сделала.
В зале повисла мертвая тишина, лишь один Коровин вскочил с места и закричал:
– Ваша честь, это признание – подделка! Тришина покончила жизнь самоубийством не далее как полторы недели тому назад, а она, – ткнул он пальцем в сторону Алисы, – воспользовалась этим и сварганила документ, чтобы вытащить своего клиента из тюрьмы!
– Ваша честь, к признанию Тришиной прилагается справка о графологической экспертизе, она подтверждает, что документ был написан ее рукой, – спокойно произнесла Алиса. – К тому же есть еще один человек, который может подтвердить: все написанное в этом документе, – правда, – бросила она взгляд в сторону Кузнецова. – Он видел собственными глазами, как и кем было совершено убийство Самохиной.
Коровин резко захлопнул рот, не переставая хлопать глазами, и плюхнулся обратно на свое место. После некоторого затишья зал взорвался гулом голосов, и все одновременно начали обсуждать сенсационное заявление. Судья приподнял молоточек, чтобы стукнуть им и успокоить всех, но потом, махнув рукой, положил его на место. Он понял, что в данную минуту это не поможет, не произведет должного эффекта, до того все были шокированы и возбуждены. Кузнецов, воспользовавшись ситуацией, начал было незаметно пробираться к выходу, но… столкнулся у дверей с братьями Чугункиными, которые встретили его с широкими улыбками на лицах. Они, не создавая шума, проводили поникшего вице-президента обратно на его место, а сами сели по бокам. Секретарь передал судье документы, и тот после пяти минут обсуждения с присяжными этих неожиданно появившихся данных объявил, что суд удаляется на экстренное совещание.
Эпилог
– Катерина, привет, дорогая! – воскликнула Юлька, увидев девушку в дверях приемной. – Совсем зазналась, не звонишь, не пишешь.
– Здравствуй, Юленька. Прости, столько дел навалилось, продохнуть некогда. Дима меня ввел в совет директоров, такая ответственность, сама понимаешь.
– Да ну? – удивилась Юля. – Прямо так сразу и в совет директоров?
– Да, сама удивляюсь, – Екатерина развела руками. – Сижу, штудирую документы, не поднимая головы. Нужно войти в курс дела, чтобы оправдать такое доверие.
– А как у вас дела в личном плане? – хитро прищурилась Юля. – Все тип-топ, надеюсь?
– Ой, даже боюсь сглазить! Уже через неделю назначено слушание о разводе, а Маргарита, как нарочно, осаждает Дмитрия звонками. Не поверишь, по пятнадцать раз на дню ему звонит.
– А он?
– А что – он? Вроде пока держится непреклонно, но там же маленький сын…
– Ребенок – очень серьезный довод в пользу мамаши, но если Димка простит ей такое предательство, он будет последней тряпкой, – нахмурилась Юлька.
– Дима также говорит, что никогда не простит, а там – кто его знает?
– Ты мне не сказала, как у вас дела обстоят, в основном постельные? – засмеялась Юля.
– Вроде нормально, – неуверенно ответила Катя.
– Так нормально или вроде?
– Нормально, – повторила девушка и покраснела, как морковка. – И, знаешь, мне даже все равно, что будет дальше. Главное, я счастлива сейчас, а потом… Это совсем неважно. В общем, время покажет, я не хочу ни о чем думать.
– Как он, пришел в себя после всей этой истории? – заботливо поинтересовалась Юля. – Такое пришлось пережить человеку!
– Приходит понемногу, но все равно, иногда ночью встает, курит. Пять лет ведь не курил! Говорит, обязательно бросит, как только все успокоится и забудется. Я его ни о чем не спрашиваю, понимаю, как ему тяжело, столько жутких событий за очень короткое время.
– Ничего, все уляжется. Я до сих пор не могу забыть его лицо, когда его освободили прямо в зале суда, – улыбнулась Юлька. – До чего же оно было глупое… и счастливое одновременно! О твоей физиономии я вообще молчу! Жаль, фотоаппарата с собой не было, это стоило запечатлеть для истории и потомков.
