— Гэвин! — прикрикнул на него Уайетт. — Не существует более важных обязанностей, чем расследование убийства!
Оба вице-президента сразу встрепенулись.
— Вы помогаете расследованию, Эйс? — замурлыкала рыжеволосая. — Расскажите! Должно быть, это необычайно увлекательно! Как ты думаешь, Келси?
— Кстати, Гэвин, мы могли бы вставлять в конец каждой серии интервью с представителями полиции, ФБР или частных детективных агентств, — воодушевился Уайетт. — Минут пять разговора детектива с детективом. “Эйс Уайетт дает мудрые советы”. Мне это нравится! Создает ощущение непосредственности. Как по-твоему?
— Это может сработать, — дипломатично отозвался Гейнс. — Но меня заботит сегодняшний график.
— Мы с этим разберемся, Гэвин, — решительно заявил Уайетт и повернулся к Ковачу: — Поднимемся наверх, Сэм. Можешь закусить, пока мы будем разговаривать. Гэвин отыскал нам сказочного повара — он делает потрясающие пирожки с грибами.
Уайетт привел Ковача в комнату с длинным окном, выходящим на съемочную площадку. Пища была искусно расставлена на столе, задрапированном красной скатертью; в центре лежал альбом фотографий — очевидно, в качестве основного блюда. Уайетт жестом пригласил Ковача сесть и открыл бутылку воды.
— Угощайся, а на меня не обращай внимания. Я не люблю есть во время съемок, — заявил он. — Голод обостряет сообразительность.
— Еще бы!
“И помогает не сломать корсет”, — мысленно добавил Ковач. Уайетт выглядел так, словно пять часов не мог вздохнуть полной грудью.
— Я знаю, Сэм, что ты не слишком высоко ценишь то, чем мы занимаемся, — продолжал Эйс. — Но мы делаем полезное дело. Помогаем людям защищать себя и предотвращать преступления.
— Зашибая при этом деньги.
— Ну и что? Это не криминал.
— Конечно. Ты тоже не обращай на меня внимания.
Ковач рассеянно листал альбом, задерживаясь на фотографиях вечеринки по случаю ухода Уайетта в отставку. Великий человек во всем блеске славы! На одном снимке Уайетт пожимал руку Ковачу, который выглядел так, словно в руке у него оказался отвратительный скользкий угорь. А вот претенциозная фотография с репортером пятого канала. Снимок скрытой камерой — Уайетт, разговаривающий с Амандой Сейвард…
— Просто я не люблю такие шоу, — добавил Ковач, пытаясь вспомнить, видел ли он в тот вечер Аманду, но тогда он был слишком поглощен жалостью к самому себе. — Мне говорят, что я к старости стал ворчуном, но это чепуха. Я всегда был ворчуном.
— Ты не старый, Сэм, — возразил Уайетт. — Ты моложе меня, а посмотри, где я теперь. На вершине мира — начинаю вторую карьеру.
— Я, по-видимому, буду держаться первой, пока кто-нибудь меня не пристрелит, — вздохнул Ковач. — Кстати, это напомнило мне о том, зачем я сюда пришел.
— Из-за Майка, — кивнул Уайетт. — Выяснил что-то новое о его сыне — Ниле?
— Я здесь скорее из-за Энди.
Уайетт наморщил лоб:
— Из-за Энди? Не понимаю.
— Я пытаюсь добраться до причин всего этого, — неопределенно объяснил Ковач. — Мне известно, что Энди в последнее время копался в деле об убийстве Торна. Думал, что Майк, возможно, захочет вспомнить прошлое и это поможет им сблизиться.
— А-а…
— Он говорил с тобой об этом. — Ковач произнес это так, словно констатировал факт — как будто видел документы, не оставляющие места для отрицания, хотя он знал, что их не существует.
— Да, — признался Уайетт. — Он что-то такое упоминал. Но я знаю, что Майк не хотел в этом участвовать. Для него это были болезненные воспоминания.
