сможете понимать подписи, зато переводчик сможет работать со звуковым оформлением, к тому же к вашим услугам будет вся визуальная информация. Что вас больше всего интересует?
— История галактики, — с ходу ответил Кервин.
— Поконкретнее, пожалуйста.
— Тогда последние данные об изотатах и их появлениях на Земле. Что-нибудь о переселении неандертальцев. Если хватит времени, мне бы еще хотелось вкратце ознакомиться с войной Пруфиллии и Оомемии.
Рейл гордо посмотрел на своего старого друга.
— Видишь? Они действительно не сидели сложа руки после вашего переезда в Дом. У них есть еще кое-какие интересы, помимо драк.
— Похоже на то. Звучит вдохновляюще, — нехотя согласился Ирунта. — Жаль, что они по-прежнему расходуют столько энергии на мелкие домашние дрязги.
Уже на следующий день на борту установилась рутина. Команда привыкла к своим доисторическим пассажирам и, вопреки первоначальным тревогам, не вспоминала давнюю вражду. Неандертальцы по- прежнему прохаживались на тему присутствия на борту дурно пахнущих драчливых субъектов, однако только в отсутствие последних; двое кроманьонцев тоже держали при себе свое невысокое мнение об обезьяноподобных женщинах-неандерталках.
Кервин не мог читать без остановки. В перерывах он практиковался с младшим братом на инопланетных инструментах, а также приучил его к игре, похожей на шахматы, в которой вместо фигур участвовали кубики из детского конструктора. Цель игры состояла в том, чтобы закончить раньше соперника архитектурную композицию. Когда это совершалось к удовлетворению управлявшего игрой компьютера, мигали лампочки и звучала бравурная мелодия.
Однажды, когда они в очередной раз увлеклись игрой, в кают-компанию просунул голову Ирунта.
— Мне очень жаль вас прерывать, но Ганун созывает всех в боевую каюту.
— Боевая каюта? — Рейл снял миниатюрный экран, висевший у него перед глазами. — Что случилось?
— Разве не ясно? — Кипяток потерял интерес к своему сооружению, которое тут же рухнуло, и вскочил. — На корабле протек сортир, и нам надо обсудить, как его законопатить. — От нетерпения он уже дрыгал ногами и размахивал руками. — Стали бы нас созывать в боевую каюту, если бы не объявились преследователи? Неужели голова работает у меня одного?
— Теперь я понимаю, почему вас так назвали, — чопорно проговорил Рейл. — Вы постоянно кипятитесь, постоянно на взводе.
— Это точно. Видя вокруг столько тупости, я не могу относиться к этому как к должному. У меня железная хватка!
— Если начистоту, — спокойно сообщил Кервин, — то его настоящее имя не «Кипяток», а просто Кип, в честь любимого дядюшки из штата Айова.
Кипяток-Кип посмотрел на брата зверем.
— Ты не должен был этого говорить! Ты дал слово!
— Здесь не Альбукерке. Здесь ты не должен бояться, что эта весть широко разойдется.
— Возможно. Но ты все равно держи язык за зубами.
Ирунта с сомнением следил за их пикировкой. В конце концов он решил не обращать внимания.
— Наш корабль перешел на военное положение. Ганун поручил мне поставить вас в известность, так как считает, что вы должны знать о происходящем. — Он оглядел помещение. — Где женщина?
— Разгуливает по кораблю в новом наряде, — со вздохом ответил Кервин. — Почему-то вбила себе в голову, что это может заинтересовать кого-то из экипажа. Не понимает, что они смеются у нее за спиной.
— Ничего подобного. Одежда есть одежда, независимо от того, кто ее носит. Тут главное — покрой.
— Кто нас преследует? — спросил воинственный Кипяток.
— Я так надеялся, что оомемианы нас не выследят! — сказал приунывший Рейл.
— Капитан питал ту же надежду, — сказал Ирунта. — Мы до сих пор не уверены, что речь идет именно об оомемианах. Я вообще не знаю, что происходит. Все выглядит очень странно, к тому же не забывайте, что я не член экипажа. Я здесь гость, как и вы. Не исключено, что Ганун, стараясь не привлекать к себе внимания оомемианов, ошибочно угодил на чужую территорию. Прошу следовать за мной. Сейчас нам все разъяснят.
Он повел их по кораблю. По пути они почти не встречали членов экипажа. Кервин со страхом подумал, что все уже заняли боевые позиции.
Их ждала роскошная овальная комната, залитая неярким светом. Над полом плыли голографические скульптуры, изогнутые стены были покрыты объемными фресками. У потолка толклись разноцветные пузыри-светильники, по полу были расставлены в изящном беспорядке глубокие удобные кресла. Между ними перемещались официанты-автоматы, предлагая еду и прохладительные напитки в высоких бокалах.
— Вот и мы, — мрачно молвил Ирунта.
— Минуту! — Кервин испытывал сильное недоумение. — Это и есть боевая каюта?
— Конечно, что же еще?
— Ну, не знаю… Я ожидал более спартанской обстановки.
Ганун сидел в самом большом и мягком кресле посредине комнаты. Другие члены экипажа занимали похожие места. Миранда уже была там. Одна стена казалась дырой, в которую открывался захватывающий вид на звезды. Несколько членов экипажа столпились около огромного экрана, показывавшего поразительно ясные картинки.
— А что, мне даже нравится такая война! — Кипяток плюхнулся в пустующее кресло и утонул в подушках. Вся мебель на корабле была приспособлена для более широких спин и задов. Он пробежался пальцами по пульту управления, вызывая официанта.
Кервин оглядел собравшихся.
— Почему никто не выкрикивает команд? Где картины боев, где пушки? Такое впечатление, что назревает вечеринка, а не сражение.
— А мне нравится. — Миранда подошла к башенке из белоснежного стекла и спросила у Ирунты, не обращая внимания на бормотание Кервина: — Вроде как симпатичная вещь. Где можно купить такую же?
— Предстоит бой, в котором нас, возможно, поглотит вакуум, а ты только и думаешь, что о побрякушках? — не выдержал Кервин.
— О чем же еще мне думать? — Она провела изящным пальчиком по башенке.
— Это мобильный самонаводящийся полноспектральный волновой сенсор, — уведомил ее Ирунта.
— Класс! Он бы очень хорошо смотрелся перед зданием нашей женской общины.
— Сейчас там, наверное, стоит ангелочек с фонарем, — сказал Кервин, которого больше расстраивала сложившаяся ситуация, чем ее непоколебимое безразличие к реальности.
Она обошла прибор и взглянула на Кипятка, нежащегося в кресле.
— Кервин говорит, что твое настоящее имя — Кип.
Кипяток прищурился, сел прямо и отставил бокал, сурово глядя на брата.
— Я тебя предупреждал. Придется тебя прибить.
— Возможно, вам не понадобится делать это самому. — Ирунта встал между братьями. — В любом случае, сейчас не время дурачиться. Положение серьезное.
— Трудно в это поверить, — сказал Кервин. — Откуда вы знаете, что оно серьезное?
— Так говорит Ганун, а он не склонен преувеличивать.
— Не волнуйся, — с улыбкой сказала Кипятку Миранда.
— Я и не волнуюсь. Мы сотрем их в звездную пыль, кем бы они ни оказались.
— Я не об этом, а об имени. По-моему, Кип — это просто здорово.
— Серьезно? — только и сумел вымолвить Кипяток. Его глаза говорили: «Вот дуреха!» Не уверенный,
