Встав на ноги, я с фанатичным упорством начала заниматься тай-цзы. Хотела сохранить гибкость и прочистить суставы. Представьте себе этот ужас: оживший труп совершает медленные, плавные движения, проникаясь духом дзэн и гармонии.
Меня пришла навестить моя команда — ребята в ужасе попятились, но я подозвала их жестом и скрипучим голос отдала распоряжения.
Через несколько дней ребята установили мне в палате компьютер с голосовым управлением, и я продолжила спасать Африку, одновременно разыскивая в Гугле информацию о своих убийцах, вынашивая план мести.
Через две недели я выписалась и, надев комбинезон и пеструю карнавальную маску, вернулась в офис. От изумления мои люди словно бы онемели. Тогда я поставила на стол пакет пончиков и забурчала: мол, что за фиговый сериал сейчас крутят по больничному телевидению («Собачья жизнь на Марсе», о роботе-псе, рыскающем на развалинах марсианских цивилизаций).
И тогда же начал претворяться в жизнь план отмщения: я составила графики, схемы, исписав под это дело двадцать страниц. Чтобы исполнить задуманное, требовались потрясающие точность и храбрость.
Поздно ночью, вооружившись исключительно компьютером и модемом, а заодно — адским воображением, подкрепившись хорошенько пиццей и картофелем-фри, я объявила войну всему военно- фармацевтическому комплексу США. Перво-наперво пробила личный е-мейл президента и послала ему сообщение примерно такого содержания: я изобрела вирус, способный повысить уровень человеческого интеллекта на пять процентов. Пригрозила заразить им почву по всей Америке, если мне не заплатят миллиард долларов наличными. В качестве доказательства я предъявила вполне себе убедительные результаты исследований, предложив выслать пробник.
Естественно, подписывать письмо своим именем я не стала; если бы его отследили — а его отследили бы, — оно бы вывело не на мой компьютер, а на рабочую станцию нобелевского лауреата академика Джона А. Фоули из университета города Мичиган.
ФБР быстро выяснило, что письмо — надувательство. Перед Фоули извинились, освободив его от ответственности за пустые и совершенно бредовые угрозы. А загадочный шантажист так и остался в досье федералов загадочным шантажистом.
Однако ФБР так просто не оставляет ни один случай угрозы на государственном уровне. Фоули поставили на учет; жизнь и деятельность академика изучили под микроскопом. Составленное досье я прочла (а то! у нас в Йоханнесбурге была одна фирмочка — написала для обхода файерволлов конфетку- программу, которая без труда хакнула для меня базу данных ФБР). Оказалось, Фоули состоял в близких деловых отношениях с группой предпринимателей, называвших себя луддитами. Они специализировались на инвестиционных портфелях низкотехнологичных компаний и имели длинный список банковских махинаций. От луддитов Фоули получал шестизначные суммы в качестве платы (и получал он их довольно продолжительное время). Он продал луддитам свою научную объективность.
Фоули также выступал главным научным консультантом корпорации «Мечты о будущем» (потому-то я на него и вышла). Но наука, естественно, была только предлогом для занятий большим бизнесом.
Используя данные ФБР, я составила список директоров-луддитов и корпорации «Мечты о будущем». Разослала им письма, сообщив, будто у них у всех рак, который медленно, но верно лишает их индивидуальных черт характера; первые симптомы болезни я назвала такие: депрессия, бессонница, чесотка.
Потом наняла международного киллера, и тот убрал Фоули, обставив все как самоубийство.
Ладно, ладно, чуть погодим. Последние строки и впрямь мрачноваты. Я — просто злодейка, думаете вы. Признаюсь, первое время меня эта мысль тоже посещала, но затем я убедила себя, что битва идет не на жизнь, а на смерть — со злом куда большим, с теми, кто устроил в Африке геноцид. В таких обстоятельствах убийство Фоули — не преступление.
Убедились? Я не злодейка, я — героиня! Можете верить и не сомневаться.
