еще, что верхняя часть моей пижамы состояла из майки с коротким рукавом. Я подоткнула край рукава под кольца Фаниндры, чтобы не закрывать ей голову, и взяла зубную щетку. Чистя зубы, я смотрела в зеркало на Фаниндру.
Легонько погладив ее пальцем по голове, я пробурчала, не вынимая изо рта щетку:
— Знаешь, Фаниндра, я надеюсь, ты любишь купаться, потому что завтра утром я собираюсь принять душ, и если ты предпочитаешь остаться у меня на руке, то тебе придется пойти со мной.
Змея не шелохнулась, но ее неподвижный взгляд продолжал пристально следить за мной из зеркала в полутемной комнате.
Почистив зубы, я включила вентилятор под потолком, поставила ужин для Рена на комод и залезла в постель. Твердое змеиное тело больно впивалось мне в бок, не позволяя устроиться поудобнее. Я подумала, что никогда не смогу уснуть с этой драгоценностью, туго обвившей мою руку, но незаметно для себя провалилась в забытье.
Я проснулась среди ночи от того, что Рен тихо скребся в мою дверь. Сам не свой от того, что мы снова рядом, он торопливо проглотил свой ужин, а потом обнял меня и усадил себе на колени. Прижавшись щекой к моему лбу, он заговорил о Дурге и гаде. Оказывается, его не на шутку взволновали возможности этой булавы. Я сонно кивала и ерзала, уткнувшись головой ему в грудь.
В кольце его рук я чувствовала себя в полной безопасности, и мне нравилось слушать теплый тембр его приглушенного голоса. Потом он начал негромко напевать, и я почувствовала сильные толчки его сердца, ритмично бившегося под моей щекой.
Через какое-то время Рен замолчал и сдвинул руки, а я сонно запротестовала. Переложив мое обмякшее тело, он взял меня на руки и прижал к груди. Я полусонно бормотала, что прекрасно дойду сама, но Рен не обращая внимания на мои протесты, отнес меня в кровать и бережно уложил, расправив мои руки и ноги. Я еще почувствовала, как он поцеловал меня в лоб и укрыл одеялом, а потом все как отрезало.
Позже ночью я вдруг открыла глаза. Золотая змея исчезла! Я в панике включила свет и увидела Фаниндру на прикроватной тумбочке. Она по-прежнему была неподвижна, только теперь лежала кольцами, положив головку на одну из спиралей своего тела. Несколько мгновений я подозрительно смотрела на нее, но змея так и не шелохнулась.
Я поежилась, представив, как она ползала по моему телу, пока я спала. Рен приподнял свою тигриную голову и озабоченно поглядел на меня. Я потрепала его и сказала, что все в порядке, просто Фаниндра ожила ночью. Сначала я хотела попросить Рена лечь между мной и змеей, но потом передумала, решив, что нужно воспитывать в себе смелость. Поэтому я просто повернулась на бок и туго замоталась в бабушкино лоскутное одеяло, чтобы с моим телом не приключилось никаких неожиданностей без моего ведома.
Напоследок я сказала Фаниндре, что буду ей очень признательна, если она не станет шастать по мне туда-сюда, когда я сплю, а в идеале предпочла бы, чтобы она вообще никогда этого не делала.
Она не шелохнулась и даже не моргнула зеленым глазом.
А змеи вообще моргают? Озадачив себя этим вопросом, я повернулась на бок и тут же уснула.
На следующее утро Рена в комнате не было, а Фаниндра неподвижно лежала на тумбочке, поэтому я решила, что лучшего времени для душа мне не найти. Вернувшись в комнату, я стала вытирать волосы полотенцем и вдруг заметила, что Фаниндра снова изменила положение. Она свилась кольцами, приготовившись забраться мне на руку.
Осторожно подняв змею, я размотала ее неподатливое тело по всей своей руке, и она мгновенно приняла нужное положение. На этот раз, когда я попыталась ее снять, она легко соскользнула с моей руки.
Вернув ее на место, я сказала:
— Спасибо, Фаниндра. Будет гораздо проще, если я смогу снять тебя, когда мне будет нужно.
Мне показалось, будто ее зеленые глаза на миг зажглись мягким светом.
