– Это вы к чему? Если к тому, что я могла отравить свою родную мать из-за денег, то мне вас жаль, господин Коровин.
– Заметьте, вы сами произнесли эти слова, у меня даже и в мыслях не было подобного предположения.
– Да ладно вам, – сморщилась Катя. – На вашем лбу написано, какие у вас предположения.
– Екатерина Васильевна, вы вне моих подозрений, я уверен в том, что ваша матушка отравилась сама.
– Но почему, почему вы так уверены?
– Все очень просто, – пожал следователь плечами. – Логический вывод. Вы только что сами мне говорили, что она – очень добрый, бесконфликтный человек, врагов у нее нет и быть не может?
– И повторю это хоть сто раз!
– Из этого следует, что травить ее некому, что означает… Вы понимаете меня?
– Чисто по-человечески я вас прекрасно понимаю. Возиться с убийством какой-то обычной медсестры – это так скучно. И главное, никому это неинтересно и не нужно, кроме ее дочери. Зачем напрягаться, если можно закрыть дело за неимением состава преступления и объявить случившееся суицидом? Я права, господин майор? – с сарказмом спросила она.
– Ну, в какой-то степени, – осторожно согласился тот.
– Так вот я заявляю совершенно официально, что не приму такую версию. Моя мать не могла отравиться сама, у нее не было для этого причин, ее кто-то убил, и ваша задача – выяснить, кто это сделал, – четко и твердо произнесла Екатерина. – Если у вас есть ко мне вопросы – задавайте, если нет, то разрешите откланяться, я очень устала и хочу отдохнуть.
– Нет, вопросов нет… пока нет, – нехотя ответил майор. – Но, раз вы настаиваете на том, что вашу мать…
– Вы правильно заметили: именно настаиваю, – не дала ему договорить Катя, поднимаясь со стула. – И очень надеюсь на то, что вы не пойдете путем наименьшего сопротивления, как произошло в случае с Дмитрием Князевым.
– А при чем здесь Князев? – насторожился Коровин.
– Да это я так, к слову, – грустно улыбнулась Екатерина и скрылась за дверью.
Девушка вышла за ворота и подошла к машине, в которой сидели Юля с Алисой. Подруги с нетерпением ждали ее.
– Ну, что? – спросила Юля, как только Катя села на соседнее сиденье. – Что следователь говорит?
– Ой, даже не спрашивай, меня трясет до сих пор, – нахмурилась Катя. – Не поверишь: он предлагает мне согласиться с версией, что моя мать покончила жизнь самоубийством!
– Это как?!
– А вот так, – Катя развела руками. – Все очень просто, это самый оптимальный вариант закрыть следствие за неимением состава преступления: суицид, и все.
– Что ты ему ответила на это… предложение?
– Да я никогда в жизни не приму такую чудовищную версию!
– Я говорила: мне нужно было пойти туда вместе с тобой, – заметила Алиса. – Не понимаю, почему ты не захотела. Как-никак я все-таки адвокат, сумела бы поставить этого следователя на место.
– В качестве кого ты бы туда пошла? Он же осведомлен о том, что у Князева появился адвокат, и наверняка уже знает тебя в лицо.
– Я с ним еще не встречалась, документы мне передали через поверенного нашей адвокатской конторы.
– Алиса, я тебя умоляю, – вклинилась Юля. – Ты могла и не заметить, как тебя срисовали. Катя была права, что не взяла тебя с собой, наверняка следак не стал бы при тебе такое говорить. Итак, он предлагает версию самоубийства? – переспросила она.
– Именно, – отрезала Екатерина.
– И ты не согласна?
– Естественно, нет!
– Почему? А вдруг он прав?
– Юля, какое же это самоубийство? С какой стати моей матери это делать? Ты же прекрасно ее знала! На любую проблему мама всегда смотрела с юмором, она никогда не унывала. С чего бы ей вдруг травиться? Бред какой-то! Буквально за несколько дней до смерти она сидела в Интернете, выбирала мебель для кухни. Все мечтала, как будет заниматься интерьером, какой подберет текстиль…
– Катя, может, у нее на работе что-нибудь эдакое случилось? – предположила Юля. – Или в личном плане?
– Юля, прекрати говорить ерунду, – сморщилась Катя. – У нас никогда не было секретов друг от друга. Если бы у мамы что-то на работе произошло, я бы первой об этом узнала. Да и в личном плане у нее все было в порядке. Один вдовец ее замуж звал, но она не соглашалась. Встречались они два раза в неделю, на его территории, вот и весь ее «личный план». Я ей даже о Дмитрии рассказала.
– Какими бы близкими люди ни были, все равно, чужая душа – потемки. Вдруг она тебя просто расстраивать не хотела, поэтому ничего и не говорила?
– Я бы сразу заметила, если бы с ней происходило что-то не то. Да она даже в то утро, придя с дежурства, попросила, чтобы через три часа я ее разбудила. Сказала, что у ее приятельницы день рождения, собиралась в парикмахерскую, а потом на торжество. Стал бы человек, вознамерившийся покончить жизнь самоубийством, планировать сперва сделать укладку, а потом отправиться на вечеринку? Кстати, она туда со своим вдовцом хотела пойти, я слышала, как они по телефону договаривались. Нет, Юля, с мамой все было в порядке, я это точно знаю. И, что бы мне ни говорили, я все равно никогда в жизни не соглашусь с тем, что она покончила с собой. Ее отравили, в этом я уверена так же, как и в том, что разговариваю с тобой.
– И что ты собираешься делать?
– А что мне остается? Надо вновь обратиться к твоим Чугункиным, – сказала Катя. – Я уверена, что от Коровина нам справедливости не дождаться. Ему ничего не стоит поступить так, как он хочет, и он обязательно будет добиваться согласованности со своей версией.
– Едем в офис, – согласилась Юлька. – Я, кстати, отпросилась всего на час, а прошло уже два. Данила наверняка уже стены по кирпичикам разбирает от злости, трубку-то я отключила, – хихикнула она. – А Кириллу приходится одному по городу носиться, тоже небось матерится на чем свет стоит в мой адрес. Алиса, ты с нами?
– Конечно, с вами, у меня есть вопросы к твоим близнецам.
– Какие?
– Помнишь, мы говорили о клубах любителей охоты?
– Ну да.
– Чугункины должны были ими заняться.
– Ты же говорила, что это мартышкин труд, он ничего не даст, только время потратим.
– Именно так, если бы не одно обстоятельство. Оказывается, друг отца твоих Чугункиных – председатель ассоциации клубов. Ребята сказали, что попросят отца помочь нам встретиться с его приятелем.
– А почему ты мне об этом не сказала?
– Времени не было.
– Скуратова, ты – нахалка, – возмутилась Юля. – Я тебе о каждом своем шаге рассказываю, все свои мысли выкладываю как на духу, а ты, значит, меня побоку? Такую информацию скрываешь?
– Не говори глупости, ничего я не скрываю, – возразила Алиса. – Иначе я бы тебе и сейчас ничего не сообщила. Просто у меня принцип: не опережать течение событий.
Зазвонил Катин телефон, и девушкам пришлось прекратить спор.
– О господи, кто-то с работы, – охнула Катя. – Мне только их и не хватало. Знают же, что у меня отгулы, зачем названивают? Алло, слушаю, – недовольно проговорила она в трубку.
– Катя, привет, это Светлана, – услышала она голос сослуживицы. – Катя, я знаю, что тебе не до работы, но тут такое дело….