Киллера нанять получилось до смешного легко. Я не хотела подписывать на это дело заурядного бандюгана, каких пруд пруди в барах возле моего офиса. Требовались услуги экстракласса, и я их получила, раскопав вложенный засекреченный веб-сайт. Страничка нашлась среди прочих похожих — настоящих гадючников, киберпритонов для педофилов, маньяков, среди фотогалерей садо-мазо и предложений съесть кого-нибудь за деньги или быть съеденным… Но мне-то нужен был убийца. Просто убийца, хоть и квалифицированный.
Отыскав нужного человека, я назначила ему встречу в баре, куда принесла и гонорар.
На неделю киллер пропал, затем вновь объявился — потребовал детали и получил от меня досье на Фоули.
Оставалось сидеть и ждать. Наконец мне на сотовый пришло видеосообщение от службы новостей: Фоули вместе с женой и двумя детьми застрелил грабитель. Никаких следов. Чистая работа.
Я убила человека.
И чувствовала себя замечательно.
Но на мне оказались и смерти супруги Фоули и его двоих детишек. Я задумалась — и эйфории у меня убыло. А скверных ощущений прибыло.
В кого же я превратилась? В чудовище, психопата? Или просто в политика?
Начались бессонные ночи — совесть ела меня поедом. Но я решила, будто могу с этим жить. Чтобы добиться праведной цели, иногда приходится поступать не совсем правильно.
А как-то вечером, сидя в офисе, я приняла sms-сообшение: мне предлагали встречу в баре. Это была кодовая фраза. Писал киллер — требовал денег, миллион долларов, в два раза больше оговоренной суммы.
Шантаж. Я испугалась. Просить о помощи было некого. Все пришлось делать самой: я надела броню, облегающую все тело и не выделяющуюся под одеждой, взяла нож, пистолет и надушилась, чтобы скрыть запах страха, который явственно ощущала сама.
С вымогателем мы встретились в баре «Шона». Убийца попивал апельсиновый сок, держа бокал поближе к себе — яд не подсыплешь. Он прямо-таки излучал уверенность, всем своим видом говоря: «Не вздумай выдрючиваться». В рукопашной этот киллер прихлопнул бы меня моментально. А в людном месте из пистолета его не убить.
Джордж (киллер) извинился за доставленные неудобства, за то, что убил жену Фоули и его детей, так, мол, бывает. Сказал, будто вовсе не собирался меня шантажировать, а деньги, которые он требовал, — разовый платеж, и больше я его не увижу.
Но шантаж есть шантаж, как ты его ни обставь. Делать было нечего, и я заплатила убийце, чтобы больше его не видеть.
Денежка, однако, сохранилась у меня еще со времен работы в отделе по борьбе с преступностью, и была покрыта слоем медленнодействующей сыворотки, вызывающей паранойю. Ей только требовалось попасть в организм киллера в течение суток. Я знала, что киллер не потратит деньги сразу, но ничуть не сомневалась, что он их пересчитает. Шантажисты всегда пересчитывают выкуп.
Иногда мне хотелось вживую увидеть, как Джордж теряет силы от страха, погружаясь в паранойяльное оцепенение.
Не надо было выдрючиваться.
Убийство Фоули стало только первым ходом в моей шахматной партии. Остальных врагов я, правда, «заказывать» не собиралась.
Я разослала директорам корпорации «Мечты о будущем» и луддитам электронные письма, в которых перечислила дальнейшие симптомы пожирающего личность рака. В тех же письмах сказала, что Фоули сошел с ума, застрелили жену и детей, после покончил с собой, а версия с грабителем — лишь уловка властей.
Затем я начала сливать в прессу сведения, якобы «Мечтам о будущем» скоро конец, потому что в Африке изобрели и запатентовали дешевое, но эффективное лекарство от ИП-чумы, а корпорация чересчур сильно зависела от продаж собственной вакцины.
Мою информацию опубликовали в одном из изданий и только через несколько часов обнаружили, что журналист, автор статьи, «по невнимательности» оклеветал «Мечты о будущем», обвинив их
