надеяться, что мы ускользнули незамеченными. Путешествие к Дому будет приятным.
Измир болтался под потолком в самом углу. При появлении Ирунты он отлетел в сторонку.
— Пока все идет великолепно, друзья. Я с детства не видел Дома, потому что мои родители перебрались вместе со мной на Недсплен. Я предвкушаю это посещение, как и все остальные. Как хорошо будет снова увидеть настоящий океан вместо прудов, оставшихся на Недсплене вместо морей!
— А меня поразила повсеместная чистота, — признался Кервин. — Не загрязнены ни воздух, ни вода.
— Пригодный для обитания город без трущоб и загрязнения среды — это реальность. Тут все дело в воле и ответственности властей, а также в гражданственности жителей. Жители должны ставить всеобщее благо выше личных целей, стремиться работать для других, гордиться коллективными, а не только персональными свершениями. Кажется, вам, кроманьонцам, не удалось этого добиться.
— Разве что в отдельных случаях, — согласился Кервин.
— Однако это не говорит, что мы всего лишь «драчливые обезьянки», — вставил Кипяток.
— Боюсь, вы известны именно своей драчливостью. — Рейл развернул для удобства кресло. — Находясь на вашей планете, я наблюдал спортивное единоборство, которое, подобно многим вашим занятиям, номинально запрещено законом и тем не менее практикуется. Двух птичек с прикрученными к лапам острыми ножами помещают в тесное пространство. Окружающие делают ставки на ту, которая, по. их мнению, выйдет из драки живой, искромсав соперницу.
— Петушиные бои. В Нью-Мексико их устраивают сплошь и рядом.
— Создается впечатление, — продолжал Рейл, — что если вооружить подобным образом двоих кроманьонцев, поставить друг против друга, они тоже попытаются друг друга укокошить. Окружающие будут делать ставки. То же самое будет происходить, когда вы попытаетесь вступить в галактическое сообщество.
— Возможно, к тому времени мы остепенимся, — смущенно предположил Кервин.
Видя, что землянам неприятен этот разговор, Рейл встал и отошел к стене.
— Не желаете взглянуть на планету, с которой стартовали? — Он нажал кнопку.
Занавеса в каюте не было, просто у нее исчезла одна стена. Кервин судорожно схватился за ручки кресла. Они поднялись на тысячу футов над мегаполисом и его космопротом и медленно продолжали подъем к орбите.
— Сейчас произойдет ускорение, — предупредил Рейл. — Здесь очень интенсивное движение. Мы все еще слишком близко к Олвину.
Кипяток, не испытывая головокружения, вплотную подошел к краю.
— Здорово! — Он попробовал просунуть руку в пустоту. — Не стекло, а какая-то резина.
— Оболочка корабля действительно претерпевает кое-какие изменения. Если не пожалеть денег, можно построить полностью прозрачный корабль, хотя это создаст неудобства для тех, кто страдает…
— Боязнью высоты! — простонал Кервин, вжимаясь в кресло.
— Ты по-прежнему боишься высоты, браток? Брось, это настоящая стена. Бояться совершенно нечего. Подойти и сам убедись. Где и когда ты снова увидишь такое зрелище?
Пока Кервин боролся с собой, к Кипятку присоединилась Миранда.
— Неплохо. Вроде как во время полета в Хьюстон с дядей Джо.
Ирунта положил руку Кервину на плечо, освобождая его от невидимых ремней.
С помощью Ирунты он мелкими шажками двинулся к прозрачной стене. Наконец настал момент взглянуть вниз. Он сделал это и обомлел.
Они поднялись над городом на десять тысяч футов. Единственным свидетельством движения было медленное скольжение облаков. Из-за горизонта всходило солнце — несколько более красное, чем земное светило. В синем небе гасли бледные полумесяцы лун-близнецов. Он заставил себя задержаться на самом краю и, к собственному изумлению, не потерял сознание.
