и все еще возмущенным и злым взглядом пристально смотрела на Саванну Чандлер.
— Она первая начала, мама…
Диким, неистовым взглядом Ти-Грейс заставила свою дочь замолчать.
— Я больше не хочу ничего слышать. Довольно. Иди, приведи себя в порядок. — И она резко указала дочери в сторону дамской комнаты, а затем, повернувшись к толпе, хлопнула в ладоши над головой: — Allos danser[38], — крикнула она, в то время как из музыкального автомата донеслась музыка Родди Ромеро.
Завсегдатаи бара вернулись на свои места продолжить прерванный вечер, несколько пар бросились танцевать, пытаясь израсходовать накопившийся за время драки заряд энергии.
Саванна еще продолжала чувствовать дикое раздражение, и ее, черт возьми, не волновало, кто видел эту сцену и что об этом подумал. Через плечо она стрельнула глазами в Джека:
— Если ты хотел прикоснуться ко мне, Джек, единственное, что тебе нужно было, это сказать об этом.
Джек резко отпустил ее. Затем вытащил из кармана платок и предложил ей:
— У тебя из губы идет кровь.
Очень медленно и очень неохотно она провела языком по верхней губе, слизывая кровь.
— Бьюсь об заклад, ты обожаешь такие штучки, ну, так ведь? Пишешь свои несчастные книжонки и смакуешь все это, ведь так, Джек?
Джек ничего не ответил. Не один раз он уже подумывал о том, чтобы все-таки поддаться очарованию Саванны Чандлер, но что-то всегда удерживало его и заставляло уходить в сторону в самый последний момент. Какая-то инстинктивная осторожность заставляла его сохранять дистанцию. До настоящей минуты он не понимал, что это был страх. Он боялся не женщины, а того, что может случиться, если они будут вместе. Вместе они окажутся на, краю пропасти, и только Бог, le bou Dieu [39], знает, что произойдет, если они вдвоем впадут в безумие. При этой мысли мурашки побежали у него по спине.
— Мы же с тобой одного поля ягоды, Джек, — прошептала Саванна, пристально глядя на него.
Лорел подошла к сестре, бледная как мел, испуганная и негодующая, ее руки дрожали, когда она дотронулась до Саванны.
— О Боже! С тобой все в порядке? Боже, Саванна, о чем ты думала!
Саванну передернуло от прикосновения, и она пристально поглядела на сестру.
— Я не думала, — резко возразила она. — Это твое дело — думать, беби. Ты — думаешь, я — действую. Если бы кто-нибудь смог соединить нас вместе, мы составили бы гармоничное целое.
Она резко отвернулась и наклонилась, чтобы поднять с пола свою красную сумку телячьей кожи, не обращая внимания на то, что подол ее юбки задрался и все могли видеть ее голый зад. У Лорел где-то в горле перехватило дыхание, и она шагнула к сестре, чтобы одернуть юбку, если, конечно, удастся.
— Саванна, ради Бога!
Доставая из сумки сигареты и тонкую золотую зажигалку, Саванна выразительно фыркнула.
— У Бога нет ничего общего с этим, — сказала она, прикуривая. Она сделала глубокую затяжку, чтобы успокоиться, и выдохнула дым в потолок, не спуская при этом глаз с Лорел. — Как бы там. ни было, он — садист. Неужели ты не поняла этого до сих пор? — Горько улыбнувшись улыбкой, страшной оттого, что нижняя губа была в крови, она добавила: — Подшути над нами.
Довольная, что последнее слово осталось за ней, она развернулась и вышла из бара, покачиваясь на каблуках-шпильках своих алых туфель, будто ничего не случилось.
— Эта допрыгается до чего-нибудь, — сказала Ти-Грейс дрожащим от злости голосом. Она стояла рядом с Лорел, уперев руку в бок, широко расставив ноги в ярко-синих ковбойских сапогах. Башня из рыжих волос, сооруженная на голове, съехала набок. Лицо пылало румянцем, глаза оставались безумными. Выглядела она так, словно кто-то держал ее за горло.
