Странник опустился на колени, словно бы для молитвы. Достал из кармана фломастер и написал: «Г. здесь. А вы?»
Из парка он ушел сразу же. Пересек авеню А и заглянул в маленькую кофейню со старыми столиками, колченогими стульями и двумя школьными партами, которые, казалось, подобрали на свалке. Заказав кофе, Габриель устроился в дальнем углу, не переставая глядеть на вход. Чувство безнадежности было почти невыносимо. Убили Софию, семьи в Новой Гармонии. А вполне возможно, что и Майю с остальными.
Уставившись в исцарапанную крышку стола, Габриель пытался заглушить гневный голос в мозгу. Почему он — Странник? И почему из-за него столько страданий? На эти вопросы ответить может только отец, Мэтью Корриган, который, судя по всему, сейчас в Лондоне. Но в Лондоне камер наблюдения больше, чем в любом другом городе мира. Это опасное место. И все же отец отправился туда с некой целью.
Никто даже не взглянул в сторону Габриеля, когда тот вытащил из сумки пакет с деньгами и стал их пересчитывать.
На билет должно хватить. С биометрическими данными проблем тоже не будет: Габриель всю жизнь прожил вне Системы, и запись в чипе нового паспорта никак не проверить. Для властей Странник теперь Тим Бентли, агент по продаже недвижимости из города Таксон, штат Аризона.
Допив кофе, Габриель вернулся в парк. Клочком газеты стер с основания стелы предыдущую надпись и оставил новое сообщение:
Покинув парк, Габриель, не оглядываясь, двинулся на юг. Утренний воздух еще не прогрелся. Небо было ясным, даже каким-то болезненно-голубым.
Странник выбрал путь и теперь следовал ему.
11
Допив вторую чашку кофе, Майкл поднялся из-за дубового стола. Подошел к готическим окнам, сквозь которые в комнату лился утренний свет, и посмотрел на внешний мир за черной решеткой свинцового переплета. Сейчас Майкл находился в Монреале, на острове посреди реки святого Лаврентия.
Ночью прошел дождь, и небо покрывали плотные облака.
В одиннадцать начнется встреча членов исполнительного комитета, но катер с ними еще не прибыл. От Чиппева-Бей до Дарк-айленда добираться минут пять. Сильные волны на реке часто причиняли неудобства — гости сходили на пирс очень бледные. Вертолет куда комфортнее, быстрее, но Кеннард Нэш наотрез отказался строить площадку рядом с лодочным сараем.
— Пересечение реки — хорошее испытание для членов Братства, — объяснял он. — Так они чувствуют и понимают, что значит оказаться в другом мире. Это внушит определенное уважение к уникальной природе нашей организации.
Для себя Майкл отметил, что полностью согласен с Нэшем. Дарк-айленд — место особое. В начале двадцатого века здесь построил замок преуспевающий промышленник, который занимался производством швейных машин. Блоки гранита для четырехэтажной часовой башни, лодочного сарая и замка таскали на остров зимой по льду. В замке имелись башни и башенки, а внутри — камины, такие огромные, что в них можно целиком зажарить быка.
Официально замок принадлежал группе преуспевающих немцев. Осенью его посещали туристы. В остальное же время замок находился в полном распоряжении Братства.
Майкл с генералом прибыли три дня назад. С ними прилетели техники из центра «Вечнозеленые», которые привезли и установили необходимую аппаратуру, чтобы во встрече могли принять участие члены Братства со всего мира.
В первый день Майклу позволили прогуляться до скал. На острове росли густые еловые заросли, ветви которых нависали над тропинками. Получались этакие тенистые тоннели; свет, проникая в них, окрашивался в зеленый.
На краю скалы Майкл нашел мраморный уступ, на котором провел несколько часов, вдыхая аромат хвои и глядя на реку.
Тем же вечером он ужинал с генералом Нэшем. После они выпили виски в обшитой дубовыми панелями гостиной. В замке все было огромное: ручной работы мебель, картины в рамах и бары с напитками. На стенах в кабинете висели головы животных. Майклу даже показалось, будто мертвый лось наблюдает за ним.
Майкл понимал, что для Нэша и Братства в целом он — источник информации об измерениях, и его положение неустойчиво. Обычно Братство убивало Странников, но Майкл выжил и старался доказать свою полезность, не выдавая при этом честолюбивых планов. Если миру суждено стать незримой тюрьмой, то над заключенными и над самой стражей должен встать кто-то, кто будет их контролировать. А ведь это вполне может быть Странник.
Пока Майя не уничтожила квантовый компьютер, Майкла подключали к нему, чтобы связаться с более развитыми цивилизациями. Позже, когда машина перестала работать, Майкл как-то убедил Нэша, что рано или поздно предоставит Братству всю необходимую информацию. Однако он не раскрыл истинных своих намерений: во чтобы то ни стало разыскать отца и получить особое знание, которое можно будет использовать исключительно для собственной выгоды.
А пока Майкл чувствовал себя так, словно избежал расстрела.
За прошедший месяц он дважды уходил в измерения. Оба раза ощущения были схожи — сперва из тела вылетают искорки Света, а потом и вся энергия будто вытекает в холодную темноту. На пути в любое из измерений нужно пройти четыре барьера: голубое небо, пустынную равнину, пылающий город и безбрежное море. Раньше барьеры казались непреодолимыми, но со временем Майкл отыскал темные тропки и стал преодолевать преграды почти мгновенно.
Открыв глаза в первый раз, Майкл обнаружил себя в городском сквере. Увидел деревья, скамейки и открытую сцену. Был ранний вечер. По тротуару тек бесконечный поток людей — мужчин, женщин — в темных костюмах и пальто. Они входили в ярко освещенные магазины, из которых выносили пустые пакеты.
Майкл и раньше бывал здесь, во Втором измерении, в мире голодных духов. Оно напоминало реальный мир, но состояло из пустых обещаний. Никто не мог удовлетворить голода: продуктовые магазины — пусты; вместо яблок в лотках или вместо туш в мясной лавке — деревянные, глиняные муляжи. Книги в городской библиотеке казались настоящими, но когда Майкл попытался прочесть одну, обнаружил, что в ней — ни слов, ни даже страниц.
Оставаться там было опасно. Майкл чувствовал себя единственным живым среди фантомов. Похоже, и люди в городе понимали, что Странник — другой. Хотели говорить с ним, прикоснуться — ощутить плотность мускулов, тепло бегущей по жилам крови. Майкл прятался в тени, подглядывал из окон или пробирался темными улицами в поисках отца, прежде чем отыскал путь назад в свой мир. Но когда он вернулся сюда через несколько дней, то снова попал в городской сквер, словно бы его Свет не признавал иных направлений.
Пробили напольные часы. Майкл очнулся от размышлений и снова посмотрел в окно. Катер наконец прибыл — члены исполнительного комитета выгружались на берег. Было холодно и ветрено, но генерал Нэш, как политик, встречал членов исполнительного комитета: здоровался, пожимал руки.
— Лодка прибыла? — спросил женский голос.
Обернувшись, Майкл увидел миссис Брюстер — члена комитета, приехавшую вчера вечером.
— Да, — ответил Майкл. — Я насчитал восемь человек.
— Замечательно. Значит, доктор Йенсен прилетел вовремя.
Отойдя к кухонной стойке, миссис Брюстер налила себе чаю.
Этой англичанке с живым характером было под пятьдесят. Она носила твидовую юбку, свитер и практичные туфли на плотной подошве, идеально подходящие для загородных прогулок. Никакой конкретной