– Ой, я тот момент как сквозь туман помню, – сказала Катя. – Боялась: вот-вот проснусь – и пойму, что это всего лишь сон. Кругом все кричат, меня кто-то обнимает, говорит, какая я умница, что обратилась к такому хорошему адвокату. А у меня в тот момент только Димино лицо и стояло перед глазами. Да, ему пришлось пережить много неприятных минут, таких, что и злейшему врагу не пожелаешь.
– Со временем все забудется, вот увидишь, – повторила Юля. – Время было, есть и останется лучшим лекарем от всех душевных травм.
– Дай бог, чтобы так и было. Юля, меня все время мучает один вопрос. А что, если он со мной сейчас только из чувства благодарности?
– Ну, ты и дура! – Юля всплеснула руками. – Кто же в постель ложится из чувства благодарности? Для этого было бы вполне достаточно повысить тебя по службе.
– Ты так думаешь?
– Уверена.
– Ну, слава богу, камень с души, – облегченно вздохнула Катя. – Спасибо, Юля, успокоила.
– На здоровье. Обращайся когда угодно. Кстати, что слышно о Кузнецове? – вспомнила Юля.
– А он все-таки сбежал, несмотря на подписку о невыезде, – сообщила Катя. – Его нужно было взять под стражу прямо в зале суда. О возбуждении уголовного дела объявили, а мера пресечения – всего лишь подписка. Странные у нас все-таки законы.
– Да уж, законы у нас… Ладно, бог с ним, с Кузнецовым. Хотя я на него зла как не знаю кто! Ты же помнишь, как он нас с Алиской напугал? За одно это я бы ему срок припаяла. Когда дело касается детей и стариков, я сатанею от злости! Сбежал, значит? Ну ничего, от людей убежать несложно, а вот от самого себя – это еще никому не удавалось. Надеюсь, совесть загрызет его до смерти.
– У таких людей, как Кузнецов, вряд ли имеется совесть, поэтому грызть его некому, – невесело улыбнулась Екатерина. – Тем более что денег со счетов компании он снял предостаточно. Можно сказать, с толком воспользовался своим пребыванием в кресле руководителя.
– Он еще и деньги упер?! – ахнула Юлька. – Вот сукин сын, а!
– Слава богу, не так много, как можно было бы ожидать, видимо, просто не успел, – отметила Екатерина.
– Пусть он ими подавится! А вообще, как дела в компании?
– Вроде все хорошо, входим в нормальный рабочий ритм. Кроме Кузнецова, еще одного акционера тоже больше с нами нет. Он продал свои акции Диме и ушел. Лыков хотел уволиться, но Дима его не отпустил, Вадим очень хороший специалист. Костя Незнамов по-прежнему не пропускает мимо себя ни одной юбки. В общем, жизнь продолжается. Юля, что мы все о нас и о компании? Ты лучше скажи, как поживает Алиса? Я ей так благодарна, о Диме я уж не говорю, это вопрос отдельный.
– Токсикоз у нее сильный, просто наизнанку выворачивает, – сказала Юля. – Скуратова скоро во второй раз станет мамочкой.
– Ой, правда? Вот счастливая!
– Не то слово, – согласилась Юля. – Только, когда мне звонит, все время говорит: «Смехова, я уже чувствую, что родится такая же Катастрофа, как и ты. Если она мне, еще в утробе будучи, всю душу выматывает, что же начнется, когда она появится на свет? Я даже думать об этом боюсь!»
– А она уже знает, что будет девочка?
– Алиса понятия не имеет, кто у нее будет, но уверена, что родится именно девочка. Это она мой заказ выполняет. Когда я их с Марковым поженила, сделала заказ на девочку, которую они обязательно назовут Юлькой, а я буду у нее крестной мамой.
– Первый заказ ей выполнить не удалось? У них же первый мальчик.
– Мальчика они еще до свадьбы родили, а поженились, когда ему уже почти четыре года было.
– Это как же?
– О, это долгая история, похлеще, чем у тебя с Князевым, – махнула Юлька рукой. – Как-нибудь расскажу при случае. Кстати, хоть у нее и токсикоз, а свою угрозу относительно Коровина она все-таки выполнила, – вспомнила Юлька. – Поперли его из органов, правда, жестко поступать с ним не стали, а
