Ничейный космос

ФЛЭНАГАН

— Я ухожу, — говорит Алби.

— Почему?

— Ты и твои люди с-сссвершили вс-сссе, что зтзззадумали, и с-ссскоро умрете. Ваши приключения окончены.

— Вовсе не обязательно. Алби задумывается.

— Еще одно, пос-ссследнее приключение, капитан Флэнаган?

— Еще одно, пос-ссследнее приключение, — добродушно подражаю я Алби.

Мой огненный друг надолго замолкает, шипя и потрескивая.

— Тогда, — отвечает он наконец, — с-ссс твоего поз-зззволения, я з-зззадержус-сссь ненадолго и понаблюдаю.

ГАРРИ

Кэлен нежно расчесывает мне шерсть, распутывает колтуны. Шерсть становится гладкой и шелковистой.

— Куда ты теперь? — спрашивает Кэлен,

— Осяду на Корнблате. РД не работают, и людям придется обходиться без них. Помогу немного.

— А я, наверное, домой.

— На Персию?

— Хочу к своим.

— Твои расселились по всему космосу, к тому же вы всегда сами по себе.

— Но как народ едины!

— Все давно знают: этот единый народ терпеть не может себе подобных.

— Вожделение сводит нас.

— Тебе хорошо — ты почти не отличаешься от человека.

— Лучше быть собой.

— Да-а, ты права.

— Нельзя же причислять меня к ним только потому, что шерсть у меня, скажем, не как у тебя, и хвоста нет.

— Эй, давай без расизма.

— От тебя пахнет вожделением.

— Правда?

— Люди не чувствуют эмоций на запах. Живут просто и не видят будущего.

— А ты видишь?

— Одну его линию точно вижу.

— Я там присутствую?

— О, в полной мере.

— Хочешь меня?

— Нет, но я не рабыня своих гормонов.

— Ага, понял. Но предупреждаю: я царапаюсь.

— А я кусаюсь.

— Причеши меня чуть пониже.

— Вот здесь?

— Да-а… теперь похлопай по шерстке.

— Так?

— М-м… угу. Теперь здесь.

— Но тут шерсти нет.

— Все равно хлопай… о-о, да! Да-а! Теперь я тебя похлопаю.

Кэлен расстегивает «молнию» у себя на комбинезоне, и я принимаюсь ласкать ее тело.

— Ах! А-ах! — стонет она. — А-аах!

— Я все правильно делаю?

КЭЛЕН

Мрр-мя-аау!

ЛЕНА

Я преисполняюсь жалости к себе — и гнева. Флэнаган видит это и ухмыляется.

— Что такая кислая? — спрашивает он.

— Вспомнила, как мы были с тобой вместе, и ты врал мне. Столько скрыл от меня.

— Я не мог поступить иначе.

— Но мы работали в команде, разве нет? А я даже была твоим командиром.

— Ну разумеется.

— Что разумеется?! — Я злобно смотрю на Флэнагана. — Ты лживый ублюдок, манипулятор! Притворялся, будто подчиняешься мне.

— Нет.

— ДА! Ты кинул мне кость, как собаке, чтоб я заткнулась. Дал порулить пиратской командой, а сам приказывал им у меня за спиной.

— А, ты про это…

— Ты играл со мной!

— Как на рояле.

— А секс?

— Что секс?

— Ты и здесь кинул мне кость?

— Ну, с моей стороны было бы неучтиво отказывать даме. Однако я даже получил удовольствие!

— Удовольствие он получил! Ах, ах, ах!

— Ага, было здорово!

— Здорово… слабо сказано.

— Хорошо, секс с тобой был просто сказочный, — проказливо улыбается Флэнаган.

Я сбрасываю одежду, и в глазах у Флэнагана загорается огонек. Все же мне есть на чем подловить капитана. Он тянется ко мне, но я не так-то проста, не даюсь. Жестом велю Флэнагану раздеться, и он подчиняется.

Мы стоим обнаженные: флэнаган — в полной боевой готовности, я — просто великолепна. Губы у капитана шевелятся в беззвучном шепоте, он уже думает, как поступит, трахнув меня.

А я ударяю Флэнагана в грудь, и сердце у него останавливается.

Всхлипнув, Флэнаган падает на колени, глядит на меня одновременно со страхом, желанием и ненавистью.

Снова бью Флэнагана в грудь, залезаю на него, и мы пилимся.

Флэнаган двигается, как безумный, как одержимый. Еще бы, ведь он только что умер и снова воскрес.