Тэннер оторопело уставился на мальчика.
— Сначала я просил его вернуть мне прежнего папу, — продолжал тот, — но потом понял, что ничего из этого не выйдет. И я попросил нового. Но может, мои письма где-то затерялись, поэтому я и решил попросить его лично.
— А мама знает, зачем ты искал Санту?
Мальчик покачал головой.
— Ей бы это не понравилось. Она хочет найти для нас папу сама, но у нее не получается. Поэтому я и подумал, что ты мог бы на ней жениться. Ты мне нравишься.
Тэннер не знал, что сказать. У него работа здесь, а у нее в Чикаго. Что он может предложить ей, кроме этой бесконечной зимы, дома, полного убежденных холостяков, и банковского счета, который к весне растает, как снег? А Сэм? Здешняя школа не идет ни в какое сравнение с городскими.
— Боюсь, дружок, надежды на это мало, — сказал он.
— Тогда, может быть, Джо или Хок захотят на ней жениться.
— А ты не подумал о том, что это зависит прежде всего от твоей мамы? Что этот мужчина должен ей нравиться?
Сэм кивнул.
— Ты ей нравишься. Я точно знаю, заметил, как она на тебя смотрит, когда ты не видишь.
Тэннер прикрыл глаза и сжал пальцами виски.
— Думаю, обо всем этом тебе надо поговорить с мамой, — наконец сказал он. — Обещай мне, что поговоришь.
— Обещаю, поговорю. А может, сходим за елкой сейчас?
Тэннер взглянула на доску.
— Мы же не закончили игру.
— Нет, закончили. Мат.
— Тогда иди одевайся. Пойдем…
Он не договорил, увидев, что в дверях стоит Джулия.
Сэм уселся на кушетке.
— Мы пойдем за елкой! — закричал он. — Мам, ты с нами, да?
— Наверное, нет. Я, похоже, немного простудилась, так что мне лучше не выходить.
Тэннер нахмурился.
— Как вы себя чувствуете?
— Просто горло побаливает. Я, видимо, не привыкла к таким температурам, все время мерзну.
— Я приготовлю вам чаю. А вы садитесь здесь, у огня. Тут тепло. И укройтесь чем-нибудь.
Джулия вздохнула.
— Говорю же, со мной все в порядке. Я сама могу приготовить себе чай. И вообще способна о себе позаботиться.
Она поцеловала Сэма, шепнула что-то ему на ухо и, не говоря ни слова, удалилась на кухню. Мальчик изумленно моргнул.
— Кажется, — сказал он, — ты ей разонравился.
— Похоже на то, — согласился Тэннер.
Джулия куталась в одеяло. Сэм сновал туда-сюда, принося ей еду и взахлеб рассказывая о походе за елкой. Тэннер разрешил ему немного поработать топором, и это было еще лучше, чем выслеживание волков вместе с Верди.
После четвертой кружки чаю с медом ее горло перестало болеть, и Джулия уснула. Она проснулась, когда большие напольные часы пробили десять. В доме было тихо, и она решила посмотреть, как там Сэм.
Одеваться не стала, пошла как была: в розовой пижаме и укутанная в одеяло. Джулия сразу почувствовала запах хвои, а из большой комнаты лился мягкий золотистый свет. Она поплотнее закуталась в одеяло, вошла в холл — и замерла на пороге…
У камина стояла высокая, пушистая елка, ее макушка упиралась в потолок. На ветвях горели свечи, бликами отражаясь в старинных игрушках, стеклянные шары переливались всеми цветами радуги. Джулия подошла к елке. Никогда она не видела такой красавицы. Ей показалось, что время обратилось вспять и она перенеслась в детство. Запах хвои и горячего воска будоражил ее воображение.
— Правда, красиво?
Обернувшись, она увидела Тэннера, лежащего на кушетке. Рядом с ним, свернувшись, спал Сэм.
— На чердаке мы нашли еще два ящика игрушек. Настоящие фамильные сокровища. И свечи. Честно говоря, я не думал, что они будут гореть.
— Удивительно красиво. И запах замечательный. Дома у нас бывает только искусственная елка. В квартире по-другому не получается.
— Сэм говорит, что под такую большую елку Санта обязательно принесет ему то, что он хочет.
— Сэм всегда получает то, что хочет. Его отец и я заботимся об этом.
Тэннер хлебнул какой-то янтарной жидкости из стакана, который держал в руке.
— А вы знаете, что Сэм просил на Рождество последние четыре года?
Джулия задумчиво тронула шар на елке и покачала головой.
— Нет. То есть в прошлом году это был Бэтман, а в позапрошлом — Спасатели.
— Нового отца, — сказал Тэннер.
Джулия обернулась и пристально посмотрела на него.
— Это он вам сказал?
Тэннер погладил мальчика по голове.
— Потому он и приехал сюда, потому и искал Санту. Он хотел лично изложить ему свою просьбу.
Джулия прикрыла глаза и помотала головой.
— Сэм никогда не говорил мне об этом.
— Он не хотел обидеть вас.
В уголках ее глаз задрожали слезинки, и она отвернулась к елке.
— Иногда мне кажется, я так мало знаю о нем. Раньше мы говорили обо всем на свете, постоянно были вместе. А теперь он так быстро растет. Я понимаю, ему не хватает мужского общества. И Питер, конечно, тут совсем не подходит.
— Это его отец?
Джулия кивнула.
Тэннер осторожно встал с кушетки, положив голову мальчика на подушку.
— Вы прекрасная мать, Джулия. У него просто трудный возраст. Он хочет быть одновременно и маленьким и взрослым. Поверьте, я знаю, сам через это прошел.
Она невольно улыбнулась.
— Очень мило с вашей стороны так говорить.
Он шагнул к ней.
— Значит ли это, что вы больше не сердитесь на меня?
— Нет, я сержусь.
— А если я попрошу прощения, это поможет?
— Может быть.
Он взял что-то со стола, подошел к ней совсем близко и показал ей. Джулия увидела у него на ладони сухие ягоды.
— Что это?
— Омела. Я нашел в одном из ящиков. Она, конечно, старая и поеденная молью, но, я думаю, вполне пригодна к употреблению. Знаете ведь, что под ветками омелы принято на Рождество целоваться?
Джулия фыркнула и потянулась за ягодами, но Тэннер поднял руку вверх.
— Один поцелуй, — сказал он, — вот все, о чем я прошу. Один поцелуй — и мы снова друзья.
Джулия поднялась на цыпочки и легонько поцеловала его в щеку.
Он обнял ее и притянул к себе, все еще держа омелу над их головами.
