь потерять ребенка?
— Папа, перестань! Нам ничего не грозит, что за глупости! — Кэтрин обернулась к Дэвиду и попыталась ободряюще улыбнуться. — И вообще, это наше с мистером Колбери дело…
— Ваше? — Арчибальд от возмущения побагровел и стукнул кулаком по подоконнику. — А ты знаешь, что он вчера пообещал мне обратиться в суд? Что он готов на все? Что твое имя появится во всех газетах и каждый сможет сунуть свой нос в нашу жизнь?
— Это правда? — спросила Кэтрин, побледнев и отступая от Дэвида. — Ты…
— Да, я сказал это, но я не собирался так поступать. — Дэвид покачал головой, чувствуя, что все оборачивается против него. — Твой отец вынудил меня.
Он старался найти нужные слова, чтобы разубедить ее, но Кэтрин, потрясенная и оскорбленная самой мыслью о том, что это возможно, замкнулась в себе. Ей казалось теперь, что со всех сторон ее окружают враги и некому прийти на помощь. Это была безвыходная ситуация: как бы дальше ни развивались события, кто-нибудь все равно останется проигравшим.
Кэтрин смотрела на озлобленные лица родителей, на растерянного Дэвида и не знала, что делать. Но вдруг мелькнула спасительная мысль.
— Мистер Колбери, — сказала она громко и внятно. — Есть способ избежать обращения в суд. Если вы станете моим мужем…
В течение нескольких мгновений в гостиной стояла глубокая тишина. Затем Арчибальд, задыхаясь от ярости, подскочил к дочери, и уже занес было руку для пощечины, но Дэвид успел остановить его. Они смотрели друг другу в глаза с такой ненавистью, что если бы взгляды обладали способностью уничтожать, то от обоих не осталось бы и горстки пепла.
— Ты сошла с ума! — закричала Кэролайн, хватаясь за сердце. — Ты хочешь убить нас! Вот твоя благодарность!
— Мама, успокойся, — холодно сказала Кэтрин, стараясь сдержать подступающие слезы.
Она и сама не ожидала от себя такой смелости и решительности. Впервые в жизни она взбунтовалась и заявила о собственных желаниях не как капризный ребенок, а как самостоятельный человек. Но Кэтрин и не подозревала, чем это может для нее обернуться.
— Мы уходим, — сказал Арчибальд. — Я не хочу больше ни минуты оставаться рядом с этим проходимцем. А ты… — Он обернулся к дочери и смерил ее презрительным взглядом. — Ты еще очень пожалеешь о своих словах.
Кэтрин не сделала попытки задержать родителей, она слишком устала от волнений и ссор. Дэвид опустился в кресло, чувствуя, что снова оказался в ловушке. Он не мог ответить согласием на предложение Кэтрин, хоть и мечтал об этом.
— Ну вот… — Она прошлась по комнате и замерла у окна, прижавшись лбом к холодному стеклу. — Кажется, я действительно совершила крупную ошибку. Почему ты молчишь? Ты разве не рад?
— Я не знаю, что сказать. — Дэвид устало вздохнул. — Мы все запутались. Ты и правда хочешь выйти за меня замуж?
— Если это единственный способ сохранить Эрни, то да.
Он покачал головой и грустно улыбнулся. Вот в чем причина! И никакой горячей любви, о которой говорилось еще утром.
— Я не думаю, что это хорошая идея. — Заметив испуг на лице Кэтрин, он быстро продолжил. — Не бойся, я не стану подавать в суд. Мы можем обо всем договориться мирно. Скажем, так: Эрни будет проводить со мной несколько недель летом и зимой. Ты не против?
Кэтрин прикусила губу до боли: она ожидала совсем другого. Надо же, самой сделать предложение — и получить такой равнодушный отказ. Ей вдруг вспомнилось, как Дэвид прощался с Мэри, его затуманенные печалью глаза и три слова, произнесенные таким нежным голосом, что Кэтрин и сейчас ощутила мгновенный укол ревности.
