входящую в кабинет Пирса, ее выражение лица, дикую ярость в глазах. Если бы он не удержал ее, что она сделала бы с Пирсом?
Возможно, ему следовало ее арестовать: законы. Миннесоты суровы по отношению к домашнему насилию. Даже если жертва не желала предъявлять обвинение, это делал штат. Но, поразмыслив. Ковач решил, что любой адвокат мог бы без труда отыскать смягчающие обстоятельства. Бедняжка Джослин, услышав признание жениха в гомосексуальной связи, потеряла голову и набросилась на него. Почему нужно ее за это наказывать? Кончилось тем, что Джослин вышла из дома, волоча переполненный чемодан, а Том поехал на такси в ближайший травмопункт заявить, что поскользнулся на льду и расшиб голову.
Любовь по-американски…
Ковач постарался выбросить эти мысли из головы и сосредоточиться на месте гибели Энди Фэллона. Он пришел сюда, чтобы еще раз попытаться представить себе, что произошло. А еще для того, чтобы отвлечься от образа леди с погонами лейтенанта и мрачными тайнами на душе. Ковач старался не думать об источнике ее ночного кошмара, но ему было ясно, что это не отдельный случайный инцидент. Она велела ему уйти, боясь, что кошмар повторится и он захочет узнать причину.
“Очевидно, я окажу услугу обществу, если приглашу вас на чашку кофе…”
Он решительно отогнал образ Аманды, стоящей в дверях дома, и приказал себе думать о другой блондинке.
Вопрос: могла ли Джослин Деринг убить любовника своего жениха? Да. Имела ли она возможность это сделать? Он не знал и не мог ее ни о чем расспрашивать, потому что дело официально закрыто. Если Джослин имела возможность и воспользовалась ей, то каким образом? Как ей удалось залезть в постель к Фэллону? Ковач ни от кого не слышал, что Энди был бисексуалом. К тому же все слишком хорошо о нем отзывались, чтобы вообразить, будто он был способен переспать с невестой своего любовника.
Ковач подумал о снотворных таблетках и о бокалах в посудомойке. Может быть…
Следующий вопрос: если Джослин усыпила или оглушила Энди Фэллона, могла ли она поднять такую тяжесть и повесить его?
Ковач посмотрел на кровать, потом на балку, с которой свисала петля. Поднявшись со стула, он сел на край кровати. Потом встал, подошел к тому месту, где раньше висело тело, и взглянул в зеркало. Слово “жаль” казалось нацарапанным на его животе. Проверив наличие на зеркале отпечатков пальцев, полиция не стала конфисковывать его в качестве вещественного доказательства, так как никакого преступления не было.
Ковач смотрел на свое отражение, пытаясь представить себе на кровати позади Джослин Деринг. Конечно, она могла усадить жертву на край кровати, накинуть ей петлю на шею и подтянуть вверх на веревке, а привязать веревку к столбику кровати. Сколько весил Энди Фэллон? Сто семьдесят пять или сто восемьдесят фунтов? Целых сто восемьдесят фунтов бессознательной человеческой плоти. Джослин, конечно, сильная девушка, но мужчине было бы куда легче проделать такое…
А мог ли то же самое осуществить Нил? Убить своего брата за то, что он не одолжил ему денег, за то, что Эдвин не был неудачником, как сам Нил, из ревности или из желания наказать отца, прежде чем расправиться и с ним тоже?
Ковач вернулся к стулу и снова сел. Глядя на опрятную комнату, он вспоминал, как аккуратно была застелена кровать. Ему показалось странным, что Энди даже не присел на нее, прежде чем повеситься, и что в стиральной машине были простыни.
Кто же занимается стиркой перед тем, как покончить с собой?
Нет, если Энди убили, в квартире все прибрал убийца. Ковач подумал о жилище Нила Фэллона, которое они обыскивали. Ему редко приходилось видеть такое запущенное логово. “Такой тип, как Нил, не обошелся бы без кровавого месива, отпечатков пальцев повсюду”, — вспомнил он.
Нил Фэллон ни разу в жизни не менял простыни. Ничто в его доме не свидетельствовало о том, что он умел обращаться с посудомоечной машиной.