Лорел не стала спорить. У нее замирало сердце при мысли о том, что это, видимо, правда. Саванна, казалось, намеренно делала все, чтобы с ней так или иначе что-то случилось. Лорел не представляла, что предпринять, чтобы остановить беду. Ей хотелось верить, что они могут управлять своими судьбами, но она не обладала силой повлиять хоть на что-нибудь. У нее было чувство, что она пытается остановить крутящуюся с бешеной скоростью карусель. Надо просто схватить и остановить ее. Но каждый раз, когда она хваталась за нее, оказывалась на земле.
— Мне очень неприятно за все случившееся, — тихо проговорила она. — Пожалуйста, не сомневайтесь ни минуты, отправьте счет за причиненные убытки в дом моей тетки.
Ти-Грейс грубо обняла ее и потрепала по плечу, почти по-матерински.
— Не извиняйся, милочка. Тебе не за что извиняться, но выручи нас, как тогда, с этим чертовым Джимми Ли. Пойдем, я угощу тебя раками. Ты такая маленькая, что я могу поднять тебя над головой.
— Ти-Грейс, — ответил Джек, с усилием выдавливая из себя улыбку, — а ты можешь поднять меня над головой?.
Она погрозила ему костлявым пальцем, натягивая улыбку на тонкие красные губы:
— Пытаешься соблазнить меня, милок? Я запросто могу показать тебе, кто здесь хозяин. Я. Давай садись, пока я не двинула тебе, а ты не стал еще глупее, чем есть.
Ти-Грейс подозвала Леона и приказала ему проследить за порядком. Леон мгновенно сорвал свою панаму и сделал вежливый поклон, полы его гавайской рубашки опустились до полу. С широкой ухмылкой, которая еще больше уродовала его лицо, он подошел к Джеку и толкнул его в плечо:
— Влез в кошачью драку! Что ты собираешься устроить дальше? Грязную оргию с женщинами и аллигаторами?
Джек сердито глянул на своего друга и, быстро сорвав с Леона панаму, нацепил ее на себя.
— Тебе просто завидно, потому что ты-то был для разминки.
Лицо Камю помрачнело при этом напоминании, шрам сделался ярко-красным, как барометр, показывающий настроение. Он попытался вернуть панаму, но схватил воздух, так как Джек увернулся.
— Чтоб тебя трахнули, Бодро!
— Размечтался, — ядовито усмехнулся Джек, — иди разбавляй ликер, чешская потаскуха.
Ти-Грейс взвилась и несильно ударила его кулаком в ухо.
— Мы здесь ничего не разбавляем.
Лорел усмехнулась, сцена была очень забавной. Джек потер ухо и бросил на нее недовольный взгляд из-под полей соломенной панамы, но блеск его глаз смягчал суровый вид.
Они вышли на улицу, прошли через стоянку автомобилей на берег залива, где стояли уличные столики и стулья, специально предназначенные для клиентов. У задней стены «Френчи» располагался алтарь Девы Марии, украшенный цветами. Этот уютный уголок был слабо освещен подвешенными между двумя столбами дешевыми пластиковыми китайскими фонариками и желтыми светильниками, похожими на жуков.
Солнце село, но ночь еще только кралась по небу. Залив отсвечивал мягким золотым светом и какими- то прозрачными тенями.
Овид тяжело опустился на один из стульев, расставленных на лужайке, и молчал, Грейс придирчиво проверяла, как накрыт стол. Лорел забеспокоилась и отступила назад, не понимая, почему ее принимают как гостью. Она взглянула на часы и собралась уходить.
— Я благодарна за приглашение, миссис Делахаус, но я думаю, мне лучше уйти, я должна найти Саванну.
— Оставь ее, — властно— бросила Ти-Грейс. — Неприятности— вот что она приносит тебе, милочка, неважно, сестра она или нет.
Довольная собой, подперев руками бока, она сочувственно посмотрела на Лорел.
— Ты одинока, ты любишь ее, но твоя сестра будет делать то, что хочет, вот так. Садись.
Джек положил руки на плечи Лорел и повел ее к столику.
— Садись, сладенькая. Мы здорово поработали, когда унимали этих сумасшедших.
Она послушалась — не потому, что была голодна или решила сделать им приятное, просто ей не хотелось думать о том, что она будет делать, когда найдет Саванну, Необходимо поговорить с ней, но ведь разговор непременно перейдет в спор. Когда Саванна бывала — в таком настроении, ничто не могло подействовать на нее. У Лорел сильно разболелась голова, и, чтобы справиться с болью, она закрыла
