Однако Арбелла была чрезвычайно способным и обаятельным дознавателем, к тому же решительно настроенным. За несколько недель она вытянула из Кляйста и гораздо более податливого Генри очень многое о Кейле и его прошлом. На самом деле неразговорчивость Кляйста лишь еще больше укрепляла ее в предположении, что прошлое юноши, в которого она постепенно влюблялась, было поистине ужасным. Сдержанные и вырванные против воли замечания Кляйста, подтверждавшие рассказы Смутного Генри, делали эти рассказы только более правдоподобными.
— Это правда, что тот человек, Боско, жестоко с ним обращался?
— Да.
— А почему он выбрал именно Кейла?
— Наверное, такая уж у него судьба.
— Пожалуйста, скажи мне правду. Почему он был сним так жесток?
— Да он просто помешанный, особенно на Кейле. То есть он не такой, как ваши сумасшедшие, которые беснуются или несут бред. За все то время, что провел в Святилище, я ни разу не слышал, чтобы он даже голос повысил. Но тут он совершенно обезумел, почище, чем десяток кошек в одном мешке.
— А это правда, что он заставил его драться насмерть с четырьмя взрослыми мужчинами?
— Да… но Кейл их победил только из-за той дырки в голове, которая подсказывает ему, кто что собирается сделать.
— Тебе не нравится Кейл, да?
— А чему там нравиться?
— Риба сказала мне, что он спас тебе жизнь.
— Учитывая, что сначала он сам поставил ее под угрозу смерти, я бы сказал, что мы квиты.
— Чем могу служить, молодой человек? — стараясь перекричать шум базара, радостно поинтересовался мясник.
Кейл так же радостно прокричал в ответ:
— Ты можешь прекратить посылать мясо дохлых кошек и собак в караульное помещение Западного палаццо?
С куда менее радостным видом мясник извлек из-под прилавка грозного вида дубинку и направился к Кейлу.
— Кем это ты себя возомнил, говнюк ты маленький, что так разговариваешь со мной?
Несмотря на внушительные габариты, он очень быстро подскочил к Кейлу, размахивая на ходу своим орудием. Кейл поднырнул под просвистевшую у него над головой дубинку, оттолкнул мясника и, сделав подсечку, помог ему рухнуть ничком в грязь, после чего, наступив на запястье, вырвал у него дубинку.
— А теперь, — сказал он, слегка постукивая ею по затылку обидчика, — мы с тобой пойдем на склад или где ты там хранишь мясо, ты выберешь самые лучшие куски и впредь каждую неделю будешь присылать мне такое же хорошее мясо. Ну, как? Мы поняли друг друга?
— Да!
— Отлично. — Кейл перестал оглаживать дубинкой затылок мясника и позволил мужчине встать.
— Сюда, — сказал мясник голосом, полным сильно разбавленной желчи.
Втроем они отправились в кладовую позади лавки, забитую говяжьими, свиными, бараньими окороками и вырезкой; в углу лежали тушки поменьше — кошек, собак и еще каких-то неведомых Кейлу существ.
— Выбирай самое лучшее, — велел Смутный Генри.
Мясник начал снимать с крюков огузки и филеи, когда сзади послышался знакомый голос:
— А ну прекрати!
Это был Соломон Соломон с четверкой своих самых опытных бойцов. Если кому-то покажется странным, что такой человек, как Соломон Соломон, лично отбирал мясо для своих людей, то следует иметь в виду, что его бойцы охотнее смирялись с ранениями, лишениями, болезнями и даже смертью, нежели с плохой едой. Соломон Соломон придавал большое значение тому, чтобы кормить своих солдат самыми лучшими продуктами, и старался, чтобы они это знали.
— Это что ты такое делаешь? — спросил он мясника.
— Отбираю куски для новой стражи палаццо, — ответил тот, кивком указывая на Кейла и Смутного Генри, которых Соломон Соломон нарочито не замечал. Выйдя на середину кладовой, он с любопытством окинул ее взглядом:
— Я хочу, чтобы все это было сегодня же доставлено в Толландские казармы. Разумеется, кроме того дерьма, что свалено в углу, — сказал он и, посмотрев на кучу, отобранную для Кейла, добавил: — Это тоже.
— Мы пришли первыми, — возразил Кейл. — Эта куча — тому доказательство.
Соломон Соломон взглянул на него так, словно никогда прежде не видел:
— У меня в этом деле приоритет. Хочешь оспорить?
Несмотря на жару снаружи, внутри кладовой всегда царил холод, потому что она была высечена в глубине скалы, а по углам стояли огромные брусы льда, тем не менее после вопроса Соломона Соломона температура, казалось, упала еще ниже. Можно было не сомневаться, что за ответом Кейла последует нечто ужасное. Видя это, Смутный Генри попытался смягчить обстановку:
— Сэр, — обратился он к Соломону Соломону, — нам много не нужно, всего на тридцать человек.
Соломон Соломон даже не взглянул в сторону Генри, похоже, он действительно его не слышал.
— У меня в этом деле приоритет, — повторил он Кейлу. — Хочешь оспорить?
— Как вам угодно, — ответил Кейл.
Так, чтобы Кейл отлично все видел, Соломон Соломон, явно исполняя некий ритуал, очень медленно поднял правую руку и открытой ладонью почти ласково хлопнул Кейла по щеке. Потом опустил руку и застыл в ожидании. Кейл в свою очередь поднял правую руку, так же медленно, осторожно поднес ее к лицу Соломона Соломона, но в последний момент изо всей силы взмахнул кистью — раздался громкий шлепок! В напряженной тишине он прозвучал, как гулкий звук святой книги, резко захлопнутой в пустой церкви.
Четверо возмущенных солдат рванулись к нему.
— Стоять! — приказал им Соломон Соломон и, снова обращаясь к Кейлу, сообщил: — Капитан Грей зайдет к тебе сегодня вечером.
— Милости прошу, а зачем?
— Увидишь.
С этими словами он повернулся и вышел.
— Ну, что там с нашим мясом? — весело спросил Кейл, как только дверь за солдатами закрылась. Он посмотрел на вытаращившегося мясника, потрясенного и напуганного той смертельной драмой, которая разыгралась на его глазах, и добавил: — Что-то мне подсказывает: полагаться на то, что ты выполнишь мой заказ, нельзя.
— Сэр, от этого зависит больше, чем моя жизнь.
— Тогда лучше, если кое-что мы унесем сами. — Кейл взвалил на плечо половину коровьей туши и вышел.
29
Как оглушительный треск, который распространяется по высохшему лесу, когда молния ударяет в одно из деревьев, слух о том, что произошло в кладовой мясника, мгновенно облетел весь Мемфис. Маршал потребовал, чтобы конфликт был немедленно утрясен. Випон выругался. Они послали за Кейлом и велели ему немедленно отказаться от дуэли.
— Но мне сказали: если я откажусь, каждый будет иметь право прикончить меня при первой встрече без предупреждения.
С этим трудно было поспорить, потому что это было правдой, так же, как и то, что Кейл оказался в этом деле страдательной стороной. Тогда перед Маршалом и его Канцлером предстал призванный Соломон
