– Откуда?
– А что же это еще может быть? Посмотри, здесь какие-то символы, иероглифы, и сами они очень старинные, это сразу видно, – начала объяснять Надежда, показывая сестре на замысловатые изображения. – Мне кажется, они очень древние, – прошептала она.
– А что это вдруг старуха нам свои раритеты на шеи повесила? Может, сумасшедшая какая-нибудь? – с опаской поинтересовалась Евгения. – Или того хуже – колдунья?
– Что ты предлагаешь? Выбросить? – нахмурилась Надя. – Так нельзя, ты же видела, прежде чем повесить их нам на шею, эта женщина молилась. На колдунью она совсем не похожа.
– Ага, не похожа, – фыркнула Евгения. – У меня, между прочим, первая мысль и была, что это ведьма какая-то, когда я увидела ее. А они, кстати сказать, тоже, перед тем как сделать какую-нибудь гадость, заклинания свои шепчут. Вот и думай теперь, молилась она или колдовала?
– Не болтай глупости, Женя, – возразила Надя. – Не думаю, что ведьма пришла бы сюда, в людное место, чтобы сделать с нами свое черное дело. И вообще, что за странные вещи лезут тебе в голову, Евгения? Ты что, веришь во всякие бредни про колдунов и волшебников? – закатила она глаза под лоб. – Суеверие – это пережиток прошлого.
– Думаешь, она не хотела нам зла? – пропустив мимо ушей ироническое замечание сестры, спросила Женя, с опаской поглядывая на свой медальон.
– Нет, не похоже, – отрицательно покачала головой Надежда. – У нее очень добрые глаза… такие глаза бывают только у матерей, – задумчиво проговорила она.
– Ты знаешь, Надь, а я совсем не помню глаза нашей мамы, – грустно проговорила Женя. – У тебя хоть приемная была, а я… как сорняк у дороги, сама по себе.
Надя обняла сестру и уже хотела что-то сказать, но в это время девушки увидели, что к ним приближается тот человек, который провожал их. Они поспешно спрятали медальоны на груди, под платья, и, стерев со своих лиц озабоченные выражения, улыбнулись.
– Ну вот, девушки, все формальности улажены, мы можем идти, – сказал мужчина и пригласил следовать за ним. Он довел их до пункта регистрации, вручил документы и ушел лишь после того, как сестры скрылись в зале отлета. На таможне возникли мимолетные проблемы с медальонами, потому что они зазвенели. Девушки сразу же показали их, и молодой мужчина, таможенник, увидев, что висит у них на шеях, как-то очень странно и даже испуганно взглянул на девушек. Он торопливо завершил оформление документов и, не поднимая глаз, сделал жест рукой, разрешая сестрам пройти.
– Надь, ты заметила, как странно он на нас посмотрел? – зашептала Женя, когда они отошли на достаточное расстояние от парня.
– Заметила, заметила, – отмахнулась Надя. – Потом будем разбираться, что к чему. Сейчас самое главное – в самолет попасть, и считай, что мы почти дома. Не будем заострять на этом внимания, а будем считать, что у нас с тобой на шеях висят ключи от всех дверей, – хихикнула она. – Под шумок я, между прочим, и фигурку протащила, без всякой декларации.
– Ура! – шепотом обрадовалась Женя. – Наверняка бы не пропустили. Сказали бы, что это национальное достояние. Вдруг она и правда золотая?
– Приедем домой и все узнаем, а сейчас – рот на замок, и больше об этом ни слова, – зашептала Надежда.
В самолете у входа девушек встретила приветливая стюардесса и, посмотрев билеты, сказала, что их места находятся в первом классе.
– Не хило, – пробормотала Евгения, как только они с Надей уселись в широкие, мягкие кресла салона первого класса. – Хорошо, что восемь часов не придется ютиться в эконом-классе, не зная, куда бы закинуть ноги.
– Да, думаю, что здесь нам будет удобно, даже поспать можно с комфортом. Я, кстати, сегодня всю ночь не спала, очень волновалась, – проговорила Надежда. – Надеюсь, что за время полета удастся поспать.
– А в какое время мы прилетим в Москву, ты не знаешь? – задала Женя вопрос.
– Расхождение в часовых поясах – шесть часов. Значит, пробыв в воздухе восемь часов, в Россию мы прибудем в три часа дня по московскому времени, – быстро посчитала Надя.
– Прикольно, – улыбнулась Женя. – Получается, что у нас с тобой сегодняшние сутки будут длиться не двадцать четыре часа, а все тридцать.
Девушка начала оглядываться по сторонам и наткнулась на жгуче-черные глаза. Прямо сбоку от ее места сидел смуглый индус и с улыбкой пялился на Женю. Она кисло улыбнулась в ответ и торопливо отвернулась.
– Надь, вон там, сбоку, сидит парень, кажется, индус.
– И что? – равнодушно поинтересовалась Надежда. – Здесь большая часть пассажиров индусы, мы же из Индии летим, а не из Австралии.
– Он очень странно смотрит на меня, – продолжала шептать Евгения.
– Господи, Женька, успокойся ты, ради бога, – вздохнула Надя. – Мы с тобой, к счастью, не стали настолько страшными после всех этих передряг, что на нас и посмотреть нельзя. Пусть себе смотрит на здоровье, от тебя не убудет. А еще лучше – поменьше сама смотри по сторонам, тогда и не будет ничего такого казаться.
– Нет, он смотрит совсем не так, как обычно смотрят мужчины на красивую девушку, – не успокоилась Женя и снова покосилась на парня. Тот уже не смотрел в ее сторону, а внимательно листал страницы журнала.
«Кажется, у меня развивается синдром подозрительности. Надя совершенно права, нужно просто поменьше смотреть по сторонам, и все будет о’кей», – вздохнула Евгения и практически сразу успокоилась.
