черный кофе. Он склонялся над стойкой, разгадывая кроссворд, и часто задерживался за полдень. Обычно Питу Байерсу были безразличны школьники, болтающиеся без дела, пока идут занятия, но Гас в итоге ему понравился, и он с сочувствием относился к его проблемам в школе. Пит знал о частной жизни многих горожан больше, чем кто-либо в городе, он был осведомлен об их устремлениях и неудачах гораздо лучше их собственных жен и мужей и так же прекрасно знал о том, как живут ученики Хаддан-скул.
Люди, которые были хорошо знакомы с Питом, знали, что он не сплетничает и никого не судит. Он был одинаково любезен и с Карлин, когда она являлась в поисках специальных затычек, чтобы вода не затекала в уши во время плавания, и со старым Рексом Хейли, который был частым посетителем аптеки всю свою жизнь и любил поболтать часок-другой, приходя за кумадином, в надежде, что лекарство поможет предотвратить очередной удар. Когда отец Мэри-Бет Тош заболел раком толстой кишки, а деньги из страховой компании не поступили вовремя, Пит давал Мэри-Бет все необходимые лекарства совершенно бесплатно, спокойно дожидаясь перевода денег. За свою долгую карьеру Пит Байерс перевидал множество больных и умирающих, он был готов побиться об заклад, что куда больше, чем когда-либо увидят эти молодые врачи из медицинского центра в Гамильтоне. В наши дни люди вроде бы и не ходят два раза подряд к одному врачу, Организация медицинского обеспечения швыряет пациентов то туда, то сюда, будто бы они имеют не больше веса и значения, чем колода карт. Доктор Стивенс, который сорок пять лет держал кабинет на Мейн-стрит, был отличный человек, хотя и прикрыл практику и уехал во Флориду, однако еще задолго до отъезда этого врача люди шли именно к Питу, когда хотели поговорить, и, разумеется, продолжали приходить и теперь.
Пит никогда ни с кем не обсуждал того, что ему рассказывали, даже со своей женой Эйлин. Ему и в голову не приходило сообщать ей, у кого из членов садоводческого клуба растут «шишки» на пальцах, а кто уже начал принимать золофт, чтобы привести в порядок нервы. Как-то раз, с год назад, Пит нанял помощника из Гамильтона, парня по имени Джимми Куинн, но как только обнаружил, что его новый ассистент имеет привычку внимательно читать за ланчем истории болезней посетителей, Куинн был уволен тут же, вылетел в тот же день. С тех пор Пит держал все свои бумаги под замком. Даже у его племянника Шона, присланного сюда из Бостона в надежде, что он наконец возьмется за ум и сумеет доучиться последний год в средней школе Гамильтона, не было доступа к этим папкам. Правда, Шон Байерс не входил в число людей, заслуживающих доверия. Это был смуглый приятный юноша семнадцати лет, который умудрился превратить свою жизнь черт знает во что, во всяком случае натворил достаточно, чтобы его мать, любимая сестра Пита, Дженнетт, вмешалась и предприняла решительные действия, хотя всегда была мягкой и покладистой, предпочитая пускать все на самотек. Шон угнал две машины и на одной из них попался. По этой причине он и был помещен под надзор дяди, подальше от дурного влияния большого города, оказался затерянным в глубинке. Когда Шон приступал к работе после дня, проведенного в средней школе Гамильтона, он каждый раз был признателен Гасу за компанию. По крайней мере, в Хаддане нашелся еще один человек, который ненавидит этот городишко так же сильно, как он сам.
— Может, нам с тобой поменяться местами, — предложил Шон Гасу как-то раз.
Шла вторая половина дня, и Шон поглядывал на столик, за которым сидели девочки из Хаддан-скул, ни одна из которых не обращала на него ни малейшего внимания, несмотря на его привлекательную внешность. То, что он работает в аптеке, каким-то волшебным образом делало его невидимым для таких девчонок, как эти.
— Ты будешь ходить в государственную школу, а потом возвращаться сюда мыть посуду, а я буду ходить на твои занятия вместо тебя и глазеть на хорошеньких девчонок.
Руки Гаса дрожали от чрезмерного употребления кофеина и никотина. Со дня приезда в Хаддан он потерял десять фунтов своего и без того недостаточного веса.
— Поверь мне, — заверил Шона Гас, — я здорово выиграю от этой сделки. Хаддан-скул тебя прикончит. Ты моментально сбежишь оттуда. И будешь умолять сжалиться над тобой.