— И для тебя тоже? Эйс кивнул:
— Это была ужасная ночь. Она изменила жизни всех нас.
— И накрепко привязала тебя к семье Фэллон?
— В каком-то смысле да. Когда переживаешь такое вместе с другим копом, связь становится неизбежной.
— Особенно учитывая обстоятельства.
— Что ты имеешь в виду?
— То, что ты жил прямо напротив Тернов. Они звали тебя на помощь, но Майк оказался там раньше тебя. Очевидно, ты чувствовал, будто он получил предназначенную тебе пулю. Майк, возможно, испытывал такое же чувство.
— Ирония судьбы! — Уайетт театрально вздохнул. — Этот номер выпал Майку, а не мне.
— Должно быть, ты в какой-то степени считал себя виноватым. Ведь ты все эти годы лез из кожи вон, чтобы помочь Майку.
Несколько секунд Уайетт стоял молча. Ковач тоже не произносил ни слова. Ему было интересно, что скрывает его грим. Удивление? Гнев?
— Куда ты клонишь, Сэм?
Ковач пожал плечами и взял морковку с подноса.
— Я знаю, что Майк все это время пользовался твоими услугами, Эйс, — сказал он. — А поскольку ты сделал такую блестящую карьеру в Голливуде и зарабатывал кучу денег, меня интересует, не пытался ли он немного на тебя надавить.
Лицо Уайетта залила краска.
— Мне не нравятся твои намеки! Я действительно старался помочь Майку и его семье. Возможно, иногда он в самом деле пользовался моим чувством вины. Но это касается только нас двоих. Мы оба лучше, чем ты предполагаешь.
— Я ничего не предполагаю, Эйс. Мне не платят деньги за предположения. Это просто любопытство. Ты ведь меня знаешь — я привык разбирать вещи и смотреть, что у них внутри.
— Работа сделала тебя слишком циничным, Сэм. Может быть, тебе пора на покой?
Ковач, прищурившись, разглядывал Уайетта, пытаясь определить, является ли это угрозой. Стоит Эйсу сделать знаменитую “пару звонков” — и Сэму придется распрощаться с карьерой или коротать время в архиве, слушая болтовню Рассела Терви. И ради чего? Только чтобы раскрыть страшную правду, что Эйс Уайетт чувствовал себя виноватым, оставшись живым и невредимым? Даже если Майк и пытался что-то из него выжать, мысль о том, что Эйс — убийца, выглядела абсолютно нелепой.
Если только причина, по которой он платил все эти годы Майку Фэллону, не заключалась в чем-то другом. Может быть, Эйс Уайетт чувствовал вину иного рода.
— Насколько хорошо ты знал Торнов?
В этот момент Гейнс постучал в открытую дверь и вошел в комнату:
— Прошу прощения, капитан. Келси и Иветт ушли покупать парки. Остальные отправились на ленч. Вы выйдете к публике или это еще не закончилось? — спросил он, многозначительно взглянув на Ковача.
Вытащив из кармана пиджака маленькую щетку, Гейнс быстро почистил лацканы кителя Уайетта.
— Нет, — ответил Эйс. — Мы уже закончили.
Задумчиво жуя морковку, Ковач на некотором расстоянии следовал за Уайеттом, направлявшимся к толпе людей, которым явно было нечем заняться в субботу.
“Как и мне”, — с усмешкой подумал он и зашагал I прочь.
В библиотеке округа Хеннепин хранились материалы “Миннеаполис стар трибыон” за последние тридцать лет. Ковач провел вторую половину дня, изучая по микропленкам статьи об убийстве Торна и ранении Майка Фэллона. В целом они описывали историю так, как он ее помнил.
Кеннет Уигл — бродяга, бравшийся за различные поручения, выполнял кое-какую работу для жены Билла Торна и, очевидно, положил на нее глаз. В ту ночь он пришел в дом, зная, что Билл Торн занят
