– А ведь правда, – согласилась Юля. – Извини, Алиса, я как-то не подумала об этом.
– Что ж, на первый раз прощаю, – кивнула Алиса. – Признание Смеховой в том, что она неправа, дорогого стоит.
Юля въехала во двор девятиэтажного дома и, увидев свободное место у небольшого заборчика, огораживающего детскую площадку, направила машину туда.
– Как хорошо люди стали жить, у домов столько машин стоит, плюнуть некуда, – проворчала она, пытаясь впихнуть автомобиль в небольшое пространство, чтобы потом можно было выехать обратно. – Кажется, здесь, – проговорила она, посмотрев на листок, на котором был написан адрес. – Ну что, адвокат, вперед и с песней?
– Пошли, – ответила Алиса, поправляя прическу перед зеркалом заднего обзора. – На голове вроде порядок, только губы подкрашу.
– Да и так нормально. Для кого прихорашиваться? Для алкоголиков? – засмеялась Юля.
– Адвокат должен всегда выглядеть безупречно, неважно, с кем ему предстоит беседовать, с алкоголиками или олигархами, – заметила Алиса, неторопливо водя помадой по губам. – Я готова, идем.
Девушки вылезли из машины и вошли в крайний подъезд дома. Поднявшись на лифте на последний, девятый этаж, они остановились у двери.
– Давай, жми, – почему-то шепотом велела Юлька, показывая на кнопку звонка.
Алиса послушно позвонила и, вытащив из кармана носовой платок, вытерла вспотевшие ладони.
– Что-то я волнуюсь, сама не знаю почему, – призналась она.
– И меня трясет, словно сейчас решается не судьба Князева, а моя собственная.
– Тш-ш, кажется, кто-то идет, – шикнула Алиса и, выпрямив спину, строгим взглядом уставилась на дверь.
За дверью послышалось чье-то покашливание, и через мгновение она распахнулась. На пороге возникла еще совсем нестарая женщина с опухшими глазами и нечесаными волосами.
«Вобла», – окрестила ее про себя Юлька, глядя на ее невозможную худобу.
– Чего надо? – спросила хозяйка квартиры, с подозрением разглядывая девушек. – Если вы к Настьке, так нет ее, померла она.
– Здравствуйте, примите наши соболезнования, – очень душевно произнесла Алиса. Юлька промолчала, лишь кивнула головой в знак приветствия.
– А что мне от ваших соболезнований? – проворчала женщина. – Из них каши не сваришь и шубы не сошьешь.
– Я так понимаю, вы Людмила Ивановна, мама Анастасии? – спросила Алиса, решив не обращать внимания на ворчание несимпатичной особы.
– Ну, я Людмила Ивановна, и что с того? – прищурилась та. – Чего надо-то?
– Нам нужно с вами поговорить, – ответила Алиса. – Можно пройти в квартиру?
– Нечего вам в моей квартире делать, здесь говорите, – категорически возразила женщина.
– Неудобно как-то… на пороге, – откровенно растерялась Алиса. – Мне нужно кое о чем спросить.
– Вот и спрашивай, а захочу я отвечать или нет, еще посмотрю, – отрезала алкоголичка.
– Но это конфиденциальный разговор…
– Чё?
– Вы же не хотите, чтобы все соседи слышали, о чем мы с вами будем говорить? – сделала еще одну попытку Алиса.
– А начхать мне на соседей, мне с ними детей не крестить, – усмехнулась женщина. – Хочешь – говори здесь, а нет, так я пошла, – проговорила она и уже вознамерилась закрыть перед девушками дверь.
– А если вот так? – подсуетилась Юлька, и в ее руках, словно у фокусника, появилась синенькая купюра достоинством в тысячу рублей.
– Ну, коли так, проходите, – мгновенно подобрела Людмила Ивановна и, проворно выхватив деньги из рук девушки, отступила назад, пропуская гостей в квартиру. Те прошли, и хозяйка пригласила их в кухню.