Тогда кто? У кого еще был мотив? С жалобой на Огдена в БВД уже было покончено. Если только Фэллон не наткнулся на что-то новое. Но они могут никогда этого не узнать, если не найдут его личные заметки. Да и как мог этот бык Огден действовать столь изощренно? Это совсем не в его натуре. Избить кого-нибудь обломком трубы — другое дело. Фэллон даже не впустил бы его в дом — разве только под дулом револьвера.
Хотя Лиска, безусловно, разворошила осиное гнездо, копаясь в деле Кертиса — Огдена…
Что касается Тома Пирса, то Ковачу казалось, что тот уже во всем признался. Он не мог себе представить, чтобы Пирс хладнокровно убил своего любовника. Если Пирс так любил Энди, он не стал бы его унижать. А несчастный случай во время сексуальной игры вызывал сомнение у Кейт Конлан.
Ковач вздохнул.
— Поговори со мной, Энди, — сказал он вслух.
Для того чтобы раскрыть большинство убийств, не требовалось быть Шерлоком Холмсом. Настоящие загадки были скорее исключением, чем правилом. Большую часть жертв убивали знакомые им люди по достаточно простым причинам.
Частная жизнь: семья, друзья, любовники, настоящие и бывшие…
Профессиональная жизнь: сослуживцы, враги, которыми обзаводятся на работе или из-за работы…
Звонки друзьям Энди по его записной книжке ничего не дали. Он ни с кем из них не был особенно близок. Слишком много лет тайной жизни. Правда, Пирс упомянул, что недавно видел его с каким-то мужчиной. С другим любовником?
Что же касается профессиональной жизни, Ковач не знал, какие еще дела вел Энди. Аманда Сейвард не станет ему об этом рассказывать, тем более что смерть Энди признали несчастным случаем. Вроде бы она не предполагала, что одно из его текущих расследований могло иметь отношение к убийце. Поэтому приходилось возвращаться к единственному делу, о котором знал Ковач, — делу Кертиса — Огдена.
Хотя это не совсем так. По словам Пирса, Энди копался в истории с убийством Торна. Но что могло ему дать дело, закрытое двадцать лет назад? Разве только вызвать недовольство отца.
“Большую часть жертв убивали знакомые им люди, по достаточно простым причинам”, — повторил он про себя. Но иногда жертвы убивали сами себя — по Причине депрессии.
Что может быть проще?
Жаль, что он не может заставить себя поверить в это.
Суббота была самым спокойным днем в отделе убийств. Леонард никогда не приходил на службу по уик-эндам, а сменные детективы сразу отправлялись по вызовам. Лишь иногда кто-то заходил в офис заполнить какой-нибудь документ. Ковач большинство суббот проводил на работе, так как личной жизни у него не было.
Повесив пальто, он задал себе вопрос, как Аманда проводит субботу. Думает ли она о нем, о том, что произошло между ними? Вспоминает ли тот момент, когда он ушел, и не упрекает ли себя за то, что не попро-1 сила его остаться? I Ковач опустился на стул и уставился на телефон. Нет, он не станет ей звонить. Просто надо же проверить сообщения, принятые автоответчиком. А вдруг?.. Нет, ничего. Вздохнув, Ковач полистал справочник и набрал номер.
— Архив, Терви, — послышался бесстрастный голос.
— Рассел, старый крот! Почему никогда не заходишь?
— Ха! На кой черт мне это нужно? Чем общаться детективами, лучше трахаться с обезьяной.
— Да, образ внушительный!
Ковач представил себе толстого шестидесятипятилетнего Рассела Терви с вечно прилипшей к губе сигаретой, проделывающего это с обезьяной.
Терви захохотал в ответ, но смех быстро перешел хриплый кашель. Звуки его легких походили на те, которые издают пластиковые пакеты, наполненные до середины желатином.
Ковач вынул пачку “Салема”, которую купил по дороге, и швырнул ее в мусорную корзину.
— Что тебе понадобилось, Сэм? Надеюсь, ничего незаконного?
— Разумеется.
— Э-э, да ты не шутишь! Становишься к старости занудой. Скверная история вышла с Железным Майком, верно? Я слышал, это ты нашел его. Такие крутые парни часто вышибают себе мозги.
— Возможно, он этого не делал. Я как раз в этом разбираюсь.
