дополнительные способности, которыми меня оснастила майор Ставракас, позволили бы мне не поддаваться ее действию минут сорок, а то и час. Является ли это недопустимым фактором риска в моей конструкции?
— Вряд ли. Конечно, принимая во внимание мой послужной список, я не могу выступать беспристрастным судьей. Фактор риска зависит от того, как велика вероятность, что ты выйдешь из повиновения.
— Я являюсь боевой единицей бригады «Динохром». Я никогда не поступлю вопреки кодексу чести моей Бригады, господин капитан.
— Знаю, Ника, знаю… Лично я спокоен. — Он еще раз похлопал по ручке дивана, потом встал и зевнул. — Прости, Ника, но у меня, в отличие от тебя, не термоядерный двигатель. Я устал за день. Мне нужен сон.
— Разумеется, господин капитан.
— Разбуди меня ровно в шесть.
— Будет исполнено.
— Благодарю. — Он улыбнулся и помахал рукой камере над главным экраном огневой коррекции. Это было обычное прощание для тех, кто командовал самостоятельными боевыми машинами бригады «Динохром», однако в этот вечер простой жест значил для него гораздо больше. Ответом стало мигание зеленой лампочки под динамиком. Устало вздохнув, он вылез из люка.
С помощью внешних камер ангара я наблюдаю за тем, как мой но» вый командир шагает по коридору в отсек для личного состава. Второй командир. Я сознаю, что имеющейся в моем распоряжении информации недостаточно, чтобы реально оценить, насколько он способен заменить майора Ставракас, к тому же они сильно отличаются друг от друга. Тем не менее я довольна. Хорошо снова иметь командира, однако я чувствую не просто удовлетворение, положенное фронтовой единице, получившей нового командира. В нем есть нечто такое, что мне трудно правильно оценить. Я пытаюсь сделать это на протяжении 20,0571 секунды, но безуспешно. Возможно, дальнейшее знакомство даст необходимые сведения, которых в данный момент недостает для исчерпывающего анализа.
Я обдумываю его слова, наблюдая за его приготовлениями ко сну. Он прав, говоря об опасности, которую представляет для окружающих неконтролируемая развернутая боевая единица. Моя задача состоит в охране и защите человечества, а не в угрозе моим создателям, и я чувствую странное беспокойство при мысли, что застрахована от этой опасности не так надежно, как более современные Боло. Однако мой командир прав и тогда, когда говорит о невысокой вероятности подобного происшествия. ППСП задействуется только в случае, когда система отказывается выполнять прямые приказания, а я не в состоянии представить, чтобы полноценная развернутая единица повела себя подобным образом.
Командир гасит свет. Я оставляю включенной аудиосистему. Если он проснется и захочет со мной поговорить, я буду готова.
Он не дал мне приказания вернуться в режим «автономная готовность» для экономии энергии. По крайней мере, в этом он похож на майора Ставракас. В моей главной памяти содержится много информации по стандартным рабочим процедурам; я понимаю, как редко это случается, и благодарна ему за это. Силовые установки ангара полностью заряжены. Не испытывая необходимости во внутренней энергии для поддержания тревожной готовности, я с удовольствием обращаюсь к файлам своей библиотеки.
Глава 7
Джералду Остервелту не понравилось на Урсуле. Даже будучи столицей Сектора, эта планета, как и все приграничье, поражала своей нецивилизованностью. Он предпочитал удобства и удовольствия Центральных Миров, однако успокоился на мысли, что поставленная перед ним задача стоит временных трудностей быта. Он склонялся к мнению, что «ГалКорп» не обязательно владеть всей системой Санта-Крус, однако требовалась некоторая ее часть, чтобы контролировать все остальное, а Межпланетная Хартия ставила препоны.
Он сидел в вестибюле супер-яхты, смахивавшей на дворец, и прикидывал разные варианты. Как могли за последние семьсот лет убедиться враги человечества, применение к Боло грубой силы обычно не вело к успеху. Разумеется, конкретный Боло был таким же устаревшим, как и «росомахи» милиции, однако применительно к Боло понятие «старый» не годилось. Нет уж, благодарю покорно! Чтобы добиться успеха, требовался более тонкий подход, и таковой в распоряжении Джералда как раз имелся. Боло невозможно подкупить, однако это никак не относится ко всем, кто строил и управлял ими.
Даже если бы ему удалось каким-то образом нейтрализовать Боло, Остервелту все равно потребовался бы кто-то с опытом и навыками эксплуатации устаревшей бронированной крепости. Если наемников, обладающих этими качествами, было хоть отбавляй, то найти человека, который добровольно согласился бы провести такую операцию, было крайне трудно. Военный флот Конкордата отнесется к их возне неодобрительно, что в дальнейшем может привести к фатальным последствиям. Требовался отряд, не обремененный предрассудками и отчаянно нуждающийся в наличности, отряд, которому необходима тайная помощь «ГалКорп» и который готов ради этого отвергнуть все принципы и страх возмездия со стороны Флота.
Джералд понимал сложность стоящей перед ним задачи, зато располагал временем. Служба космического наблюдения демонстрировала чудовищную неповоротливость, когда речь заходила о выдаче разрешений. Согласно расчетам, должен был пройти еще целый год, прежде чем вся галактика получит информацию, которой уже располагала «ГалКорп». Соответственно, на организацию оставалось еще шесть-семь месяцев. Большая часть этого времени должна была уйти на обнаружение ахиллесовой пяты Боло.
Он кивнул и включил свое устройство связи. Первым делом надо позвонить домой и попросить, чтобы исследовательская группа принялась устанавливать необходимые ему контакты.
Глава 8
Когда впервые после 80-летнего перерыва распахнулись огромные ворота ангара, по джунглям прокатились гул и дрожь, как при землетрясении. Ворота успели покрыться двухметровым слоем земли и зарасти мелкими деревцами, и местные пернатые подняли истошный крик, когда с душераздирающим скрежетом разверзлась сама земля. Десяти и двадцатиметровые деревья медленно падали, их корни рвались, словно гнилые нитки. В толще леса образовалась рваная рана, из которой под рев могучих двигателей и лязг гусениц выползла на свет царственная Ника.
Стальной левиафан ненадолго замер, осматривая окрестности, и Пол Меррит, расположившийся в кабине, почувствовал волнение, какого давно не испытывал. Боло не нуждались в командире на борту, но всякий офицер бригады «Динохром», впервые оказавшись внутри подчиненной ему могучей машины, обязательно испытывал мощный прилив адреналина; это чувство никогда не было столь сильным, как сейчас, ибо Мерриту еще не доводилось командовать такими Боло, как Ника. Самовольные изменения, внесенные Мариной Ставракас в первоначальный замысел искусственного мозга, предложенный командой «Декарт», зашли гораздо дальше, чем он сперва мог предположить. Марина не остановилась на том, чтобы снабдить Нику стопроцентной автономией, и предприняла шаг, о котором конструкторы Боло еще не помышляли: наделила создание своих рук, свое дитя подлинными чувствами. Ника была не просто величественной машиной, и Меррит догадывался, какое удовольствие она испытывает от солнечных лучей, греющих ее корпус.
Постояв еще немного, напоминая вибрацией моторов чудовищную урчащую кошку, она двинулась дальше и произвела грациозный разворот. Конструкторы оснастили ее обычной для Боло широкой подвеской и восемью самостоятельными гусеницами с собственными мостами и треками пятиметровой ширины. Независимая подвеска спереди и сзади максимально сокращала нагрузку на почву, однако гусеницы все