– Проходите сюда, в комнате муж спит, не нужно его беспокоить, – проговорила она, поглаживая карман, куда сунула тысячную купюру.
– У вас однокомнатная квартира? – спросила Алиса.
– Нет, у нас две комнаты, во второй жила Настька… Настенька, доченька наша, – притворно всхлипнула она. – И мы ее пока закрыли. Потом найдем какого-нибудь постояльца, сдадим. А что делать? Жить на что- то надо? Вон дороговизна кругом какая, хоть и в магазин не ходи. Кто-то жирует, а такие, как мы, скоро с голоду пухнуть начнут!
«Ты-то распухнешь, как же, только не от голода, а от водки», – подумала Юлька, с отвращением глядя на неопрятную бабу.
– Этот гад, этот миллионщик, убил нашу девочку, кормилицу нашу, – сморщилась женщина. – Осиротил нас с отцом, сволочь такая! Думает, если он богач, значит, ничего ему и не будет? Только вот ему! – она покрутила кукишем перед носом у Алисы. – Будет теперь сидеть как миленький, а фирма его пусть платит нам за ущерб!
– Обещали заплатить?
– А куда они денутся? Заплатят как миленькие, не фирма, так жена его. Почему это мы должны страдать? По какому такому праву он убил нашу дочку, кормилицу нашу? – злобно спросила она.
– Скажите, Людмила Ивановна, а зачем вы соврали следователю, что Князев был знаком с вашей дочерью и даже подвозил ее домой на машине? – неожиданно спросила Алиса.
– А затем и соврала… – сердито сверкнула глазами баба и сообразила, что говорит не то, что нужно. – Чевой-то ты плетешь, девка? – опомнилась она. – Никому я ничего не врала, а говорила чистую правду! Вон и у отца можете спросить, мы вместе видели его машину, как он несколько раз подвозил нашу дочку, Настеньку.
– Где и когда вы ее видели?
– Как это где? Здесь и видели, в окно.
– И сразу номер запомнили?
– Да, запомнили! А почему нет? Я еще не старуха столетняя, с памятью все в порядке.
– И, я понимаю, со зрением – тоже?
– В каком смысле – со зрением? – хлопнула глазами Людмила Ивановна.
– Ну, вы же сказали, что видели машину в окно, или я ошибаюсь?
– Ну да, в окно. И что с того?
– Нет, ничего, просто у вас девятый этаж, – пожала Алиса плечами. – Я на зрение вроде бы тоже не жалуюсь, однако рассмотреть из вашего окна номер чьей-то машины вряд ли смогу, – с вежливой улыбкой ответила она и, встав со стула, подошла к окну. – Ну вот, так я и думала: ничего не видно, ни одной цифры.
– Ты не видишь, зато я все вижу, – выкрикнула женщина, понимая, что ее зажимают в угол.
– И окна ваши выходят не в сторону подъезда, а совсем в другую, – не дрогнув, продолжала Алиса.
– Ну и что?
– Обычно на машине человека подвозят к самому подъезду.
– А она выходила с этой стороны, – не сдавалась женщина.
– Говорите, память у вас хорошая, Людмила Ивановна? – вкрадчиво напомнила Алиса.
– Не жалуюсь, – буркнула та.
– А вы не могли бы мне сейчас повторить номер машины, на которой подвозили вашу дочь?
– Номер? – растерялась женщина.
– Ну да, номер машины Князева. Ведь вы утверждаете, что именно он подвозил ее?
– С кем это ты болтаешь? – послышался хриплый мужской голос от двери, и все, как по команде, повернулись в ту сторону. На пороге кухни стоял мужик в трусах и майке, с всклокоченными волосами и такими же, как у жены, опухшими глазами. – Кто такие?
– А и правда, вы кто такие будете? – опомнилась Людмила Ивановна, сообразив, что так и не узнала, кто эти девицы и по какому праву они задают ей вопросы.
– Я – Скуратова Алиса Андреевна, являюсь адвокатом небезызвестного вам Князева Дмитрия
