«Действительно: за что Александру Юрьевну, а главное – кто? – подумала Юля. – Как Кате об этом сказать, ума не приложу, – нахмурилась она. – Что с ней будет, когда она узнает, что ее мать умерла не своей смертью, а от яда?»
В крови у женщины нашли какую-то отраву африканского происхождения. Она и спровоцировала приступ, да такой силы, что шансов выжить у Катиной матери практически не было. Юлия сама занималась оформлением всех документов, поэтому первой узнала о том, что показало вскрытие. Естественно, завели уголовное дело, но Юля попросила, чтобы Екатерине пока ничего не говорили, только после похорон. Это дело поручили майору, ведущему дело Дмитрия Князева. Он сразу же понял, о ком идет речь, и пошел навстречу просьбам Юлии.
– Вот уж действительно, пути господни неисповедимы, – подивился майор. – Не думал, что мне придется снова встречаться с этой настырной девушкой, да еще и по поводу таких печальных событий. А что вы думаете на этот счет? – спросил он у Юли. – У вас есть какие-нибудь предположения? Или, может быть, догадки? Кому понадобилось травить пожилую женщину?
– Не знаю, – ответила Юля. – Вы – следователь, вот и разберитесь. Очень надеюсь, что на этот раз вы найдете настоящего преступника.
– Что вы подразумеваете под словами: на этот раз? – откровенно удивился майор.
– Нет, ничего, не обращайте внимания, – сморщилась Юлька. – Нервы, знаете ли, шалят в последнее время, несу сама не знаю что. Я уверена, что вы непременно раскроете это преступление. Можно, я пойду? У меня очень много дел в связи с похоронами. Сегодня повторная экспертиза, нам разрешили забрать тело завтра. Катя раздавлена горем и абсолютно беспомощна, мне приходится ей помогать.
– Да-да, конечно, идите, я вам позвоню.
– Надеюсь, вы сдержите слово и не будете беспокоить Екатерину до тех пор, пока я вам не скажу? – напомнила Юля. – Она очень нервничает, и известие о том, что ее мать отравили, может воспринять неадекватно. Вы тогда вообще не сумеете ничего от нее добиться.
– Я же пообещал, – кивнул майор. – Уж если я даю слово, нарушать его – не в моих правилах.
– Спасибо, Михаил Михайлович, – улыбнулась Юлия, впервые назвав следователя по имени-отчеству. – Всего вам доброго.
– До свидания, – кивнул головой тот, провожая девушку взглядом. – Похоже, на мою голову свалился еще один «глухарь», – тяжело вздохнул он, когда за Юлей закрылась дверь. – А нужен он мне, как рыбе зонтик! Очередное повышение не за горами, и нате вам – получайте очередной труп! И что же делать? Выход только один. Нужно во что бы то ни стало доказать, что дамочка просто-напросто решила свести счеты с жизнью и приняла яд по собственной воле. Да я почти уверен, что она сделала это сама. А что не было никакой предсмертной записки, еще ни о чем не говорит. Просто придется поискать свидетеля, которому она говорила, что устала жить. Все именно так и было, никаких сомнений! Кому нужна обычная простая женщина, чтобы ее травить? Она что – наследница миллионера? Или чья-то богатая тетушка? Простая медсестра в рядовой городской больнице! Вывод напрашивается сам собой: дамочке надоела ее никчемная жизнь, и она… А что яд африканский, тоже неудивительно. В наше время это не проблема: были бы деньги, и покупайте хоть африканского слона, не то что яд. На том и остановимся – самоубийство!
Придя к выводу методом своего, как он считал, супердедуктивного мышления, господин Коровин Михаил Михайлович, следователь по особо важным делам, имеющий чин майора милиции, почти успокоился, уверенный в своей правоте. Или почти уверенный – для него это было одно и то же. Главное, чтобы очередная звездочка, которую он уже мысленно видел на своих погонах, множество раз снившаяся ему, вдруг внезапно не погасла из-за какой-то медсестры. «Самоубийство – очень хорошая версия, а главное, правдоподобная», – рассуждал он…
Юля с жалостью смотрела на измученное, бледное лицо Екатерины, гадая, как она воспримет страшную новость о насильственной смерти своей матери.