Грандиозная панорама притягивала к себе, как магнит. Город Нофия раскинулся во всех направлениях; отдельные здания, отражая по очереди лучи поднимающегося солнца, превращались в зеркальца. На востоке протянулся зеленый пояс, отделявший этот город от еще более колоссального Олвина. Этот пояс был, насколько хватало зрения, единственным незастроенным участком поверхности. По словам Рейла, здешние парки располагались, в основном, под землей. Солнечный свет подавался туда по световодам.
Какое-то движение заставило Кервина поднять глаза. То было не облако. Он увидел огромные крылья, длинные острые зубы и горящие злобой глазки, нацеленные на него, как ружейные стволы. Это была угроза, направленная лично против него.
От избытка переживаний, не связанных с головокружением, Кервин лишился чувств.
— Кажется, он приходит в себя.
Он ощутил на лбу что-то прохладное, потом услышал негромкое шипение. Его лицо обдавал холодный туман. Открыв глаза, он увидел, как Ирунта, удовлетворенно пряча в карман какой-то предмет, делает шаг назад. Рядом были Рейл и Кипяток. Миранды в поле его зрения не оказалось.
Чтобы увидеть ее, ему пришлось сесть. Она по-прежнему не отходила от прозрачной стены. За ней бушевало море красок — ни дать ни взять ожившее полотно Джексона Поллока.
— Что произошло? Что это было?
— Стратосферная птица, — объяснил Рейл.
Кипяток был оживлен, как всегда.
— Жалко, что ты вырубился и не видел, что было дальше! Она вдребезги разбилась о наше стеклышко. Наверное, для нее оно было таким же прозрачным, а ты показался хорошей закуской. Она не свернула — и пожалуйста.
— Вам нечего стыдиться, — подбодрил его Ирунта. — Вы не привыкли к полетам, тем более к такой совершенной прозрачности.
Кипяток продолжал делиться своим восхищением:
— Все равно, что жук о ветровое стекло при скорости семьдесят миль в час! Не знаю, почему она проявила такую неосторожность.
— Такое происходит сплошь и рядом, — сказал Ирунта. — На Недсплене по-прежнему гнездятся крупные пернатые. Вечно они сталкиваются со взлетающими космическими кораблями!
— Жаль, что это был не оомемиан, — пробормотал Рейл.
— А где мы сейчас? — спросил Кервин. Он поймал себя на том, что больше не боится прозрачности. Возможно, это объяснялось тем, что он еще не до конца пришел в себя. — Где Недсплен?
— Остался далеко внизу, — радостно ответил Ирунта. — Мы взяли курс на Дом. Вы довольно долго пролежали без сознания, потому что я, плохо разбираясь в кроманьонской физиологии и зная лишь, что вы не блещете здоровьем, не спешил отправлять вас в корабельный лазарет. Ваши друзья заверили меня, что вы сами придете в себя, что и произошло. Наше путешествие продлится несколько дней. Пока же вы можете пользоваться кораблем по своему усмотрению. Однако капитан Ганун предлагает вам по возможности не отлучаться из этого отсека. Центральную каюту окружают ваши индивидуальные кабины. Если вы отправитесь на прогулку, то можете столкнуться с командой. Несмотря на то, что все получили приказ обращаться с вами как с почетными гостями, возможно возникновение неприятных ситуаций.
— Не бери в голову, — посоветовал Кипяток Ирунте. — Лично я никуда не денусь. Музыку заведу, пожую, денежки пересчитаю. — Он погремел в кармане межпланетной мелочью. — Чего слоняться? Главное, при мне моя игрушка. — Он продемонстрировал сложенный музыкальный цветок.
— А вы, друг мой? — обратился Ирунта к Кервину. — У вас ведь тоже есть инструмент. Или вы предпочитаете иные формы отдыха?
— Если бы у вас нашлись книги… — Еще не закончив фразу, Кервин передумал. — А вообще-то, откуда они у вас?
Переводчик помучился, но доступно передал значение употребленных им понятий.
— Разумеется, у нас есть книги! Мы очень их ценим. Сколько бы информации ни удавалось впихнуть в один молекулярный куб хранения, разве это сравнится со стоящей на полке книгой? Но читать их вы все равно не сможете: переводчики слышат, но не видят. При воспроизведении с молекулярного кубика вы не