Расчесав волосы, я заплела косу и как раз закончила перевязывать ее зеленой лентой, под цвет глаз Фаниндры, когда раздался стук в дверь. На пороге стоял мистер Кадам с пушистыми после душа волосами и аккуратно подстриженной бородкой.
— Готовы, мисс Келси? — спросил он, беря у меня рюкзак.
Мы сдали ключи от номеров и поехали в лес, чтобы забрать Рена. Нам пришлось прождать несколько минут, прежде чем он выскочил из-за деревьев и помчался к машине. При виде его я нервно рассмеялась.
— Заспался сегодня, да?
С первого взгляда было ясно, что до леса он бежал. Я послала ему многозначительный взгляд, означавший тебе-следовало-уйти-раньше.
По дороге в Хампи мы остановились у лотка, где купили каждому по стакану коктейля из взбитого йогурта с фруктами, носившего название ласси, и зерновой плитке. Выпив полстакана своего напитка, я предложила Рену остаток. Он просунул голову между передними сиденьями и вылакал все до капли. Его длинный язык ловко расправился с остатками ласси, но при этом, как бы случайно, вылизал мне руку.
— Рен! — засмеялась я. — Спасибо тебе большое! Теперь у меня все руки липкие.
Он вытянул шею и стал с еще большим усердием облизывать мне руки, просовывая язык между моих пальцев.
— Хватит, хватит! Щекотно, Рен! Спасибо, конечно, но не стоит.
Мистер Кадам от души рассмеялся, потом открыл бардачок и протянул мне пачку дорожных антибактериальных салфеток.
Тщательно вытерев слюну с пальцев, я пригрозила Рену:
— Все, никогда больше не поделюсь с тобой своим коктейлем!
В ответ с заднего сиденья послышалось довольное «фуррр». Когда я стремительно обернулась, Рен являл собой портрет невинного тигра, но мне ли не знать, какой он на самом деле!
Мистер Кадам указал на какое-то большое строение впереди и объявил, что мы подъезжаем к Хампи.
— Вот эта высокая пирамида впереди носит название храм Вирупакши. Это самое известное здание в Хампи, первый храм на этом месте был построен более двух тысяч лет назад. Вскоре мы будем проезжать пещеру Сутривы, где предводитель обезьян спрятал драгоценности Ситы.
— Эти драгоценности все еще там?
— Драгоценности Ситы не были найдены, поэтому Хампи так часто подвергался разграблению охотниками за сокровищами, — ответил мистер Кадам, подъезжая к обочине, чтобы выпустить Рена. — Днем здесь всегда очень много туристов, поэтому Рену лучше отсидеться в лесу, а мы пока прогуляемся по городу и посмотрим, не попадется ли нам ключ к разгадке. Вечером мы вернемся за Реном.
Мы припарковались у ворот. Первым делом мистер Кадам подвел меня к самому большому зданию — к храму Вирупакши. Это была десятиуровневая постройка, напоминавшая огромный, перевернутый вверх дном вафельный стаканчик. Мистер Кадам указал рукой наверх, обращая мое внимание на архитектуру храма.
— В храме Вирупакши есть несколько внутренних дворов со святилищами, а также входные ворота в каждое из этих зданий. Внутри находится главное святилище с колонными залами и крытыми галереями или длинными колонными аркадами, выходящими в центральный двор. Идемте, я покажу вам.
Мы отправились осматривать храм, и мистер Кадам напомнил мне, что мы ищем тайный проход в Кишкиндху, царство обезьян.
— Я не могу с уверенностью сказать, как он должен выглядеть, но предполагаю, что это может быть очередной след ладони. Кроме того, в пророчестве Дурги говорится о змеях.
«Ну вот, опять змеи, — подумала я, внутренне содрогнувшись. — Портал в мифическое царство? Чем глубже я влезаю в эту историю, тем причудливее становится все кругом».
День тянулся, время шло, а я была настолько потрясена руинами, что совершенно забыла о цели нашего визита. Все здесь было поразительно. Мы остановились возле еще одной скульптурной композиции, носившей название Каменная колесница. Это был настоящий скульптурный шедевр, представлявший собой миниатюрный храм на колесах. Четыре каменных колеса, выполненных в форме цветов лотоса, могли даже