— А с чего бы мне тебе верить? — засмеялся Шон.
Он был из тех людей, которым вечно требуются доказательства, особенно когда доходит до вопроса о доверии. Жизнь его сложилась так, что очень скоро он обнаружил: каждый, кто просит тебя о безоговорочном доверии, скорее всего, запросто тебя прикончит.
Гас решил принять вызов Шона и доказать, что заслуживает доверия. Он заказал одну из горячих булочек, которые только что испекли, именно это и было нужно для его фокуса.
— Дай мне свои часы, — попросил он.
Хотя Шон не спешил отдавать ему часы, он был заинтригован. Он прошел через многие испытания, но в некотором смысле был совершенно невинен, что делало его идеальным объектом надувательства.
— Разве ты не хочешь узнать, можешь ли мне доверять? — спросил Гас.
Часы были подарком матери, который она сделала Шону в день его отъезда в Хаддан. Это была его единственная ценная вещь, но он расстегнул браслет и положил часы на стойку. Гас сделал несколько необходимых предварительных движений, отвлекая внимание своей не горящей энтузиазмом аудитории, и не успел Шон понять, что случилось, как часы исчезли. Даже девушки из Хаддан-скул заинтересовались.
— Наверное, он их проглотил, — предположила одна девушка.
— Наверное, если поднести ухо к его пупку, услышишь, как они тикают, — подхватила вторая.
Гас пропустил их комментарии мимо ушей и сосредоточился на фокусе.
— Думаешь, я потерял твои часы? — поддразнил он Шона. — Может, я их украл. Может, ты совершил огромную ошибку, доверившись мне.
Шон был теперь заинтересован не только в возвращении часов, но и в том, как именно они вернутся. Всю свою жизнь он был уверен, будто знает, что к чему. «Обойди другого, прежде чем он обойдет тебя, живи быстро и яростно». Но сейчас он вдруг осознал, что никогда не задумывался о других вариантах. Может быть, мир не так прост, как ему кажется. Он положил обе руки на прилавок, совершенно не заботясь о том, что кто-то из посетителей просит счет, а кто-то требует кофе на вынос. Он полностью сосредоточился.
— Ну, давай, — сказал он Гасу. — Продолжай.
Гас взял с прилавка нож и разрезал булочку, лежащую перед ним на тарелке. Там, на мякише, лежали запотевшие часы.
— Старик! — Шон был изумлен. — Ну ты даешь! Как ты это сделал?
Но Гас только пожал плечами и пошел забрать рецепт, заполненный для него Питом. Гас не собирался посвящать Шона в подробности фокуса. Нужно хорошо подумать, прежде чем рассказывать о чем-либо, но даже самые осторожные все-таки собираются с духом и выбирают того, которому можно довериться. Как и многие до него, человеком, которому Гас решил выложить все, был Пит.
— А что со второй моей проблемой? — спросил он аптекаря, когда подписывал страховочную квитанцию на свое лекарство.
Было тринадцатое число, и Гас надеялся, что Пит поможет разрешить его проблему с «Меловым домом».
— Я над этим работаю, — заверил его Пит. — У меня уже есть несколько идей. Если ты начнешь ходить в школу, вместо того чтобы просиживать здесь целыми днями, то покажешь всем остальным, какой ты умный, и окажешься в выигрыше. Именно об этом я всегда говорил Шону.
— И вы рассказывали ему о зубной фее?[2] О правде и справедливости и о том, как кроткие духом унаследуют землю?
Гас теперь был твердо уверен, что кроткие духом ничего не унаследуют в Хаддане, вот почему этим вечером уложил рюкзак и отправился на станцию. Он не собирался принимать участие в варварских ритуалах «Клуба магов». В тот час, когда Натаниэль Гибб разворачивал окровавленную кроличью лапку, завернутую в носовой платок, который бабушка подарила ему на Рождество, Гас высматривал восьмичасовой поезд до Бостона. Вечер был прохладный, близилась зима. Дожидаясь поезда, Гас думал о своем отце и огромных надеждах, какие Пирс-старший питал до сих пор. Он думал о том, сколько долгих часов уйдет на дорогу до Нью-Йорка, и о том, сколько раз он переходил из школы в школу, и какое разочарование должен вызывать. А затем, прежде чем успел себя одернуть, он подумал о серебристых волосах Карлин и об исходящем от нее запахе мыла и плавательного бассейна. Около восьми мимо проехала патрульная машина, и один из копов высунулся из окна спросить, чего Гас здесь дожидается. Гас не имел ни
