– Тьфу ты, черт возьми, и здесь облом, – выругалась девушка. – Извините, – виновато проговорила она, увидев, что молодой человек смотрит на нее смеющимися глазами. Женя набрала номер Виктора, бойфренда Надежды, но и там никого не оказалось.
– Знаете что, я вам все же дам телефоны наших знакомых, и вы попробуете сами дозвониться и все передать, – обратилась она к молодому человеку.
– Хорошо, как скажете, – снова улыбнулся тот.
Евгения быстро начеркала на листке бумаги телефоны Елены, Виктора и Виталия и подала ему листок.
– Только позвоните обязательно, – еще раз напомнила она.
– Обязательно позвоню, – вновь пообещал тот и сунул листок в нагрудный карман рубашки.
Рано утром за девушками прислали машину, и они с радостью покинули «Райский уголок». На обеих были надеты полуплатья из плотного, но очень легкого шелка, отливающего ярким цветом. Они едва прикрывали бедра, а дополняли сей наряд такие же, как и платья, шелковые брючки. По вороту платья и по рукаву была отделка в виде замысловатой разноцветной вышивки, и смотрелись они очень красиво. У Жени шелк был цвета яркой морской волны, а у Нади – сочно-розовый. Эти костюмчики им подарила медсестра-индуска, с которой они подружились здесь, в больнице. А шлепки с загнутыми мысками и тоже с вышивкой презентовала врач-китаянка. В Красном Кресте работали врачами, медсестрами и санитарами люди всех национальностей. Правда, ни одного русского за все три недели без малого девушкам увидеть ни разу не удалось. Было такое впечатление, что их просто не пускали в отделение, где лежали сестры.
Медперсонал очень тепло проводил девушек, и каждый старался сказать им хоть одно доброе слово на прощание. Надя отдувалась за двоих, отвечая на английском языке, а Евгения лишь глупо улыбалась и кивала головой.
– Как только приедем домой, займусь изучением языка, – ворчала она. – Закончила юридический, а по- английски только и знаю – ес, ноу да хай-дую-ду. Стыдоба!
В аэропорту человек, который сопровождал их, посадил девушек на лавочку и сказал, чтобы они никуда не отходили и ждали его, а он тем временем уладит кое-какие формальности.
– Минут через пятнадцать я вернусь, и пойдем на регистрацию, – сказал он и удалился.
Через минуту к девушкам подошла какая-то старуха. То ли индуска, то ли малайзийка, то ли еще какой национальности – понять это было очень трудно. Она была задрапирована в разноцветные ткани с головы до пят, и начала что-то быстро-быстро говорить сестрам, при этом интенсивно жестикулируя руками.
– Во дает, как из пулемета «Максим» слова летят. Ты что-нибудь понимаешь? – спросила Женя у Надежды, вытаращив глаза на старуху.
– А как же? Разве не видишь, что это моя «родная бабушка»? – с сарказмом заметила та. – Думай, что спрашиваешь.
– Мы не понимаем, бабушка, – смущенно улыбнулась Надя. – Мы русские, рашен герлз.
Старуха быстро закивала головой и вытащила из недр своей хламиды газету. Она стала тыкать пальцем в фотографию, где были запечатлены сестры на берегу того самого острова: улыбаясь во весь рот, они махали руками.
– Ну, блин, дают, надо же! – ахнула Женя и вскочила с лавки. Надя тут же поторопилась за ней. – Все- таки продал фотографию рыбачок, – разглядывая снимок в газете, возмутилась Евгения. – Ты как в воду глядела, сестричка.
Старуха тем временем, продолжая тыкать пальцем в снимок, повторяла одно и то же слово:
– Аджедан, Аджедан, – и при этом била себя в грудь.
– Мы не понимаем, бабушка, – смущенно пожимала плечами Надя.
Старуха вырвала газету из рук Евгении и уперла палец в снимок. Надя внимательно посмотрела, что она хочет показать, и увидела, что ее палец уперся в фигурку, которая висела у Нади на шее. После того приключения со скорпионами, как только девушки вернулись к себе в лагерь, Надя, как и говорила до этого, вытащила шелковый шнурок из спасательного жилета и повесила фигурку на шею. Сейчас, глядя на снимок, девушка видела, что статуэтка очень хорошо просматривается.
«Черт возьми, как я могла забыть про нее тогда? – удивилась про себя Надя. – Впрочем, что здесь такого особенного? Кто же думал в такой момент, что нас сразу же станут фотографировать?» – вздохнула она.
Старуха снова полезла в многочисленные складки своей безразмерной юбки и вытащила оттуда два странных медальона, сделанных из темного металла, которые висели на кожаных шнурках. Она подошла сначала к Надежде и быстро что-то зашептала, прикрыв глаза. Закончив шептать, она показала девушке, чтобы та нагнула к ней голову. Надя нерешительно выполнила просьбу, и старуха надела ей на шею медальон. То же самое она проделала с Евгенией. Девушки абсолютно ничего не понимали, но почему-то безропотно подчинялись ей, как завороженные. Пока они стояли и, взяв в руки медальоны, рассматривали их, старуха исчезла так же быстро, как и появилась.
– Надь, как ты думаешь, что это было? – осторожно спросила Евгения.
– Понятия не имею, – пожала та плечами.
– И что нам теперь с этим делать? – показывая на свой медальон, спросила Женя.
– Не знаю, – хлопнула девушка глазами. – Думаю, что пусть пока висят. Они же не мешают? Под воротом наших платьев их совсем не будет видно. Приедем в Москву, я у себя в институте в библиотеку схожу. У нас там есть исторический раздел, найду книгу по амулетам и посмотрю, что эти штуки означают. А они красивые, правда? – спросила она у Жени, пристально разглядывая свой медальон.
– Да, красивые, я таких никогда не видела. А с чего ты решила, что это амулеты? – глядя на свой медальон, спросила Женя.
– Не знаю, – пожала Надя плечами. – Я просто так думаю, вернее… мне кажется, что я это знаю, – неуверенно ответила она.