— Нет, не против, — глухо ответила она. — Значит, ты возвращаешься в Канаду?
— Да, завтра утром. Я пришлю адрес. Тебя не затруднит иногда писать мне об Эрни? — Голос Дэвида тоже звучал отчужденно и холодно.
— А как я объясню ему, кто ты такой и почему он должен проводить с тобой время? — Кэтрин сделала вид, что не расслышала его вопроса.
— Просто скажи ему правду. — Дэвид встал и прошелся по комнате, не приближаясь к ней, словно между ними выросла за несколько минут непроницаемая стена. — Уверен, ты найдешь нужные слова.
Он остановился на пороге и взглянул на Кэтрин с тайной надеждой, но она даже не обернулась. Все было сказано, кроме самого главного, но Дэвид так и не решился спросить о том, что волновало и мучило его больше всего. Неожиданная холодность Кэтрин подействовала на него, заставляя забыть о нежности. Что ж, ошибаются все, даже взрослые опытные люди. И если Дэвид придумал для себя красивую историю о любви к этой сероглазой женщине, то кто виноват в том, что она оказалась лишь мечтой?
— Ты не простишься со мной?
— Прощай, — сухо сказала она, продолжая упорно смотреть за окно на поникшие под дождем цветы.
И слезы потекли по щекам не раньше, чем за Дэвидом закрылась дверь. Кэтрин старалась утешить себя, убедить в том, что ничего страшного не произошло. Ну да, в ее жизни на несколько дней появился мужчина, доставил ей несказанное удовольствие, но ведь он не один такой. Есть и более красивые, и более умные. И очень многие готовы разделить с дочерью Арчибальда Хэшстропа не только постель, но и жизнь.
Вся беда в том, что Кэтрин нужен был именно Дэвид, а не кто-нибудь другой. Но он сам отказался от ее предложения и ушел, теперь уж точно навсегда. И не осталось никакой надежды, что завтра утром он появится здесь с букетом цветов или очередным подарком для Эрни. Следовало поставить точку и забыть.
Легко сказать — забыть. Но как это сделать, если в ушах до сих пор звучит его голос, а тело упрямо хранит память о ласковых прикосновениях, о подаренном блаженстве. Даже сейчас Кэтрин почувствовала сладкую дрожь, стоило лишь представить сильные руки Дэвида и его запрокинутое, побледневшее от страсти лицо.
Она бесцельно бродила по опустевшему вдруг дому, заглядывала в темные комнаты, зашла посмотреть на Эрни. Малыш спал, свернувшись калачиком под одеялом. И Кэтрин с пронзительной болью увидела, как он похож на Дэвида. Очерк скул, немного крупноватые губы, вьющиеся русые волосы…
Ночь опускалась на промокший город, черная и беспросветная, и тьма заволакивала душу Кэтрин. Она не находила себе места, ощущая в руках и ногах неприятное покалывание и сухость во рту. Она садилась с книгой в кресло под желтой лампой, перелистывала несколько страниц и снова вставала, не зная, чем себя занять. Что-то важное ушло из ее жизни, что-то такое, чему не было цены… Любовь?
На какое-то короткое мгновение у Кэтрин появилась безумная идея: бросить все и помчаться к Дэвиду, умолять его, встать, если нужно, на колени, но не отпускать. Нет, это уже ничего не изменит и не вернет. Он принял решение. Она почувствовала вдруг, поняла с кристальной ясностью, что все остальные мужчины теперь перестали для нее существовать. Только Дэвид мог бы подарить ей счастье…
По дороге в отель Дэвид едва не попал в аварию: машину, мчавшуюся на предельной скорости по опустевшим улицам, занесло. Он едва успел что есть силы нажать на тормоза и резко вывернуть руль. И с облегчением вздохнул, когда опасный поворот остался позади. А может, это и был тот единственно