«Кому могла помешать Александра Юрьевна? – подумала Смехова. – Такая добрая, приветливая, бесконфликтная женщина! Ладно, будем надеяться, что майор разберется, в чем дело, хотя, если честно, не вызывает он у меня доверия! Глазки так и бегают, как перепуганные мыши при встрече с котом».
На кладбище приехали коллеги Александры Юрьевны и человек десять сотрудников компании «Вокруг Света», чтобы поддержать Екатерину, за что она им была очень признательна. Юля внимательно разглядывала их, моментально переключившись на происшествие с Князевым. Она надеялась, что может неожиданно появиться хоть какая-то зацепка или она услышит чей-либо неосторожный разговор. Юля не спеша переходила от одних групп людей к другим, прислушиваясь к их беседам. Ее надежды не оправдались: почти все скорбно молчали, лишь изредка перекидываясь незначительными фразами, и никто конкретно не вызывал подозрения.
– Юля, ты прямо как Мегрэ за всеми наблюдаешь, только трубки во рту не хватает, – зашептала ей на ухо Алиса, когда, сделав круг, Смехова подошла к подруге.
– С трубкой во рту ходил Шерлок Холмс, – заметила девушка.
– Мегрэ тоже. Нужно почаще зарубежную литературу читать, темнота!
– Сама ты темнота, – нахмурилась Юлька. – А я читаю только то, что мне интересно. И что такого страшного я сделала? Просто решила постоять, послушать, о чем говорят. Вдруг узнаю что-нибудь интересное…
– Нельзя так навязчиво рассматривать людей, это не очень-то красиво выглядит со стороны, – не дала ей договорить Скуратова.
– Так я же для дела!
– Это неважно, не забывай, что мы на похоронах. Ты бы еще лупу с собой прихватила!
– Неужели так заметно? – удивилась Юля.
– Невооруженным взглядом.
– Ладно, больше не буду, – пообещала Смехова. – Слушай, а может, прямо сейчас и поговорить с Незнамовым? Вон он, стоит рядом с Катериной.
– Ты разве с ним знакома?
– Нет, впервые вижу.
– А откуда тогда знаешь, что это Незнамов?
– Сорока на хвосте принесла, – усмехнулась Юлька. – А если быть до конца точной, то целых две сороки. Вон, видишь, две девицы стоят?
– Где?
– Неподалеку от березы, у одной в руках гвоздики, а у второй – белые хризантемы.
– Да-да, вижу. И что они тебе на хвостах принесли?
– Я услышала… клянусь, совершенно случайно, с каким жаром они обсуждали внешность Незнамова – как чертовски ему к лицу черная рубашка. Еще они обменялись впечатлениями о том, каков он в постели. Очень подходящее время и место нашли для подобных разговоров, – криво усмехнулась Юлька. – Это все, чем мне удалось разжиться. В остальном – пустой треп, чуть ли не о погоде. Удивляюсь, до чего же люди стали жестокими и равнодушными! Никого не волнует чужое горе. Пришли на похороны, а болтают черт знает о чем!
– А чему ты удивляешься, Юля? Время такое, у каждого своих проблем невпроворот. Хорошо, что вообще пришли, для Кати это какая-никакая, а поддержка, – вздохнула Алиса. – Когда я к своим бабушке с дедушкой на могилу ходила, похороны одни видела. Три человека у могилы и стояли, а покойный-то вроде не старый совсем. Я специально подошла, посмотрела надпись на кресте – сорок лет мужчине.
– Значит, так жил и столько хорошего в этой жизни для людей сделал, что даже в последний путь проводить его было некому. Ну, как тебе моя идея? – снова спросила Юля.
– Какая?
– Поговорить с Незнамовым, и немедленно.
– С ума ты, что ли, сошла? – возмутилась Алиса. – Ты все же не на крестинах, а на похоронах!
– Ну и что? Почему бы и не поговорить? Мы до сих пор так и не смогли встретиться ни с Лыковым, ни с Незнамовым, а времени уже прошло более чем достаточно.
– И что? До сих пор не смогли, значит, позже это сделаем.
– А Лыков, интересно, тоже пришел, как ты думаешь?
– Понятия не имею.
