– Да что вы, деточка, не нужно мне ничего. Матушка больного мне хорошо платит.
– Возьмите, возьмите, это вам за информацию, – улыбнулась Ника.
Нянечка ушла, а Вероника еще раз посмотрела на Демидова:
– Вот видишь, Вадим, кто-то очень хочет, чтобы ты побыстрее умер. Очень тебя прошу, выживи всем назло, не доставляй им такой радости. Я завтра опять приду, до свидания.
Ника вышла из палаты и тут же увидела медсестру Леночку.
– Ну что ж, моя хорошая, давай рассказывай!
– Что рассказывать? – прошептала девушка.
– О чем ты говорила с мужчиной? Или лучше скажи, сколько он тебе заплатил?
– За что заплатил? Что вы такое говорите? Никто мне ничего не платил, – скороговоркой затараторила Лена.
– Тогда мне придется прямо сейчас вызвать милицию и рассказать им все.
– Не надо милицию, – тихо прошептала девушка и быстро заговорила: – Да, ко мне подошел мужчина с бородкой, я его раньше здесь никогда не видела, и положил на стол коробку конфет, а сверху сто долларов. Я поинтересовалась, за что, а он улыбнулся и сказал: «Вадим мой двоюродный брат, и я очень беспокоюсь за него. Хочу, чтобы вы получше смотрели за ним». Я совсем не удивилась, родственники очень часто нам приплачивают, правда, не так много, чтобы побольше уделяли внимания их близким. Потом этот мужчина попросил меня сходить на первый этаж и купить ему минеральной воды. Извинился за эту просьбу, но объяснил, что от волнения у него пересохло во рту. Я ничего не увидела в этой просьбе плохого и пошла вниз, а он – в палату к Демидову. Когда я опять поднялась в отделение, здесь уже стоял переполох. У нас на первом этаже ларек есть, а когда я туда спустилась, он закрыт был, ну я и сбегала в магазин. Он у нас здесь совсем рядом с больницей. Меня и не было-то всего минут двадцать от силы, а Виктор Иванович раскричался, говорит, что я где-то целый час шастаю. Честное слово ни в чем я не виновата, до меня только потом дошло, что тот мужчина покушался на жизнь больного, когда Виктор Иванович про милицию сказал. Я так испугалась, еще подумают, что я с ним заодно, поэтому и сказала, что никто не приходил. А я, честное слово, ни сном ни духом… – И Леночка разрыдалась. – А потом, ведь могло и случайно все произойти, у нас иногда перебои с электричеством бывают, на одну секунду мигнет, и все, приборы могут отключиться. Поэтому мы и должны здесь неотлучно сидеть, чтобы не дай бог такое не произошло. Моя вина в том, что я никого вместо себя не оставила, но я подумала, что быстро вернусь, а брат больного пока здесь посмотрит. У нас зарплата кот наплакал, а он мне сразу сто долларов… Как я могла ему отказать в такой пустяковой просьбе, за водой сбегать? – девушка с новой силой брызнула слезами.
– Ладно, не реви, я тебе верю, – успокоила Вероника медсестру. – Но теперь смотри, никого посторонних не пускай. А я пойду с врачом поговорю, думаю, что на время нужно вообще прекратить всякие посещения.
Подойдя к кабинету главврача отделения, Ника осторожно постучала в дверь.
– Да, да войдите, – услышала она и решительно шагнула в кабинет.
Глава 18
Вероника ехала в своей машине, напряженно вцепившись в руль одной рукой. Движение на дорогах было интенсивным, и ей было нелегко управлять машиной. Они с доктором проговорили целый час и приняли хорошее решение. Но чтобы его осуществить, нужно было посоветоваться со следователем, который вел дело Демидовых, то есть с Сергеем Никитиным. Ника представила, как вытянется его лицо, когда он вновь увидит ее в своем кабинете. После ее сегодняшнего визита он наверняка еще не перестал капать себе валерьянку. Вероника улыбнулась и подумала: «Ничего, будем надеяться, что он выдержит и соизволит выслушать меня».
К сожалению, увидеться с Сергеем Веронике не удалось: он уехал на срочный вызов. Девушка чертыхнулась и отправилась домой. Когда она вошла в квартиру, то прямо в прихожей на зеркале увидела записку, оставленную Романом:
«Как только появишься, сразу мне позвони».
Ника переоделась, прошла в комнату и набрала его номер. Но мобильный оказался вне зоны досягаемости. Ника решила пока что сбегать к Светлане и оттуда позвонить еще раз. Она заперла дверь и спустилась вниз по лестнице. До дома подруги было рукой подать, поэтому через десять минут Ника уже звонила к ней в дверь.
– Привет, дорогая, проходи! Как ты, как твоя рука?
– Нормально рука, надеюсь, срастется как положено и косорукой я не останусь. Как у тебя-то дела?
– Да как у меня могут быть дела? Кручусь с малышом, не замечаю, как летит время. Ник, а как там Юлька, не в курсе?
– Завтра я к ней еду, мне удалось добиться свидания.
– Правда? – подпрыгнула Света. – Вот здорово, ты там поподробней все у нее расспроси, может, что нужно.
– Для этого и иду – поддержать, чтобы не отчаивалась и не нервничала. Ребенка она обязана сберечь во что бы то ни стало. Я сегодня, кстати, Вадима навестила. Ой, Света, лучше бы я его не видела, страшно смотреть.
– Совсем там все плохо, да, Никусь?
– Врач говорит, что шансов практически нет.
– Совсем-совсем?
– Одна сотая процента, значит, почти ноль, – горько усмехнулась Ника.
– Юля этого не переживет, – заплакала Светлана.
– Хватит сырость разводить, подруга, и так тошно, – угрюмо проговорила Вероника. – Где мой крестник,
